Анна Атталь-Бушуева - Философия ценности ужаса за целью – свободы

Философия ценности ужаса за целью – свободы
Название: Философия ценности ужаса за целью – свободы
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2024
О чем книга "Философия ценности ужаса за целью – свободы"

Над твоим великолепием восходит ужас, словно ждёт свою историю в глазах. То вживается в любовь с одной секунды в нас, то проходит мимо жизненного дня. Ты ему – прочтённый формы обожания философ, над тобой парит искусственная тень, держит слово внутреннего я, о котором сожалеешь зря. Эта книга, как проводник искусства – внутри не отвечает строго, но так же хочет жить, как смерти день. Как лучший друг, в котором ты виляешь сознательным искусством понимать свою жизнь. Составляя страхи внутри образа великолепия в глазах.

Бесплатно читать онлайн Философия ценности ужаса за целью – свободы



Пролог:


Пока идёт твоё надменное лицо внутри твоей свободы быть

хорошим, не таким как видит мир другого, а собственно умом

воспринимая это время и любовь. Твоя законченная линия мотива

заточает сразу страх на предельной глубине искусственной свободы,

где думает и ждёт свой роковой возраст философского чуда. О чём

название умалчивает даже во сне. Как же неплох твой рассудок и

учреждённая мудрость в витиеватом спектакле на манерах сложной,

вопросом помеченной важности понимания знаков любви. Их

культура в приемлемом свете правила была, как единство и

медленное ожидание твоего разума, во цвете чего – ты смотришь на

благонравие среды, в которой так долго и живёшь. Словом ли

освобождённое мучение страха преподносит ужас в твоём сердце,

как легковерие или неверность к безличному опыту быть другим?

Таким же человеком, но с правом на возмездие и отчуждение по

слабости культурных привычек и нонсенсов после разумной

причины бытия, ей встреченной? Снова за каждой легковерной

минутой твоего жаждущего смысла существования ты обладаешь и

его великолепной ценностью быть далеко. Смотря на свободу

происходящего так же робко, что и смысл страха, рождённый через

твоё надменное зеркало мнительной природы.


Ждёшь ли основания сказать в безропотной тоске о её

великолепном слиянии чуда с рассказанными уже прошлыми

воспоминаниями, о своём же интеллектуальном наследии мира

красоты и отчуждаемой гордости? Богато ли ставит твой возраст

свою дилемму нового расцвета жизни, что радость ещё перед этим

особо витает и стихией спускается на тонкое лекало странного

чувства повторения? Эта случайность не хаос, а лишь твоё время,

проведённое в свободе мира наблюдения за ценностью твоего же

стремления стать ещё большим учителем. И призраком для частой

надобности всматриваться в зеркало опустошения мира внутри. Так

ли ты осознал и стал родством к слабой логике своего мира, что

ужас до костей увиливает и продаёт воздушное благородство? Где

чёрный день последнего ужаса привилегии быть на плаву? Создаёшь

ли ты оценку своему счастью или же витаешь его поколением милой

улыбки – всё одно и то же, как частый всплеск критического

рассуждения работы над правом личного выбора. Одна надежда и

самая личная, страхом заполненная часть жизни стала вдруг, как

самостоятельное усилие и новый смысл знакомой боли истины

перед другой. Такой же знакомой, но уже декоративно сложенной на

плахе иллюзорного взросления мира вокруг.


Подобает ли ценности утраты любви стать ещё и ролью на

прорывное видение своего страха? За окном мирной среды

философского пути его наследия ты скажешь оценке того идеала,

что ждёшь пока лишь одну плаху. Но и грядущее из личного

условия пути ты отложил на время. Где может правом в форме

исторического часа на раздумье – ты снова облекаешь этот мир

перед парадоксом и лживым господством идеалов между временем.

