1. Пролог
В вип-ложе ночного клуба приглушенное освещение. Музыка достаточно тихая для того, чтобы вести доверительные беседы, но при этом не настолько, чтобы проходящие мимо посторонние могли уловить даже обрывки фраз. Хотя откуда здесь взяться посторонним?
Трое мужчин в безукоризненных костюмах устроились на диванах, обсуждают дела. Алкоголь льется рекой. Голоса веселые, то и дело раздаются смешки или хохот.
— Товарищи бизнесмены, чиновники и прочие жулики, — пафосно начинает Михаил. Прерывается на глоток виски и продолжает: — А где, мать его, наша надежда и опора, его величество Артём Истомин? Ему кто-нибудь звонил?
Понимающие кивки из-за «опоры» и «величества».
— Так Артём в Москве, квартиру ищет. Ты не в курсе? Его перевели и повысили. Зазнается скоро, увидишь.
— Да ладно? Когда? Вот же сукин сын! Я два месяца в стране не был, а он уже свинтил! Про свадьбу в курсе, про отпуск — да. Про повышение — нет.
— Свадьба под большим вопросом: Маша утром укатила в Милан.
— Откуда знаешь, Петь?
— Лично отвозил в аэропорт. Она была так зла, что лезть не стал, себе дороже. Визжала, что летит без обратного билета. Бабы! — Пётр закатывает глаза. — Да и кто я такой, чтобы мне хоть что-то объяснять, — добавляет с иронией.
— Действительно, кто ты? Подумаешь, бизнесмен, три яхты.
— Вообще-то одна. Маленькая. Вечно ты преувеличиваешь.
— Наш Артём, получается, один-одинешенек в Москве грустит перед собственным днем рождения?
— Получается, что так.
— Хм. Подарок ему надо сделать. Сюрприз.
В ходе беседы выяснятся, что поддержать такого замечательного человека хочется всем, но поехать не может никто: работа, семьи, планы. Люди взрослые, занятые, так легко в середине недели не сорваться.
— Есть у меня идейка. Щас, погодь. — Михаил достает телефон, набирает номер. Минуту слушает гудки. — Адель, милая, не побеспокоил? — Смеется. — Да нет, я в Питере, пока не собираюсь в гости... Соскучился, конечно. Адель, у нас тут проблема. Другу надо настроение поднять... А-ха-ха, да, во всех смыслах. Невеста укатила без обратного билета. — Михаил вновь смеется и обращается к присутствующим: — Брюнетку или блондинку, парни?
— Брюнетку! — требует Степан. — Или блондинку. А двоих можно?
— Артём тебя убьет, — цедит Пётр. — В прямом смысле. Михай, заканчивай, идея дрянь.
— Тихо. Адель, у нас глаза разбежались. Вес, рост, цвет волос... Стопэ, ты же знаешь, я на слух не воспринимаю, мне щупать надо. Бляха-муха, нам бы что-то особенное. Для лучшего друга, крайне влиятельного человека. Чтобы ему понравилось, нужен алмаз. И разумеется, полная анонимность... Да, я поэтому тебе и позвонил... Что?.. О. А такие есть? Хрена себе, хоть сам лети.
Михаил обращается к друзьям:
— У них есть студентка юрфака, отличница. Чиста как слеза, в глазах ум, попа орех. Занималась балетом. — Бросает взгляд на Степана. — Брюнетка, девятнадцать лет. Либо она, либо две блондинки. Надо выбрать. В паре девственница не работает. Стесняется, — ржет громко.
Степан крепко задумывается. Разводит руками.
— Не знаю! Хоть разрывайся.
— Петь, твое мнение? Целку или двух? Ты лучше всего Артёма знаешь.
— Поэтому я и говорю, что никого! Блть, Мих, я его Машку увозил утром в аэропорт! Какие шлюхи?
— Машка в Милане, это далеко. Силком ее туда не тащили. Итак? Быстрее.
— Студентку. — Пётр делает движение рукой, дескать, гори всё огнем.
— Мы выбрали целку, Адик... Да, на завтра... Адрес скину, ага. Там перевяжи ее бантом или в коробку посади. — Хохот. — Да-да, подарочек же.
