Фредерика Вайцель - Фифа и магия луговых трав

Новые детские книжки

Иллюстрации Марины Львовой

© Фредерика Вайцель, текст, 2024

© Марина Львова, иллюстрации, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Утро в живописной деревушке, окружённой холмами с одной стороны и густым лесом с другой, началось обыкновенно. В конце лета солнце пока ещё баловало, поднимаясь хоть и не высоко, но всё же достаточно, чтобы щедро залить светом всё вокруг. Его лучи, играя, скользили по крышам приземистых домиков, отражались в окнах, переливались в ручейке, обнимали весь луг и, проникая сквозь густую листву, терялись в кронах деревьев. Редкие облака на безмятежно голубом небе напоминали курчавых барашков, отбившихся от стада. Лёгкий ветерок разносил по округе запах поздних цветов. Погода стояла отличная – идеальная для прогулок на свежем воздухе.

Вдруг на опушке леса кто-то громко чихнул. В разные стороны брызнула стая мелких птичек. Кузнечик, который до сего момента чинно выводил свою трескучую мелодию, спрятался в траве. Старая неповоротливая жаба поспешила укрыться за большим камнем.

Даже ковёр из мягкого мха и прелой листвы не скрывал тяжёлых шагов невиданного зверя. Кто-то уверенно двигался из чащи к окраине леса. Хруст и треск нарастали до тех пор, пока из глубины тернового куста, недовольно фыркая, не выбрался…

– У-у-у-у-у-у-у-у! Какой колючий! – проворчал некто, погрозив кусту маленьким кулачком.

Он поспешил пригладить растрепавшуюся по дороге шубку. Кудрявая и густая серо-белая шерсть блестела на солнце. Внимательный и таинственный взгляд глубоко посаженных глазок-пуговок выдавал гибкий ум, а плутоватое выражение мордочки говорило о том, что её владелец не так прост. Торчащие изо рта большие клыки придавали ему свирепости. Роста он был небольшого. Не выше трёхлетнего ребёнка. Но фыркал и кряхтел, как старик.

– Какой неприятный день! Уф! Солнце определённо светит слишком ярко. Жара. Уф-уф! Да ещё эти птицы щебечут так громко… Кто просил тебя, Никопоп, тащиться на луг в такой день? Сидел бы себе дома – там прохлада и тишина. Даже не знаю, смогу ли я теперь что-то отыскать.

Никопоп (так звали этого удивительного зверька) пребывал в скверном расположении духа. Но ему во что бы то ни стало нужно было пополнить запасы лекарственных трав и цветов. Длинный чуткий нос подсказывал хозяину, где можно собрать лаванду и вереск. Он внимательно следил за луговыми растениями, смотрел, какие травы растут хорошо, каких становится мало, а какие вовсе исчезли. Да, были и такие… Никопоп собирал травы не просто так: он заготавливал их впрок, чтобы потом готовить чудесные отвары с самыми удивительными свойствами. Недавно он заметил, что в его кладовке стало пустовато. По этой причине Никопоп выбрался из своего убежища в глубине леса.

Он жил одиноко. К его деревянному домику в глубине леса никто старался не подходить близко. Всё потому, что характер наш герой имел неприятный. Он вечно фыркал, рычал и ворчал, задирался, а порой даже обижал лесных жителей. То мышке-полёвке на хвост наступит. То спугнёт у ручья стайку чёрных дроздов. То с белкой не поделит прошлогоднюю шишку. Неудивительно, что звери стали его сторониться.

Когда-то здесь, на лугу, жила добрая фея. Она знала названия и свойства всех растений, варила снадобья, понимала язык зверей и птиц. Вместе с феей Никопоп учился различать травы на лугу, в жаркий день пил воду из ручья, подолгу гулял в лесу и говорил обо всём на свете.

Но время волшебства прошло. Фея бесследно исчезла. Лишь ручеёк весело бежал по своему неглубокому руслу и луг всё так же утопал в цветах и травах. С этой утратой Никопоп никак не мог смириться. Вот и злился изо дня в день на всё что можно.

Со временем он стал забывать и язык, которым его наградила добрая фея. О волшебстве у него остались лишь воспоминания. Да и те становились настолько зыбкими и расплывчатыми, что уже и не скажешь, было это на самом деле или когда-то просто ему приснилось.

Жизнь в полном одиночестве изменила Никопопа. Он стал безразличным, угрюмым, сварливым. И только луговые растения всё ещё продолжали интересовать его. Он помнил о чудесных свойствах каждого цветочка, умело применял травы и временами пил чистую воду из ручья. Но это случалось крайне редко.

Никопоп всё реже выходил из дома. Можно сказать, что сегодня был во всех отношениях особенный день.

Наш герой уже собирался двинуться в путь, как вдруг…

Бац! Прямо в нос ему угодил резиновый мячик.

– А-а-ай! – то ли от боли, то ли от обиды закричал Никопоп.

Ох и рассердился он! Ох и расфыркался! И даже зашипел, как гусь, что, вообще-то, было ему не свойственно. День и так был прескверный, а стал ещё хуже.

– И откуда только здесь такая гадость?!

Раздосадованный Никопоп широко раскрыл рот, намереваясь прокусить мяч своими острыми клыками. Будет знать, как драться!

Но вдруг зверёк услышал торопливые шаги. К нему кто-то быстро приближался.

Недолго думая, Никопоп оттолкнул мяч сильным хвостом и ласточкой нырнул в терновый куст, из которого недавно с трудом вылез. Притаившись, он стал внимательно следить за тем, что же будет дальше.

Через мгновение из высокой травы выбежала маленькая белая собачка. Она подбежала к мячу и заливисто залаяла.

«Столько шума из ничего! Фу, какая мерзкая собачонка. А хвост-то, хвост… Ума не приложу, зачем им так размахивать?! Того и гляди оторвётся», – думал Никопоп.

Вдруг он напрягся и настороженно повёл носом: «Человеком пахнет… Значит, ещё и человеческая особа где-то рядом».

Задранные вверх ушки то и дело вздрагивали. Никопоп прислушивался и приглядывался. Ему совсем не хотелось встречаться с другими обитателями леса, а уж тем более – с человеком.

«Странно. Здесь давно никого не было, – подумал Никопоп. – Я не встречался с людьми с тех времён, когда этот луг покинула моя дорогая фея…»

В этот момент на опушке показалась девочка лет пяти, с длинными тёмными волосами, в лёгком ситцевом платьице. Сердце у Никопопа сжалось, но не от страха…

– Аполлоша, ты его нашёл! Молодец! – раздался звонкий голос.

Никопоп потряс головой, отгоняя наваждение: «Нужно сидеть тихо. Наверняка они скоро уйдут». Чтобы никто его не заметил, зверёк попятился вглубь терновника, но налетел на колючую ветку.

– Уф-ф-ф-ф-ф, – не удержался он.

Происшествие в терновом кусте не укрылось от внимания маленькой собачки: «Что это? Кто там прячется?»

Она скакала рядом, отчаянно лаяла, но в колючий терновник благоразумно не лезла.

– Что там, Аполлоша?

Темноволосая девочка подошла ближе, присела на корточки и заглянула вглубь куста.

Её большие голубые глаза, не привыкшие к темноте леса, смотрели мимо Никопопа. Тот замер и даже почти не дышал. Лишь внутри, где-то глубоко в душе, под слоем вредности и налётом неприязни шевельнулось нечто давно забытое.