Лишь только ты один, но бремени друзья забыли ложь и

останавливают сотни лиц, им проведя навстречу жалкий полдник

юмора, а ты остаёшься на плато своих вещественных надежд. Как

близко уходя ты видел свои оценки трепета и ссохшийся родник

юдоли мирной красоты в возмездии? Он проник в твоём залатанном

раю и стал моральной терапией на смерть. Не видит смех твоих идей

только возраст и грядёт от плохой идеи устрашить свою суверенную

память. На плахе из философии мнимой параллели знакомой, чистой

области иллюзий внутри твоего сердца. Но даже они не смеют

пронести свой страх, как этот сборник поэтического чувства о

свободе. За гранью возраста великолепия, что видел мир и не

смотрел в лицо опасности на гранитах пройденного счастья из

правила его любви. О чём поют эти формы философии поэзии при

высохших ранах своего же права обладать жизненной вечностью,

внутри парадигмы волевого страха и над сохранением мира рассудка

человеческого? Их взгляд и поворот в твоей идиллии над мужеством

в том – нисходит перед жаждой стать философским богатством. Или

же увядающим цветком мыслительной агонии перед длительной

природой расставания в условиях жизни, внутри своих иллюзий и

печальности быть человеком.


Ирония плохого чуда


Уводит в час – прямой ответ,

Он был тебе не нужен – потому,

Ты ждал плохое русло – на его

Иронию – прожить другое горе.


Ты видел свет и этим он – не рад,

Не опозорен в ясности – твоей,

Ты был не брат и только – виноват

В пути – по ускользающей тропе.


Где стыл, твоей иронией – на миг, едва,

Ты куклу в сердце вынимал – в ответ

И этим был ты – манией пера,

Снимал вампирской юности – поэт.


Ты жил, как замок синей – тишины,

Ты впал в безумие пропавшего – вокруг,

Но тянет жизни круг – не по тебе

Одну возможность – добираться суши.


Где слов вампир – не мыслит и поёт,

Где ветер воет – в ужасах беды,

А ты в иронии, всё это – подождёшь,

Чтоб ночью собирать – слепые сны,


И падая в их склеп души – искать

Притворный искус – прямо у лица,

То в мир вживается надежда и – она

Твоей любовью совести – дороже.


Уводит – этот дух в прямой ответ

Причину изживаемой беды -

Так ты – вампирской ночью не согрет

И можешь осязать – свои мечты.


Где стал ты сам – в ночи её летать,

Где было холодно – на робости твоей

Иметь природу сильных – королей,

Но жить в беде – по ироничной скорби.


Суеверие облака страха за своим эго


Невнимательно ищешь – тот дух

По обломкам забытого я,

Не внимаешь им – порчу от мук,

Закрывая от слёз – облака.


Им ты стал – суеверным огнём,

Им нелепо ты дышишь – о дух,

Но ведёт эгоизму – предел

Эволюция совести – вдруг.


Суеверные в пользе – глаза

Торжествуют, чтоб пище – искать

Эту сложную память – под нами,

Где и страхом ей можно – рождать


Эволюцию – слившейся прозы

Под застенчивой областью – тьмы,

Под идиллией лучшего – в звёздах,

Где не ищешь ты – сердца огни.


Невнимательно ищешь – тот воздух,

По которому стынет – последний,

Идеалом увенчанный – возраст

И пытается в смерти – нам ждать


Эту слов безучастную – сущность,

Эту жилу, о том, чтобы думать

И лететь в облаках, как и сердце

По наглядной картине – ума.


Беспристрастно рискуя – о пользе

Ждать природное формы – отныне,

Ждать иллюзии – полного имени

И за страхом отвинчивать – смерть


От исходного пролежня – муки,

От того, чтобы думать – от скуки

И идти по проталинам – мира,

Где и стал ты – ответной игрой.


Где писал в облаках – мемуары,

Словно сотни отчаянных – чаек,

Им не видно твой воздух – от права,

Что голодному – каторга жжёт,


Леденеет от страха – в свободе,

И за это прослывшее – счастье

Ты внимательно став – этим правом

Свой сюжет для истории – ждёшь.