Михаил сбрасывает вызов и выглядит довольным.
— Артём нам бошки открутит. Мать твою, Мих, ты реально собрался притащить к нему домой шлюху? Ты вообще в курсе, чем он сейчас занимается? — Пётр касается пальцами лба и качает головой.
Он яхточку свою заимел не без помощи Артёма и ссориться желает меньше всего на свете.
— Расслабься. Адель — профи, у нее элитные девочки. На них не написано, чем промышляют. Стоят, правда, как крыло самолета. Ну что, скидываемся?
— Я за, — поддакивает Степан. — Петь, угомонись, будто первый раз. Никто не узнает.
— У Адель всё четко. Ее красавицы — чистый кайф. Всё делают по высшему разряду. Ты царь и бог. Царь и бох, вообрази на минуту. О, звонят.
Михаил вдруг подбирается. Вновь прижимает телефон к уху.
— Артём, привет пламенный! Как раз о тебе говорим, ты как чуешь, мать твою! — Нервно хохочет. — Да, контроль, помню. Ты у нас по части контроля. Говорят, не проставился за повышение и умотал. Как так-то?.. А скинь-ка мне адрес, где остановился. Хочу посылку на днюху отправить.
2. Глава 1
Алина
Я вытираю капли пота со лба и перехожу на медленный бег. Подставляю лицо весеннему солнышку, впитывая тепло каждой клеткой. Та-ак соскучилась! Несмотря на конец мая, пробежка в парке все еще причиняет неудобства: кругом лужи, слякоть, да и ветер то и дело заставляет замереть и поежиться.
Но это лучше, чем зимой. На фитнес денег пока нет, поэтому я занимаюсь спортом прямо на улице. Не могу жить без физических нагрузок.
Позади раздается громкий смех подруги.
— Ага! Выдохлась?!
Наира звонко припечатывает пятерней по моей заднице и устремляется вперед. Я широко улыбаюсь и догоняю. Некоторое время мы бежим ровно, затем останавливаемся у турников и начинаем растягиваться.
— Расскажи подробнее про ту женщину, — начинаю издалека.
Слова даются с трудом, что для меня редкость. Я вовсе не нежный цветок, учусь на юрфаке, планирую стать успешным адвокатом. Бескомпромиссным, где необходимо — жестким. Неженок среди коллег нет. Конкурировать с мужчинами непросто, это их территория. Недаром слова «адвокат», «судья», да и «юрист» — мужского рода. И мы, женщины, все еще доказываем свое право находиться среди них. Действовать на равных.
Получить образование — моя мечта и цель.
На что ты готова ради мечты? Я — на многое.
И все же далеко не на всё. Отвожу глаза.
— Какую женщину? — Наира закидывает ногу на турник и тянется к ступне. — Помоги-ка.
Я наваливаюсь на подругу, заставляя ее наклониться сильнее, пока не слышу возмущенный писк. Затем повторяю стойку. Мурлычу, почувствовав, как приятно тянутся связки. Мазохистское удовольствие. Наира нажимает на спину, я шиплю, максимально расслабившись. Пробегающие мимо парни свистят, но мы демонстративно игнорируем.
— Аш-ш! — тяну. — С которой работаешь, Наир. Ну иногда. Ночами, — понижаю голос.
— Ты про Адель, моего менеджера? — уточняет Наира привычно громко, не скрываясь. Давит сильнее.
Я зажмуриваюсь и снова шиплю.
— Да. Про нее.
Менеджер. Новое слово для обозначения старой должности «сутенер». Мы ж не в девяностых, это не криминальная драма. Все должно быть славно и симпатично.
— Что тебе сказать? По телику показывают дичь, в жизни всё совсем по-другому. Адель — приятная женщина. Можно сказать, настоящая подруга. Ей немного за сорок, выглядит исключительно. Внимательная, щедрая. Заботливая. На нее можно положиться. Помнишь, я болела этим модным вирусом месяц назад? Который от китайцев пришел. Она лично нашла врача, оплатила лечение, ни копейки потом не взяла. Не знаю, что бы я без нее делала. Адель — это семья. Давай другую ногу.
