Алик Субботин вздрогнул, когда дверь в кабинет-лабораторию чуть скрипнула.
– Прошу прощения, что потревожил вас, Доктор – раздался мягкий, почти слащавый голос.
– Вам не сказали, что я никого не принимаю?
Из-за дверного косяка показалось четыре бледно-голубых пальца, на ногтях поблёскивал неоновый лак. Незнакомец вошёл. Невысокий, одет с иголочки. На фоне голубоватой кожи ниспадающий на лицо ярко-алый гребень волос смотрелся ещё фальшивее. Картину довершала елейная улыбка, искажавшая большой некрасивый рот – с первого взгляда незнакомец вызвал у Субботина отвращение. И как только Кларин его сюда пустила?
– Ваши ассистенты это сказали, но, видите ли, я здесь, чтобы сделать вам очень интересное предложение… – незнакомец постоянно прерывался, будто о чём-то задумываясь.
– Вот как? Тогда они сказали вам, что с инвесторами я беседую только на заранее оговорённых встречах.
Как же Субботин это ненавидел. Очередной денежный мешок собирается сделать «особое предложение». Впрочем, стоило быть благодарным, что они сами к нему приходят. То, что ему доставалось на блюдечке, другие учёные получают неимоверным трудом.
– Я был… настойчив. Вам, конечно же, известны Джисабботинк?
GSubbot.ink… естественно, он при них знал.
– Это какая-то шутка?
– Ни в коем случае, всего лишь формальная процедура… ответите на вопрос? – всё в той же противной манере продолжал незнакомец.
Он подошёл к столу и уселся так, будто это он тут всем заправлял. Если до этого он вызывал раздражение, то теперь попросту злил.
– Джисабботинк. Основана в 124 от основания первой лунной колонии. Поднялись на биоинжиниринге. В частности, одними из первых разработали и запатентовали дешёвую технологию клонирования. Конечно же, я знаю эту компанию. Но вы-то не поэтому меня спрашиваете, – отчеканил Алик, – А из-за Геннадия Субботина, благодаря которому корпорация вообще появились!
– Да-да, наш легендарный основатель, гениальный учёный и бизнесмен. Правда, с годами его вклад несколько преувеличили…
– Преувеличили? Да его именем названа ваша сраная корпорация! И то, что по итогу вы его вышвырнули, ничего не меняет!
Мерзкая улыбка незнакомца стала чуть шире.
– О, что вы, Субботин ушёл сам! – с этими словами он поставил на стол карманный инфра-проектор, – Да, старина Ген Субботин… Выдающийся учёный и ужасный гендир. Джисаббот была на грани краха, когда он, наконец, согласился уйти. Погодите, сейчас я…
AR в очках Субботина получил запрос на подключение от проектора. Внезапно кабинет преобразился в богато обставленный конференц-зал. Почему-то во главе овального стола сидел Алик. А, нет же, это Ген Субботин, его великий предок. Надо же, какое поразительное сходство.
– Подписывая этот документ… – голос старшего Субботина отдавал небольшим эхо, – Я добровольно отказываюсь от поста генерального директора. Кроме того, даже мои дети не смогут унаследовать пост. Не хочу, чтобы глупцы, которым посчастливилось разделить мою ДНК лишь благодаря случайности, разрушили то, что я с таким трудом создавал.
Алик хмыкнул. Ему всё детство талдычили, каким легендарным мудаком был Ген Субботин. Субботин старший продолжил:
– Но с этих самых пор одно из кресел в совете останется свободным. Так будет, пока не появится носитель моих генов, отдавший себя науке столь же беззаветно, как и я сам. Он по праву займёт кресло исполнительного директора и я…
Тут запись оборвалась, дополненная реальность рассеялась. Субботин снова оказался в своём кабинете.
– Что всё это значит? – ошарашенно спросил он.
– А вы не поняли?
Алик ответил молчанием. Незнакомец продолжил.
– Он отказал в наследовании своим потомкам, но разрешил занять пост учёному с его генами, неужели не очевидно? – елейная улыбка незнакомца растаяла, – Ваши «родители» решили, что всех перехитрили, но нет, Алик, корпорация знала о вас с самого начала.
– Я… я не понимаю, о чём вы знали? – отвечал Алик срывающимся голосом.
Незнакомец глубоко вздохнул.
– Задолго до вашего первого слова самые дальновидные начали предлагать устранение. Ситуация существенно накалилась с вашими первыми работами по биоинжирингу. Когда же вы получили степень Доктора, в корпорации началась война. С тех пор одни считают, что вас следует сделать главой корпорации, а другие…
У Алика перехватило дыхание.
– А что другие?
– А другие послали меня…
Внезапно перед глазами Субботина всё завертелось. Как случилось, что он оказался на полу? Незнакомец медленно встал из-за стола. В руках он держал миниатюрный стаббер. Перед глазами всё плыло. Зачем ему огнестрельное оружие?
Докторский халат вдруг стал липким и неприятным. Субботин посмотрел на ладонь. Неужели это кровь? Его кровь? Откуда столько крови? Незнакомец присел на корточки рядом с Аликом. Его губы двигались, до Субботина эхом доносились какие-то звуки, но он не различал слова.
«Кто же теперь займётся образцом №15?» – подумал Алик, а затем умер.
***
Агент-мимик какое-то время продолжал сидеть на корточках. Субботин невидяще уставился в угол, будто что-то искал взглядом. Указательным пальцем агент закрыл сначала правое веко, а затем левое. Интересно, он хотя бы услышал, что агент ему говорил?
Впрочем, и хорошо, что не услышал. Дурацкая и опасная привычка, которую агент завёл в молодые годы, стала частью обыденного ритуала. Если целью агента становилась ликвидация, то, не сказав убитому определённые слова в определённом порядке, он не мог почувствовать, что дело действительно сделано.
Когда он заходил в кабинет, то даже понятия не имел, какой будет конечная цель. Вариантов было два: смерть или жизнь. И выбор стоял вовсе не за агентом. Он лишь инструмент в игре, масштаба которой не вообразить. Во время разговора с Субботиным инструкции, всплывающие на псевдосетчатке глаза, успели несколько раз поменяться. Бедному Доктору просто не повезло, что последним приказом стало убийство. Впрочем, какая теперь разница?
Работа ещё не закончена. Агент просканировал каждый дюйм помещения на наличие записывающих устройств. Он знал – в кабинете чисто. Иначе эту миссию бы даже не инициировали. Тогда мимик приступил к воссозданию места преступления. Всё должно выглядеть так, словно здесь похозяйничали антиклонеры.
Закончив работу, он удовлетворённо хмыкнул. На стенах голографические принты снежинок. Антиклонеры используют их как знак неповторимости каждого отдельно взятого человека. Стены и потолок исписаны неоновыми тегами. Вся мебель вверх дном, а на теле мёртвого генетика раскиданы листовки с манифестом «О неделимости человеческой души». В качестве вишенки на торте несколько новых дырок в стене. Так создавалось впечатление, что кто-то высадил в бедного Доктора целую обойму и оформил лишь три попадания.
