В «Похождениях бравого солдата Швейка» главный герой признается: «Особой комиссией я официально признан идиотом». – А это кто? – удивленно спрашивает тренер по бейсболу, восхищаясь забегом молодого человека, удирающего от улюлюкающих сверстников. – Форрест Гамп – местный идиот. «Каким же образом вы (идиот! прибавил он про себя), вы вдруг в такой доверенности, два часа после первого знакомства? Как так?» – вопрошает Ганя в романе Достоевского.
Данные персонажи лишь условно можно считать идиотами. Они немного «тормозят» или действуют вопреки стереотипам. «Безумие относительно. Всё зависит от того, кто кого запер в какой клетке» (Р. Брэдбери). Идея романа «Пролетая над гнездом кукушки» (1962 г.) пришла к Кизи во время работы ночным санитаром в госпитале ветеранов в Менло-Парке. Он часто проводил время в разговорах с пациентами. Кизи не верил, что эти пациенты были ненормальными, скорее, общество отвергло их, поскольку они не вписывались в общепринятые рамки. «Почему мы думаем, что больные шизофренией несчастнее нормальных людей? Что такое нормальный человек? Тупица, лишенная воображения», – делится своим наблюдением в фильме К. Шахназарова «Цареубийца» (1991 г.) опытный психиатр Александр Егорович.
Представим себе человека, которого хотят о чем-то попросить, но не решаются сказать прямо. Ему только намекают, но тот делает вид, что не понимает, о чем идет речь. Хитрец «включает дурака». Смеясь над придурками, мы сами по мере надобности одеваем эту маску. «Идиот» находится не в зоопарке, а закономерно присутствует в обществе, как и круглосуточная служба психологической помощи. «Каждый немного сумасшедший», – говорит персонаж детектива А. Кристи «Критский бык».
Под маской безумца скрывает свои намерения и Гамлет. Розенкранц и Гильдестерн признаются королю: «Расспрашивать себя он не даёт… И с хитростью безумца ускользает…».
Персонажи-идиоты не остаются в прошлом. Они неизменно следуют за прогрессом как комические персонажи, субъекты тонких художественных приемов и своеобразные индикаторы общества. Только одежда придворных шутов уже вызывает улыбку… все эти бубенчики, колпаки. Прибавьте к этому их дурацкое кривляние и идиотскую болтовню. Но разве не этот комедиант символизирует сатирическое обличение нравов общества в картине И. Босха «Корабль дураков» (1495—1500 г.г.)?
«Сумасшедшие никогда не отстают от времени», – говорит профессор-психиатр в повести А. Моравиа «Конформист», замечая вслед за катастрофой дирижабля Нобиле быстрое появление больных, абсолютно уверенных в знании точного местоположения «красной палатки».
Почему безобидный интеллигентный человек с сачком для ловли бабочек (насекомых), независимо от времени, места, политического строя, с удивительным постоянством вызывает неадекватные ассоциации? В Крыму (1918 г.) большевистский часовой вообразит, что он таким образом (сачком) даёт сигналы английским кораблям; в Восточных Пиренеях (1929 г.) на него будут смотреть как на Содом; в Приморских Альпах (1939 г.) следивший за ним жандарм, скрывавшийся в траве, будет уверен, что дело заключается в запрещенной ловле певчих птиц. А в Америке его примут за рыболова, указывая на надпись «Удить воспрещается», да ещё издевательски будут сигналить, проносясь мимо него на автомобилях (Набоков «Другие берега»). Без идиотских персонажей полное отражение общества решительно невозможно. «Если бы вы знали, друг мой, как надоели мне всеобщее безумие, бездарность, тупость…» – говорит доктор Александр Ефимович душевнобольному пациенту, к которому испытывает очевидную симпатию (Чехов «Палата №6»).
Ф. Эрве, который считается одним из основоположников французской оперетты (а этот жанр, вне всякого сомнения, содержит элементы комедии), работал одно время органистом и хормейстером в церкви при психиатрической больнице (сайт https://ru.wikipedia.org). Как явствует из сайта: «Занятия и репетиции с пациентами клиники, которые были своего рода музыкотерапией, походили на какой-то театр абсурда и самые смешные диалоги были впоследствии перенесены им на сцену»… Этот персонаж долгое время олицетворял тупость или идиотизм в различного рода комедиях. Он не претендовал на то, чтобы порождать глубокомысленные ассоциации. Был даже период, когда глупость считалась грехом (С. Брант «Корабль дураков», 1499 г.). Но данный персонаж проявил удивительную живучесть с античных времен. Можно обратить внимание на то, что названия современных комедий изобилуют «эпитетами»: придурки, идиоты. Даже у персонажей таких тонких комедиантов, как Чаплин и Ришар, присутствует идиотский комичный оттенок. В фильме «Невезучие» (1981 г., режиссер Ф. Вебер) частный детектив Кампана (Ж. Депардье) не выдержит и обругает своего невезучего компаньона Перена (П. Ришар): «Недоумок!». Перен обидится и переспросит: «Как вы меня назвали?». Кампана смягчит: «Дураком». «Нет, вы подобрали редкое слово», – будет допытываться Перен. В одноименном фильме 2003 года режиссер Ф. Вебер опять использует идиотский персонаж. Поскольку поведение идиота Квентина (Ж. Депардье) кого угодно может вывести из себя, его специально подсаживают в камеру к гангстеру Руби (Ж. Рено), который не проронил ни звука с момента ареста. Герои фильма «Тупой и еще тупее» (1994 г., режиссер Б.и П. Фаррелли) выглядят настоящими придурками. Образ комика-идиота можно встретить повсюду: клоуны в цирке, эстрадные исполнители, персонажи в комедиях. Посмотрите, как выглядит хозяин кафе в фильме «Откройте, полиция!» (1984 г., режиссер К. Зиди), куда придут полицейские проверять инструкции по содержанию заведения. Или приглашенные на «Ужин с придурком» (1998 г., режиссер Ф. Вебер).
Как можно назвать человека, который принимает ветряные мельницы за могучих великанов, а стадо баранов – за вражескую рать? Дон-Кихот, помимо всего прочего, еще и комичный персонаж. Когда ночью один погонщик захочет напоить мулов и снимет с водопойного корыта доспехи Дон-Кихота, то получит от него удар копьём. Первого встречного Дон-Кихот пытается заставить признать Дульсинею Тобосскую самой прекрасной дамой на свете. Разве это, мягко скажем, не странно?
Рыцарь Печального Образа не только романтик, рыцарь, альтруист и защитник угнетенных. Он олицетворяет угасающую эпоху рыцарства. Комичный ракурс на него наводится из иного времени – эры меркантилизма. В ней, как пишет Л. Фейхтвангер в романе «Безобразная герцогиня», рыцарь смотрит на лес и ему уже не мерещится замок в лесной глуши, где томится Прекрасная Дама. Он оценивает лесной массив по критериям длины, веса или объема.
