Ком газетный
Прошёл дождь, что прибил к земле всю скопившуюся на улице пыль. Стало гораздо приятнее дышать, в воздухе присутствовали ещё слабые следы озона, и многие люди выбрали это время для своей прогулки, хотя большинство жителей города ненавидели его.
Улицы, что были заполнены мусором, который никто даже не пытался убрать, уродливые фасады зданий, серые и неприветливые, заклеенные рекламными плакатами, практически полное отсутствие зелени в городе – всё это не давало людям ощущения свободы, только серая безысходность, что годами окружала их, и ставшая неотделимой частью любого человека, плёнкой, покрывавшей теперь каждого.
Но бывали редкие моменты, когда из внешнего мира, что лежал всего в нескольких часах езды на автомобиле, доходили признаки иной жизни. Лепесток, случайно сорванный с веточки дерева, растущего далеко-далеко, и доставленный ветром до центра города, падает на ладонь случайного прохожего. Странное дело, он вовсе не рад кусочку природы, к которому прикоснулся, а быстрее несёт его и выбрасывает в мусорное ведро, а затем протирает руки, резко пахнущей жидкостью.
Даже солнечный свет в обычные дни, проникает в город плохо – над улицами стоит плотная дымка, и если кто первый раз попадает сюда, тут же начинает кашлять. А местным жителям ничего, они привыкли. Поэтому дождевая вода, единственное, что попадает сюда в практически неизмененном состоянии. Но ей не удержаться на асфальте надолго, ведь система водостоков быстро расправляется с ней.
Газета, не прочитанная и наполовину с утра, выбрасывается прямо на мостовую, скомканная, как и те статьи, что пишутся в ней. Она напитывает в себя воду, оставшуюся после недавнего дождя, оторванные полоски с объявлениями, этикетки от товаров и небольшим комом катится дальше по улице.
Несколько прохожих, удручённо смотрящих себе под ноги, в страхе отскакивают в сторону от этого грязного комка, разбрызгивавшего печатные капли, что написаны так, чтобы застрять в сознании каждого, на кого они попадут.
Когда же один из людей, что оказался слишком погружен в свои мысли, и не успел отскочить в сторону, он очутился внутри этого комка, легко растворился в нём, дополнив содержимое несколькими банальностями, забытыми рекламами, что уже давно были сняты с эфира.
От каждого такого столкновения ком рос, и вскоре он стал слишком большим для той улицы, по которой двигался. Несколько раз оказывалось так, что люди, видевшие эту мусорную гору, бросали в неё что-то своё, думая, что так и нужно. А затем шар поглощал и владельцев тех предметов, брошенных в её нутро.
Скоро лавина таких комков распространилась по улицам города. Люди даже не прятались, добровольно погружаясь в мусор, становились органичной частью этих потоков, но изнутри им не казалось, что произошло что-то страшное.
Это продолжалось несколько недель, пока, наконец, все жители, города не оказались внутри собственных мусорных сфер, а газетный ком, с которого всё началось, стал таким громадным, что разламывал на своём пути здания и фонарные столбы, а обломки этих строений только пополняли его и другие комки, производные от него.
Когда в городе не осталось ни одного жителя, не задействованного в этом процессе, а половина зданий лежала в руинах, подул ветер и пошатнул могущественную дымку, что накрывала город уже десятки лет.
Серая пелена стала истончаться, разгоняемая порывами ветра, а затем прошёл дождь, что разложил и успокоил мусор, который больше не двигался и стал лежать единой, огромной массой. Всё началось с такого вот дождика, им же и закончилось. Но теперь некому было увидеть всё это, никто не прятался под крышами и зонтиками от «противных» капель, а только тут и там шелестела упаковка.
Через дымку пробился первый полноценный солнечный луч. Всё закончилось.
Иней
Лицо на стене освещалось солнечными лучами.
Его черты, золотистого цвета, несколько менялись, придавая изображению живое, настоящее выражение.
До полудня будет достаточно холодно и с ним ничего не произойдёт. Но как только станет теплее, примерно к полудню, воздух прогреется, как и стена, на которой лицо изображено.
Черты, которые до этого имели определённое положение, перестанут быть таковыми. Глаза, волосы, уши и нос, начнут распадаться на частички, перемещаться, превращаясь в подтёки. Постепенно все черты смажутся и на месте искусно нарисованного инеем лица, будет только мокрое пятно, неопределённой формы.
Это привычное событие и никто уже не обращает внимания на такие лица, появляющиеся на стенах, в совершенно разных частях города. Только все знают, что это – не дело рук человеческих, а странная прихоть природы, забавляться, создавая уникальные образы, ни один из которых не похож на предыдущий.
Морозные лица, как снежинки, всегда уникальны.
Ещё до рассвета они формируются на очередной поверхности, на которой иней способен сотворить портрет, неизвестно кого. Иногда ветер, что продувает весь город насквозь, вместе с этими изображениями создаёт видимость того, что портреты говорят на каком-то древнем, очень певучем и совершенно непонятном языке.
Люди спешат мимо, привыкшие к белым рисункам, и не удостаивают работы невидимого художника даже мимолётным просмотром. Им всем не до этого.
А в это время, как и человеческие жизни, в действительности, лица просуществовав совсем немного, начинают терять себя. Они меняются, черты смешиваются и обнажают новые формы, но всё равно, в итоге от них не останется ничего. Мокрый след на стене быстро испарится, ничего после себя не оставив.
Но к удовольствию тех немногих людей, кто смотрит по сторонам и видит маленькие детали реальности, лица из инея появляются снова и снова. Никогда по-настоящему не исчезая с поверхностей этого города.
Знакомство
Полки, заполненные книгами, в небольшой, но старинной библиотеке.
Тишина, в которой только слышно шаги единственного посетителя, который ходит между стеллажей в поисках очередной книги. Выбрать её для него настоящее испытание, молодой человек разрывается между несколькими вариантами, но всё никак не может выбрать один-единственный.
У него было настроение почитать что-нибудь классическое, рассказы или повести о природе, о людях, что с этой природой постоянно контактируют и хорошо её понимают. Несколько таких книг попалось ему. Все они были в твёрдых переплётах, с желтоватой бумагой и пахли так, как пахнут все старые книги.
Наконец выбор сделан, и парень взял книгу, в которой были собраны рассказы совершенно неизвестного ему автора. Разброс тем был такой, словно целью было поместить в неё все свои творения, но львиная доля написанного всё, же была о природе. Первый рассказ был посвящён мотылькам, как человек оказался в глуши и наблюдал за природой.
