На момент распада СССР и образования независимых государств численность казахов составляла около 40% от всего населения республики. Если же рассматривать степень урбанизации, казахи были достаточно урбанизированным народом. Хотя в городах проживало менее трети казахов от всего казахского населения. Средний процент городских казахов, если брать все областные центры, где то около 25 -30%. Основная масса казахского население все же проживала в сельской местности. Вместе распадом СССР резко обозначились вопросы этнической идентичности. В Казахстане этносы были так перемешаны между собой, имеется виду смешанное проживание, почти все население общалось между собой на русском языке, некоторые активисты стали использовать слово мангурт, дабы все таки как то обозначить, что новая республика все таки желает определиться с главным этносом среди интернационала. Так получилось, что для начала определения активистов мало кто мог бы поддержать. Населения просто старалось выжить в условиях дезинтеграции и рыночных отношений. Никому не было дела до манипуляции властей. Официальная часть проявлялась сама по себе, ей нужно было как то обозначить свои претензии особенно на собственность. Население же безразлично подчинялось новым границам, новым правилам, осваивало новое занятие – рыночную спекуляцию в пределах своих возможностей. Среди почти 100% русскоязычного населения сразу обозначились абсолютные мангурты и относительные мангурты. Речь конечно же шла о самих казаха, потому что неказахи всегда могли задать вопрос, я то тут при чем? Казахи, спрашивайте у казахов. Это ваше дело, ваш язык. На самом деле, хотя в городах проживала всего около трети казахов от всех казахов, казахским языком владела треть от этой трети. Традиционными казахами, которые полностью владели казахским языком, можно назвать где то полтора миллиона из шести с половиной миллионов советских казахов. Остальные пять миллионов владели казахским языком с разной степенью обрусения. Подобных мангуртов, а для нагыз казахов все, кто добавляет русские слова, те являются шала казахами, то есть полуказахами, таких шалаказахов в разной степени концентрации добавления русских слов было подавляющее большинство.
Прошло 30 лет и процент казахского населения с 40% вырос до 70%. Произошли естественные подвижки. И сегодня русская и казахская речь слышатся равными долями, везде: на улицах городов, в супермаркетах, даже во властных коридорах. Но выявилась еще одно тенденция. Современные казахи стали тотально изучать уже английский язык. Нет конечно, никто не готовится к миграции в англоязычные страны, да это и невозможно в таком количестве, чтобы мигрировало столько казахов. Еще никто из казахов не ведет общение на английском языке на казахских мероприятиях, да и просто от скуки и самодовольствия. Но что казахи столь чутки к конъюнктуре, говорит о сильно развитых адаптационных качествах народа. Это будет звучать несколько удивительно, но вопросы выживания здесь ни при чем. Казахи живут на своей земле. Они имеют физическое большинство. Вся власть состоит из одних казахов, все чиновники среднего и нижнего звена – тоже все почти казахи. Для объяснения феномена для чего казахам английский язык, как казахи понимают его значение, чего то очень сильно не хватает. И то объяснение, которое будет дано в этой книге, восполнит этот пробел.
Глава I
Жатаки. Обреченные на гибель
Для понимания сегодняшней ситуации нужно будет вернуться на 150 лет назад. В середине 19 века у казахов происходили процессы социального размежевания. По рассказам советского классика Мурата Ауэзова, а он описывал биографию на сегодня самого известного казаха, Абая Кунанбаева, это как раз период завершения такого явления, он его и описывает. У казахов во времена Абая, видимо, обострились проблемы с новыми пастбищами. До такой степени, что богатый отец Абая – Кунанбай путем интрижки и лжесвидетельства захватил землю своего дальнего родственника Кодара. Кроме того, при описании бедных казахов писатель Ауэзов показывает проблему не только бедности, но и рока. Если казах не может кочевать, нет телеги, нет скота, самое главное нет лошади, то это казах оставался на месте. Это был обреченный казах. Он переставал кочевать вместе со своим родом. Казахи с презрением относились к людям, народам, что жили на одном месте, с усмешкой называли таких людей сартами. Вот так часть бедных родственников в прямом смысле слова бедность стала сартами. К концу 19 века появились не просто тюрки, которые занимались земледелием по примеру тех же узбеков, но даже те, кто отделился от родни. Как было сказано, это были самые бедные родственники. Они получили еще одно прозвище – жатаки.
Что такое жатак?
Рассмотрим смысловое наполнение.
Жатак. Корень жат. Здесь разделение на два значения. Первое значение – это память. Ее сразу отметаем. Второе значение – это глагол лежать. Отсюда появляется коннотация, что жатаки означают лежачих. Когда казахи хотят сказать, я от тебя никогда не уйду, нас невозможно разлучить, они говорят «мен сенымен жатамын», дословно я с тобой лягу и умру. Есть еще одно значение слова «жат», – чужой. Вот это значение вместе с коннотацией лежачего дает полное представление о жатаках. Жатак – чужой и лежачий, то есть готовый к своей кончине. Так и есть. Тот, кто отрывается от рода, то обречен на голодную смерть. Что казахи оставляли свою родню «лежать», говорит о: либо об очерствении родственных чувств, вызванных голодом, или от разрастания рода, когда никому нет уже дела до каждого, либо о классовом размежевании по Марксу, возникновению так называемых классов. Но у казахов никогда не было рабов и они всегда жили на лимите средств, значит не было излишков, чтобы кормить лишних людей. Можно сказать, если притянуть учение Маркса за уши, что эти жатаки были некой формой казахского рабства. Как бы там не было, но существование «чужих» жатаков – это факт. И таких жатаков было много. А теперь скажите, чем занимались жатаки, чтобы не умереть с голоду?
Они стали сеять зерно. Они посмотрели на русских переселенцев и стали сеять рожь и пшеницу! Они перешли к земледелию. А теперь скажите, кто мог быстрее выучить русскую речь? Казахи кочевники, что в это время собрались на джайляу и слушают в белой юрте акына под возгласы пай-пай или эти несчастные и чужие для казахов, презренные жатаки?
Конечно степняки никак не могли прочитать произведение Чингиса Айтматов. Оно появилось значительно позднее. Чтобы потом патриоты стали всех шалаказахов обзывать мангуртами. Но в начале 20 века за полвека до Айтматова казахи вполне себе удобно могли использовать слова и сарт, и жатак в подобной же негативной коннотации. Итак, мы выявляем первых казахских мангуртов, которые изменили казахском профессиональному промыслу – перестали кочевать. От того, что перестали кочевать и приготовились к смерти, они стали жатаками. Так появляется первое правило: чтобы преуспеть среди традиционных народов, нужно от народа отделиться. Никто в здравом уме и трезвом сознании никогда не будет отделяться от родни. Но, как видим, судьба и рок вынуждает это делать. Потом это превращается в профессию. И последние становятся первыми. Традиционные зерефы отстают. Они всегда козыряют, если не своим происхождением, то обязательно знанием семи поколений своих предков. И ничто не может заставить их измениться.
