Лес порой непредсказуем. Никогда не знаешь, что таится в его глубине. За золотыми нитями грубой листвы, что шуршит под ногами. За мраком, что рассеивается позади широких стволов. Свет, что проходит сквозь густые ветви еле освещает тебе путь. А на нём может встретиться множество необыкновенных существ. И не всегда только хороших…Магия, что окружает нас таится в самой природе. Замысловатые образы, что она создаёт, не знают границ. Это то немногое, что делает наш мир особенным. И так было всегда.
На загадочной стези, что кроется во мгле ночи есть невидимые границы, которые нельзя нарушать. Бродя по скрытым дорожкам, ведущим к ним, можно прикоснуться к хрустальным каплям, которые отражают всё великолепие таинственного леса, полного секретов. Но что ты знаешь о его обитателях? Например, о волках? Хищные млекопитающие семейства псовых, предпочитающие пребывать в стае, верно? Так им проще охотиться. В стае волки наиболее эффективны, но есть и те, кого мы называем «одиночками». Для этого необязательно быть совершенно одиноким, но когда у тебя нет стаи, это сразу чувствуется. Это в твоей крови – страх быть пойманным, осужденным и непонятым. Оттого и желание найти себе подобных становится чем-то сродни паранойи. Это инстинкт выживания.
Меня зовут Эльма, мне шестнадцать и у меня тоже есть один секрет. Мы с отцом переехали в Бостон пару лет назад. Мама бросила нас, как мне кажется сейчас, по понятной причине, но от этого мне не становилось легче. Тень прошлого всегда оставляла неприятный осадок, будто излечиться от этих ран было просто невозможно. Я думала, переезд всё исправит и даст какой-то толчок, что я, наконец, нащупаю почву под ногами. Новый город – новые возможности скажет большинство из вас, и вы будете правы, но это была скорее вынужденная мера. Сейчас расскажу.
Всё началось, когда мне было одиннадцать. Я всегда неоднозначно относилась к Луне. Она была огромной и притягательной, невыносимо притягательной, будто каждый раз очаровывала меня своим недосягаемым белым светом. Казалось бы, ничего такого. Кому не нравится звёздное небо? Но изменения, которые стали со мной происходить начали пугать меня, вернее, их частота и направление. То есть, меня тянуло на ночные прогулки. Просто хотелось уходить в лес, бродить по нему, изучать каждый закуток неизвестности, что был так интересен, но я боролась с этим чувством разными способами, например, пересматривая смешные фильмы по ночам. Так я отвлекалась, и мне удавалось держать в руках свои странные нелогичные привычки. За всем этим я и не заметила, как пыталась подавить в себе то единственное, что делало меня собой. Но по истечении времени я должна была узнать о себе горькую правду. То, что говорят далеко не каждому. То, что разделило мою жизнь на «до» и «после».
Неловкий разговор произошёл с отцом, а не с мамой, как я думала, и чуть раньше, чем у остальных девочек. По мне, так это было фиаско, после которого хотелось плакать и хохотать как сумасшедшей одновременно. Просто от безысходности. Меня поставили перед фактом и совсем не спрашивали хочу ли я так жить, потому что выбора у меня всё равно не было. Такой уж я родилась.
– Эльма…Скоро в твоём организме начнутся изменения, – сообщил папа неловким тоном. Я примерно понимала, о чём он. Ну, я так думала. Мы с ним были относительно близки после ухода мамы, лишь поэтому я не убежала прямо в тот самый момент.
– Оу…Я, кажется, знаю, – конечно, я говорила о месячных, ведь читала об этом. Но меня ошарашили совсем иной новостью.
– Нет, малыш, вряд ли ты можешь знать, – отец слегка попятился назад и внезапно из его руки вылезли острые когти. Я тут же взвизгнула, потому что такая чертовщина была мне явно непонятна.
– Что это ещё такое, пап?! – возмутилась я, сжимая в руках подушку стальной хваткой. Раньше я видела такое только в фильмах у Росомахи. А сейчас мой собственный отец обнажал передо мной когти, как ни в чём не бывало.
– Я – оборотень, дочка. И ты тоже, – объяснил он мне, отчего я нервно проглотила слюну и уставилась на него в панике. Я тогда не знала, как подобрать слов на его заявление. Я вообще не знала, что мне делать в такой ситуации. Она достигла апогея безумства.
Папа работал в службе спасения. Я думала, что он отсутствует ночами потому что у него очень много вызовов, но как же я ошибалась.
– Ч…Чего? – посмеялась я, отмахнувшись. – Это чушь какая-то.
– Вовсе нет, Эльма. Нужно отнестись серьёзно к моим словам. Скоро такие изменения коснутся и тебя. Обращения, когти, клыки и шерсть – неизбежная часть твоей природы, – более грозно продолжил он, нахмурив передо мной свои густые брови. Он был серьёзен, как никогда, а мне всё так же хотелось всё отрицать. Словно это происходит не со мной, будто его слова – лишь глупая шутка.
– Бред…Всё это бред. Розыгрыш? Ты меня разыгрываешь? – я тут же обхватила его руку, из которой всё ещё торчали когти, а затем он чуть приоткрыл рот и показал мне клыки. Острые, кривые, жуткие, не такие как в фильмах.
– Детка, нет…Это всё мы с тобой…
С этой самой фразы я мысленно начала тонуть. Это было то чувство, когда ты погружаешься всё глубже, а ноги твои становятся тяжёлым камнем, который тянет тебя ко дну. Сколько бы ты не барахтался, как бы хорошо не умел плавать, камень беспощаден. Он забирает тебя и не даёт шанса выбраться на поверхность.
Я опешила, пытаясь переварить эту новость. Сначала в моей голове появились картинки о том, что я сильнее других, что это круто «отличаться», быть особенной, возможно, творить добро, но потом…
– И ты должна скрывать это. Люди не поймут такого. Говорить нельзя никому. Даже Зои, идёт? – он говорил о моей лучшей подруге. Мы с ней дружили с семи лет. В Миддлбери мне нравилось больше. Город был намного меньше и люди добрее. А в особенности моя Зои.
«Говорить нельзя никому. А как же жить с этим в одиночестве? Вы меня спросили?», – подумала я, но не произнесла этого вслух. Я лишь хотела знать всю правду.
– Мама поэтому… Бросила нас? – спросила я с комом в горле. Именно в ту секунду осознание пришло до мозга болезненной волной, отдающей в сердце. Я столько времени не могла понять, как она могла уйти, оставив меня, а тут всё вдруг встало на свои места. Иметь монстра вместо ребёнка – вот тот груз, который ей не хотелось нести. И она без промедления сбросила его со своих плеч.
– Она знала обо мне с самого начала, но… Мы думали тебя недуг обошёл стороной, пока не увидели, как ты идёшь ночью на задний двор и смотришь на небо… Я помню свою первую тягу к лесу. И мы сразу поняли… Сначала Нила говорила, что справится с этим, что мы всё осилим, но с течением времени она поняла, что не может. Так мама сообщила, что два оборотня в её жизни это слишком… Но ты не виновата, детка, – сказал отец, смягчив тон, однако я всё равно расплакалась. Потерять маму было больно, но услышать такое – больнее. Словно я пострадала ещё до того, как родилась, из-за того, какой я получилась, но ведь раньше мама любила меня. А потом просто выбрала не общаться, будто я – пустое место. Точнее, мы с папой.
