Александр Образцов - Это Фивы. Роман со стихами в полстолетия

Это Фивы. Роман со стихами в полстолетия
Название: Это Фивы. Роман со стихами в полстолетия
Автор:
Жанр: Русская поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Это Фивы. Роман со стихами в полстолетия"

«Стихи – форма Хаоса.

Да, хаос бесформен. Здесь якобы нет систем. Кто, куда и зачем никого не должно интересовать.

Более того, нет понятий кто, куда и зачем и чей-то интерес.

Однако хаос спокойно и чинно ожидает оформления в нужное качество.

И всегда это происходит. Это волнует, как сегодняшний привет от мамы, умершей полвека назад…»

Бесплатно читать онлайн Это Фивы. Роман со стихами в полстолетия


От автора. Новая конфигурация литературы

Стихи – форма Хаоса.

Да, хаос бесформен. Здесь якобы нет систем. Кто, куда и зачем никого не должно интересовать.

Более того, нет понятий кто, куда и зачем и чей-то интерес.

Однако хаос спокойно и чинно ожидает оформления в нужное качество.

И всегда это происходит. Это волнует, как сегодняшний привет от мамы, умершей полвека назад.


Старое отмирает роскошно. Напоследок оно радует нас вычурными и бессмысленными излишествами, в глубине которых опилки и скрипучие пружины прежних мышц. Вслед за Фолкнером пришел Генри Миллер. Вслед за Платоновым – Сорокин. Все правильно – могильщик должен похоронить эпоху и застрелиться.

Нас волнует один вопрос: будет ли и на этот раз новое? Потому что конец света – любимая игрушка псевдолюдей. Они-то знают свои начала мусорного бака.

Новое давно рвет асфальт, настилаемый псевдолюдьми теперь уже в Интернете по всей площади континентов. Асфальт герметизма, самодостаточности собственного пупа и ниже.

Мучительно скучно читать художественную литературу. И не только современную. Все литературные жанры вдруг облетели как деревья в ноябре. Разве только в клиповом сознании дело? И в нем, и в нем. Но основная причина гибели вчерашней моды в другом. Слушайте.

Мое общение с Министерством культуры РСФСР в Китай-городе происходило в двух плоскостях: или меня приглашали на драматургические семинары во всевозможные курортные места – от Пицунды до Дуболтов, или покупали пьесы. Приятно вспомнить. Вот только каждый раз я не укладывался в норму. Нормой были 61 страница машинописного текста через два интервала и обязательные два акта. Все старались соответствовать – пьеса стоила 2200 рублей, что в пересчете на нынешние – половина квартиры.

Теперь, когда цены упали в двести раз (четырежды вынужден был продать пьесы за 300 долларов в ведущие театры страны), можно и нужно говорить о причинах такого свинства. Оказалось, что падение и гибель старой литературы не случайны. Читатель стал не то чтобы умнее и разборчивей, а – себя стал уважать. Это раньше литжурнал давал отмашку и легионы интеллигентов бросались наперегонки читать свеженькое. Свеженькое могло быть хорошо забытым стареньким. Неважно. Важно, что оно было облечено в стальную форму романа, повести, рассказа, пьесы, сонета, поэмы. Вот там, внутри этого судка автор мог кипеть, брызгаться, даже блевать. И желательно издохнуть намного раньше срока. И уж затем начинались приторные вечера в Политехническом, причитания о Васильевском острове и заработки на Черной речке и Дантесе.

То есть, если считать художественное произведение живым и цельным существом (а иначе увлекаться литературой можно лишь на уровне крестиков-ноликов), то каждое такое произведение должно иметь свой размер и собственную жизнь. Оно ни в коем случае не вмещается ни в какие рамки, установленные Министерством ли, Президентом или Папой Римским.

Современный читатель сегодня сам может написать любой роман или повесть и опубликоваться в интернете. Поэтому он смотрит на то, что ему предъявляют, очень критически. В этом нет ничего сверхъестественного. Весь фокус манипулирования общественным сознанием состоит в стадном чувстве. Можно под это чувство провернуть любую мерзость: заставить любить, например, голубых. Я наблюдал в Нью-Йорке всеобщий восторг сотен тысяч горожан, когда перед ними два часа шли затянутые в кожу батальоны геев, громя при этом главный католический храм.

Чувство стадности позволяет в революционном порыве рвать и резать всех несимпатичных. Оно же в телепередаче Комеди-клаб порождает угрюмый хохот золотой молодежи, которую надувают рыночные шарлатаны.