Одноликий модельер и странный мир


Покрову слышен – залп речей,

Над сном движения – о трубы,

По нраву говоришь – своей

Фантазии, что чёрт не стал


Умом – в модельный ряд искать

Судьбы строптивые – манеры,

Но только для чутья – скажу,

Что волен быть им – на тебе.


Надев сюртук и плащ – угрюмо


С этой книгой читают
Эта книга о новом предчувствии в лице состояния 21-го века внутри человеческого и пышного убранства слова и чувства. Истязанием его философского счёта потерян земной свет и торжествует система идеальности наедине с самим собой.
Элегия пути на возрасте мысленного осознания Ницше проводит часть жизни внутри эго. Она – на смысловой картине вероятности жизни – самый желанный путь сосуществования воли в человеческом. Когда жизненное благо торжествует и ищет свою идеологию нравственной гордыни в позднем возрасте ума к личному декадансу.
Незабываемо ведёт тебя вопросом надежда думать как и все, но ты за ней один внутри – стоишь в полёте тёмных сфер и окружённая тобой свобода мысли употребляет символ для ума.
Не вынув путь по городской среде – ты ощущаешь мысленную тень.А этот сборник поэзии в духе публицистического образа раздумий ужевлечёт подумать о насущном. О том, в чём ты живёшь и теникак скульптуры судей завидуют тебе сегодня в том.
Этот цикл возвращает в поэзию знаменитый образ. Искусство, как смысл существования. Искусство, как высшее предназначение творца. Поэзия – сама башня. Поэт – ее заключенный. Искусство ради искусства. Молодой поэт оценивает творчество его предшественников, современников, собственное творчество. Однако центральный и важнейший для автора образ – слово. Великое, вечное. Рассуждениям о нем, о его судьбе и назначении и посвящен этот цикл.
Сборник стихотворений, объединённых одной тематикой, которую можно отнести к философской лирике.
В этой книге собраны стихи с автобиографическими комментариями, рецепты и шуточные присказки четы поэтов. Рецепты публикуются впервые, а стихотворения супругов, посвященные друг другу, связаны с их любовью. Также в сборник включены яркие семейные фотографии. Стихи расположены в хронологическом порядке. Составление книги закончено в мае 2018 года.Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Жизнь может и дальше, сколько угодно, отбирать у меня все – здоровье, семью и деньги, но не стихи.Стихи – это моя вечная душа, ее у меня не отобрать никому и никогда.
Повстречав палача, Адель сделала то, что советовала ей когда-то мама. Она сбежала. Ведь узнай кто, что она является не простой ведьмой, а дочерью палача, её тут же убьют. Но сердцу не прикажешь. К тому же связь, возникшая между ней и мужчиной, не оставила им выбора. Только как жить с тем, кому ты нужна лишь до появления наследника? Да ещё и тени, которые настойчиво лезут в мир. Зачем им нужна дочь палача? Почему все верят в странное пророчество?
Это рассказ о реальных событиях в провинциальном городе в "проклятые девяностые". О попытке заказного убийства, его последствиях, о разгуле бандитов всех мастей. Довольно подробно описаны ощущения во время операции из-за некоторой халатности анестезиолога. Фамилии героев рассказа изменены, но сами они вполне реальны.
Приключения московского аудитора, попавшего из нашего времени в 1971 год, продолжаются. Знания Павла Ивлева все больше востребованы и на родине, и за рубежом. Правда, он никак не рассчитывал на "признательность" в виде прослушки от КГБ. Ну а в Северной Италии предстоит жесткая схватка с сицилийской мафией!
Вернувшись домой, Вероника сталкивается с предательством двух близких людей. После того как девушка находит кольцо и садится в незнакомую машину, ее мировосприятие проходит сквозь череду поступков и действий связанных с мистикой, а грань между реальностью и ее преломлением стерлись в сознании.