– Ну Вик! Ну что тебе стоит! Ну погадай! – ныла уже несколько минут моя соседка по спальне в общежитии магической академии.
Лиара, высокая статная эльфийка с зелеными глазами и фиолетовыми волосами, жившая со мной в одной комнате с первого курса, повадилась использовать меня в качестве своего ежедневника, только наоборот. Не она записывала туда, что будет в какой день, а я ей надиктовывала, чего и когда следует опасаться.
Моим гаданиям Лиара, как и остальная академия, верила. Только если другие адепты и преподаватели старались меня гаданиями не напрягать, то Лиара давно потеряла совесть, пользуясь нашей дружбой. Что и демонстрировала прямо сейчас.
Я только хмыкнула.
– Я ж тебе уже говорила: если есть точный результат, который исключает двоякое толкование, то заново гадать на тот же вопрос смысла нет. Это только разозлит богов. И экзамен по боевке ты не сдашь. Пойдешь на пересдачу. Хорошо, если только одну.
Лиара недовольно фыркнула. Ей, отличнице, невыносима была сама мысль о том, что какой-то экзамен можно не сдать с первого раза. Однако же ни она, ни я ничего не смыслили в боевой магии, или боевке, как ее тут все называли. И потому наши с ней пересдачи были давно решенным делом. В отличие от Лиары, я на эту тему не страдала. Выучила теорию, посмотрела со стороны на практику и вернулась к своим любимым предметам – рунологии, целительству или магической медицине и гаданию и предсказательству.
А еще завтра рано утром должен был состояться коллоквиум[1] по теории и практике разведения магических животных. И к нему тоже следовало основательно подготовиться, если хотелось иметь приличную оценку в аттестате.
В отличие от Лиары, я была твердой хорошисткой. Знала свой уровень, после которого ничего с собой поделать не смогу, и зубрила все предметы, но налегала дополнительно только на те, к которым лежала душа.
Я, Мальцева Виктория Андреевна, среднего роста худощавая брюнетка с карими глазами, попала в этот мир, можно сказать, случайно. Хоть наш декан, оборотень и некромант, и уверяет, что случайностей не бывает, есть только не отслеженные закономерности. В любом случае, в тот день я совершенно не планировала никуда перемещаться и уж тем более не собиралась думать о поступлении в магическую академию. Да я и к магии-то относилась со здоровым скептицизмом. Какая магия на Земле в двадцать первом веке? Не надо тут мне лапшу на уши вешать. Я как раз шла на работу, моя голова была занята проектами и договорами, общением с начальство и скорыми праздниками. Меньше всего я думала о чем-то сверхъестественном, включая гадания.
А потом у меня резко закружилась голова. Просто так. Ни с чего. Я почувствовала, как земля уплывает из-под ног. И не успела ничего сделать, как потеряла сознание.
Пришла в себя я уже здесь, в академии, чуть позже узнала, что со мной сюда перенеслись и сумка с пакетом, с которыми я всегда ходила к себе в офис. Эти вещи забрал себе ректор, пообещав вернуть, когда я закончу академию. Пока же, по его словам, напоминание о родном мире будет только отвлекать меня от учебы.
С тех пор у меня началась совершенно другая жизнь. Вернуться на Землю было нельзя. Я не могла появиться в немагическом мире после того, как узнала о существовании магического. Это было запрещено межмировыми законами. Приходилось приспосабливаться к местным реалиям. Я снова вспомнила, что такое – быть студенткой, или адепткой, как здесь говорили. Вставала рано утром, посещала пять-шесть пар в день, с трудом находила время, чтобы поесть, готовилась ко всем экзаменам и зачетам, читала тонны дополнительной литературы…
Через несколько лет я все же добралась до четвертого курса. Осталось доучиться этот год, пятый курс и пройти два года практики. После этого я, квалифицированный специалист, могла, помахивая дипломом, искать работу в любой магической школе. Ну, или открыть частную практику и гадать, предсказывать, ставить защиту с помощью рун. Иногда, в несложных случаях, исцелять.
Причем, так как у меня не имелось аристократических корней, то дальше купеческих районов меня не пустят. Работать на аристократов я смогу, только если они сами придут ко мне за помощью. Ужасно несправедливо, конечно. Но в этом мире все было пропитано духом кастовости. Общество было невероятно расслоено. В каждом «слое» общались только с себе подобными. И семьи создавали так же. Даже бизнес-партнеров выбирали в зависимости от принадлежности к той ьили иной группе. И только магическая академия, единственная на весь мир, принимала существ в зависимости от их уровня магии, а не количества родовитых родственников.
Я отвлеклась от своих не особо веселых мыслей, уставилась в окно. Там уже стемнело. На небе появились три больших желтых луны и больше десятка крупных звезд. Еще час-полтора, и звезд станет намного больше, небо будет практически усыпано ими. И настанет отбой – время, когда адепты должны сидеть безвылазно в своих комнатах до утра.
А утром снова почти военная побудка и очередной день, полный занятий.
Я потянулась, сцедила зевоту в кулак.
– Завтра у нас коллоквиум, – тяжело вздохнула Лиара.
Магических животных она не любила. И они отвечали ей тем же. А потому и на пары она шла, как на эшафот.
– Осталось два вопроса, – я покосилась на список. – Самые сложные. Ну вот откуда мне знать, как именно единороги привлекают самок для спаривания? Я вообще не знала, что у них есть самки.
Лиара весело фыркнула. Ей, родившейся и всю жизнь прожившей в магическом мире, было смешно наблюдать за моими «откровениями».
– Как-то же они спариваются, – заметила она.
– Они не спариваются. Они девственниц ищут, – буркнула я.
Земные мифы на поверку оказались именно мифами. И девственницы единорогам были не нужны. Вообще. Ни в каком качестве. А вот самки для спаривания – это всегда пожалуйста. Вообще, единороги считались довольно любвеобильными тварями. У каждого из них мог быть настоящий гарем из пяти-семи самок. И мне надо было узнать, каким образом те самые самки находятся.
– Самцы призывают самок своим ревом, – подсказала мне ответ Лиара. – Чем громче рев, тем сильнее желание.
– А, то есть когда единорог только тихо ржет, то ему никто не нужен? – уточнила я.
Лиара рассмеялась.
– Когда им никто не нужен, они молчат. Но такое бывает очень редко.
А жаль. С девственницами получилось бы интересней.
Вторым вопросом оказалось происхождение птицы Сирин[2].
– Ну, это я знаю, – кивнула я. – Там вроде бы их десяток всего, таких птиц, на все миры. То ли бывшие валькирии, то ли нынешние… Что? Что ты хохочешь?
– Птицы Сирин – вестники богов, – отсмеявшись, сообщила Лиара. – Их создали сами боги, когда решили, что им нужны существа для связи со смертными. И валькириями они никогда не были. Откуда ты вообще это взяла?