Так вот: новая конфигурация литературы неизбежна в связи с небывалым развитием коммуникаций. Интернет, мобильная связь порождает не только безымянное хамство участников общения, но и одинокий трезвый анализ представляемых текстов и видео. Отбросим тут же американскую полиэтиленовую дешевку для дошкольников – и мы получим упоительные горизонты массовых творений безбрежного творчества. Иди в любую сторону – нигде нет надзирателей и оценщиков. И лишь выдающиеся тексты, ничем не напоминающие друг друга кроме общего чувства меры.


Александр Образцов

200. Девять лет

Георгины почернели и ботва повяла.
В бочке хрупким ярусом виснет лед.
Мягкой солью инея, будто одеялом,
Облепило мокрые грядки и заплот.
На груди, под мышками теплые остатки
Детской, тихой томности – томности белья.
Ночью кто-то ласковый, играя в прятки,
Все кружил, шушукался, снился и увял.
Ранец и пенальчик. Новые ботинки.
Пятерка по диктанту. Нарушений – нет.
С днем рожденья, мальчик! Сопки, школа, мама.
И всего-то навсего – девять лет.
Только стой, не думая, на крыльце, над двориком,
Над поселком, площадью, солнцем, сентябрем!
Знай себе помахивай золотым топориком
Первых, пряных, ласковых влюбленностей и дрем.
10 сентября 1970

201.

Поздней осени наименования –
Отрешенность и очарование.
Чуткость пауз, как чуткость кроны,
Ветра, тропок, прудов и склонов.
И упавшие навзничь здания,
И придуманное «до свидания».
Ах, придуманное «до свидания»,
Растворенное в мироздании!
Восхитительное бесчувствие,
От которого шаг до грусти,
Шаг до радости, воскресения,
До бессонницы, отупения,
Шаг до святости, до бесчестия,
До любого души предместия.
19 сентября 1970

203. Песенка

А-ах! Душа растянулась гармоникой…
Вразнобой, вразнобой – голоса! Голоса-а…
По ладам, по басам! По баса-ам…
А-ах!
Тихонько на крыльцо
Под вечер.
Горящее лицо
И речи.
Ах!
То часики стучат,
Не сердце.
Березыньки скрипят,
Не дверца…
Ах…
По ладам, по басам, по ладам…
1 октября 1970

204. Бабушка

Над иконкою бумажные цветы,
А лампадки уж в помине нет.
Рядом ходики качают с высоты
Медный счет лет, зим, лет…
Время ткет и не торопится давно.
Ни морщинки не прибавить, не отнять.
Только вот середь привычных снов
Вдруг приснится убиенный зять.
Только вот приедет в гости внук,
Громким смехом тени содрогнет.
Молоточком в сенцах – тюк, тюк, тюк –
Подобьет рассохшийся комод.
Залатает крышу у трубы.
Сухостой порубит на дрова.
Обрисует в шутку ход борьбы
На чемпионате, в классе «А».
Будет мыться, фыркать и стонать
У кадушки с дождевой водой.
Будет так светло напоминать
Год, бог память, девятьсот шестой!..
И, отведав водочки и щей,
Захмелеет, заплетет глаза…
Ох, какое множество вещей
Можно и проплакать и сказать!
И сквозь дымку заблестевших глаз
Комната повыше и людней,
Будто бы и впрямь в урочный час
Прошлое вдруг поселится в ней.
Внук уедет и опять без суеты
На ущербе крошечный просвет…
Тихо ходики качают с высоты
Медный счет лет, зим, лет…
2 октября 1970

205.

Клеймит, клеймит заборы
Скучающий октябрь.
И норовит за ворот,
За пазуху, к локтям!
Запястья и лодыжки
В браслетах октября.

