– Твою мать!..
Емко, громко и смешно... Нужно было видеть, с каким лицом этот лысый дачник выскочил со своего двора. В руках черный полиэтиленовый мешок. На красном потном лице брезгливость, в глазах суеверный ужас. И в глотке – матюгальник.
– Сволочье поганое!..
Это он по адресу Тимура. И его команды... Только Тимуру и его пацанам ни холодно от этого, ни жарко.
Мужик избавился от своей ноши. И повернул обратно. Валера-Холера выскочил из кустов, бегом за мешком. Хвать в охапку – и назад...
Это была его идея – толкать дачникам золу. Отличное удобрение для огорода, и недорого, всего рупь за мешок.
За день шесть рублей уже срубили. И все за один и тот же мешок... Весь фокус в том, что Холера наклеил на мешок бирку: «Московский крематорий №2». Типа, в мешке человеческий пепел.
Туфта все это. В мешок насыпана самая обыкновенная зола. Но дачники как увидят бирку, так сразу в аут и уходят. Кто на свалку мешок тащит, кто просто через забор без баллисты метает. Короче говоря, мешочек обратно к хозяевам возвращается. По новой в оборот идет... Шесть рублей за день – это не шутка. Пузырек можно купить да пару плавленых сырков. Как раз на троих сообразить.
Тимур не пьяница, нет. Но вмазать иногда не прочь. Особенно сегодня... «Сегодня в нашем клубе будут танцы, кино, концерт, буфет и дискотека...» Есть такая группа – «Час пик» называется. Не хилые песенки лепит...
– Харэ на сегодня, – решил Тимур. – Домой пора...
От дачного поселка до их дома – километров пять. Но с их техникой – это не расстояние. У Гены Скопцова мотоцикл «Ява» с люлькой. Машине лет сто пятьдесят, а может, и все двести. Пыхтит, кряхтит, на каждую кочку рычит. Но ничего, ездить можно. Тянет пока что мотор.
Мешок прихватили с собой. В этом поселке ловить больше нечего. Если они завтра снова сунутся сюда со своим удобрением, их самих могут посыпать золой...
Вообще-то Тимур бы не советовал дачникам связываться с ними. Не слабак он. Ему всего семнадцать. А рост уже за метр восемьдесят. Плечи, как у штангиста. Гена Скопец тоже далеко не хиляк. Холеру, правда, здоровяком не назовешь. Невысокий и щуплый. Зато машется он будь здоров. Руки длинные, удар хлесткий. На руках кожаные перчатки с обрезанными пальцами. И кастет всегда в кармане. Врежет – мало не покажется...
Гена сел за руль, Тимур примостился сзади, а Холера занял место в коляске. Можно ехать. Жаль, пулемета нет. Чтоб калибр помощней да патронов побольше. Было бы как в кино про немцев. Не хило было бы «обезьян» с шинного завода шугануть.
Но пулемета нет. А вот «обезьяны» есть. И сегодня они всей толпой нагрянут на дискотеку. Разведка донесла. Придется Тимуру поднимать своих «волков». Будет разборка, будет махач, будут гирлянды расквашенных носов и ожерелья окровавленных зубов...
«Ява» с ревом стартовала с места, загрохотала по кочкам. Позади пыль столбом и клубы копоти – бензин сегодня какой-то левый. И еще одна беда. Холера мешок неправильно уложил, на ходу стал перекладывать. И мешок возьми да лопни. А зола по ветру. И чисто на Холеру. В смысле, грязно...
Он стал счищать ее с себя руками. А морда у него потная, и сажа липучая. Только грязь размазал. На негра стал похож.
– Ты, папуас холерный! – насмешливо прикрикнул на него Тимур.
Ему и самому досталось. Правая нога золой присыпана.
– Да, блин!.. Ех мох!.. – отплевываясь, матерился Холера.
– Гена, давай на речку заруливай, – велел Тимур.
Мотоцикл резво съехал с дороги, пошел вниз под уклон. Гена заглушил мотор.
– Бензин экономить надо, – объяснил он.
Тимур кивнул. Бензин – общий. А железный конь у Гены – еще тот обжора. Хрен прокормишь.
– Зола – это туфта, – сказал Холера. – Профиль надо менять... Эх, на фарцу бы конкретно сесть, вот где бабки гуляют...
– Размечтался, – фыркнул Тимур.
Фарцой занимаются избранные. У кого бабки на товар есть, связи, хватка... Холера – прирожденный торгаш. Все, что угодно, на сторону толкнуть может. Язык у него без костей, глаза бесстыжие... Тимур глянул на него. И снова его разобрал смех. Точно, холера. Морда как ночь черна. Одни глаза остались. Те самые, бесстыжие...
Конечно, было бы здорово фарцой заняться. Но нужны бабки на раскрутку. Товар взять, то да се. С бабками – дело швах. А потом, с клиентурой дохлый номер. Тимур и его пацаны – дети трущоб. Сами – нищета, и вокруг – пьянь да рвань. Некому покупать у Холеры дорогое шмотье и парфюм... Так что пусть лучше и не мечтает...
Мотоцикл спустился с горки прямо к реке. Места здесь красивые. Ивы, вербы – пышным цветом, трава что покрывало, соловьи заливаются. А на песчаных карьерах все по-другому. Та же река. Но трава редкая, жухлая, деревьев – раз-два и обчелся. Зато есть море. Море песка. Желтого, рыхлого. Хоть засыпься... На песчаных карьерах Тимуру нравится больше, чем здесь. Там его вотчина. А это чужая земля...
Гена мог остановить тачку возле самой воды, но он бросил якорь в кустах. И Тимур уже знал, почему.
Скопец первым увидел этих девчонок. Их было две. Одна черненькая, другая беленькая. И обе – глухие. Или просто прикалываются. Делают вид, что не услышали, как подъезжает мотоцикл. А может, в самом деле они ничего не слышали. И не потому, что глухие. Может, заболтались. Да еще река шумит...
Гена видел, как они заходили в воду.
– Бляха буду, они голяком купаются, – взволнованно зашептал он.
Обычно Скопец спокоен, как удав. Даже в драке ему все по фигу. Получит в пятак, пожмет плечами и дальше махаться. Челюсть кому-нибудь свернет, даже не улыбнется. А бабы его заводят. Вот и сейчас колотиться начал.
Гена, как партизан, зарылся в кусты. Тимур и Холера встали рядом. Обзор неплохой. Видны две головы над водой. Брюнеточка и блондиночка. Мордашки симпатичные.
О чем бабы говорят, не слышно. Зато видно, что они вытворяют. Одна нырнула в воду, вторая. И обе изобразили поплавки. Это когда голые попы показываются над водой... А попы у этих девочек очень даже ничего.
Вряд ли Тимур был большим знатоком женщин. Но кое-какой опыт у него по этой части имелся. Были у него податливые подружки. Правда, все происходило при выключенном свете. Да и формы у тех самок не ахти. Зато Тимур видел голых баб на фото в порнографическом журнале. Так что есть с чем сравнивать эти голые попы. А они как нарочно снова показались из воды...
– Они что, дразнятся? – тихо спросил Скопец.
Бедного пацана аж скрутило от возбуждения. Стоит на полусогнутых, руки вместе, локтями об одно место трутся. Как бы трусы ему стирать не пришлось...