С этой книгой читают
«Архангельск, раскинувшийся на берегах Северной Двины и островах ее дельты, основан по указу московского царя в 1584 году, но существует как поселок со времен новгородских, с 12 века. Глубже посмотреть просто невозможно. Хотя и глубже, наверное, что-то было. Сегодня полмиллиона человек живут в границах Архангельска. Все население России при Петре было около 10 миллионов. Россия вся, целиком, не была завоевана ни разу. Она – единственное государст
«Он никогда не успевал завтракать. Его соседи по комнате вставали по будильнику, и он слышал сквозь сон, как они пьют прямо из горлышка купленный с вечера кефир, включают радио с идиотской песенкой „на зарядку, на зарядку, на зарядку станови-и-ись!“, от которой вполне можно было сойти с ума, если бы по воскресеньям утренний сон не был всеобщим, затем громко кричат на прощанье: „Вставай, живой труп, мы уходим!“ Даже это, последнее, было донельзя з
«Конечно, не двести. Лев Николаевич Толстой родился 28 августа (9 сентября) 1828 года.Меня всегда бесила эта привычка: не делать как все, а потом исправлять. Кому понадобилось сохранять этот чёртов старый стиль, если доказано на пальцах, как дважды два – Земля накопила ошибку! Что тут непонятного?..»
«Нас, кажется, скоро убедят в особом импровизационном даре телевизионных дикторов. Все мы знаем о тексте, который у них там ползет под камерой. Но уже и не очень этому верим. Кажется, что манекен шпарит всё из головы.Для чего это им нужно?..»
Сергей Тимофеев родился в 1970 году в Риге, окончил филологический факультет Латвийского университета. Работал журналистом, в настоящее время руководит русской версией сайта о современном искусстве Arterritory. В 2011–2012 годах возглавлял Национальный совет по культуре. Первые публикации на рубеже 1980–90‐х годов в журналах «Родник», «Митин журнал», «Вавилон». Автор семи поэтических книг, переводов поэзии с латышского, английского и других языко
Серебряный век – уникальная поэтическая эпоха, расцвет новой литературы. В данном сборнике чудесным образом переплелись чувственные образы Марины Цветаевой, непревзойденный символизм Константина Бальмонта, глубокая философия Александра Блока, бунтарство и порывы мятежной души Сергея Есенина, чеканные рифмы Николая Гумилева и витиеватость Осипа Мандельштама. Настоящий калейдоскоп чувств и переживаний талантливо облечен в стихотворную форму. Читая
Автор побуждает вдумчивого читателя осознать, что наш реальный мир стоит на пороге грандиозных изменений, и не только потому, что живём мы в новом тысячелетии, а и потому, что Господь ждёт от нас новых свершений. Надо успеть измениться. Подняться над мелким, низменным, совершить такой духовный скачок, который приблизит нас и к природе, и к пониманию всего сущего, и в любви к ближнему, а значит и к Богу. Который ждёт от нас, когда мы преодолеем св
Лубянский Михаил Никитович родился в 1937 году в д. Луковицы Ленинского района Тульской области. Окончил ремесленное училище, после чего работал на стройках Тулы. Служил в Советской армии. Последние годы работал слесарем на заводе «Штамп», откуда ушёл на пенсию по возрасту в 1997 году.Имеет публикации:[ul]1983 г. – В этот день: сборник стихов. Москва, «Современник».1995 г. – Коза на асфальте: сборник стихов. Тула.1998 г. – Кураковская карьера: по
Чем займется сын главы Дома Меча, сумев наконец вырвать для себя кусочек свободы: пустится во все тяжкие, погрязнет в интригах или постарается просто спокойно окончить Академию? А может, настало время для любви?Большая игра набирает обороты, и игроки повышают ставки, удары становятся сильнее, слова острее, поступки безрассуднее. Есть ли чем ответить сыну главнокомандующего или пришло время сделать шаг назад?
E. coli, или кишечная палочка, – микроорганизм, с которым мы сталкиваемся практически ежедневно, но который при этом является одним из важнейших инструментов биологической науки. С ним связаны многие крупнейшие события в истории биологии, от открытия ДНК до новейших достижений генной инженерии. E. coli – самое изученное живое существо на Земле. Интересно, что E. coli – общественный микроб. Автор проводит удивительные и тревожные параллели между ж
Отец уже отчаялся выдать меня замуж, когда неожиданно подвернулся шанс поучаствовать в отборе невест. Не знаю, как там остальные изнеженные претендентки, но лично я готова ради победы на все. А что? Победительница получит столько золота, сколько весит сама, да и молодой жених в хозяйстве пригодится. К тому же он огненный маг, кареглазый блондин и просто красавец.
Теплая летняя сказка про Золушку-попаданку. История про девушку, которую угнетают сёстры с мачехой, далеко не нова. А если в тело девушки попадёт дама из нашей современности, лет эдак девяноста? А принц окажется… но не будем забегать! В тексте есть: попаданка в тело ребенка, бытовое фэнтези, обустройство героини в новом мире. Без магии, но зато с нечистью! Отбор невест, любовная линия, но с середины книги и не главная.