Ключ от моего почтового ящика давно потерялся. Свою почту я забираю, поддев дверцу ящика ключом от квартиры.
Мне нечасто приходится это делать – только в тех случаях, когда из ящика торчат конверты. И появляется риск того, что рекламный мусор забил ящик полностью, интересующие меня сообщения легко могут сгинуть в его ворохе.
В этот раз из пачки цветных буклетов и флайеров торчат два конверта совсем не рекламного вида. В одном – письмо от Миры, в другом, адресованном К. Железкиной-Букаревой, – просьба связаться с юридической компанией «Лекс» по важному вопросу, а также визитная карточка на английском языке.
Мне неизвестно, кто такая К. Железкина-Букарева, но поскольку я практикующий юрист, предложение меня заинтересовало. Да и вообще, я Лина Букарева, нареченная при рождении претенциозным именем Капитолина. Но кто такая Железкина? От этой фамилии явно веет авантюрным духом, к которому я оказалась чувствительной.
Однако письмо Миры для меня важнее. Поэтому я должна прочесть его прежде, чем свяжусь с «Лексом».
Но я не могу вот так, сразу, взять и распечатать это письмо. Мне нужно собраться с силами.
Обычно я размышляю за раскладыванием пасьянсов. С годами в моем арсенале их скопилось множество. Сейчас я играю сама с собой, раскладывая пасьянс Маргариты Валуа.
Все знают это романтическое имя из истории французских королей. И оно придает пасьянсу определенный шарм, который дополняется остроумной комбинацией приемов раскладывания. Любителям известно, что пасьянс Маргариты Валуа сходится очень-очень редко. Последние недели он сходится у меня почти всегда.
Маленькие пластиковые карты с живописными рубашками привычно легко летают в моих руках. Выложив их должным образом рубашками вверх, я понимаю, что не могу сейчас открывать карты. Мне это не требуется. Сажусь в кресло-качалку и, медленно раскачиваясь, ухожу в мысли о Мире и Гере.
Гера – мой старший брат, которого больше нет. А Мира – его единственная и многолетняя жена.
Гера женился в начале семидесятых годов, когда ему было уже тридцать. Я тогда была ещё школьницей. У нас с ним разница в возрасте пятнадцать лет.
Мы все вместе жили с родителями, в их собственном доме. Гера пребывал дома мало, изредка приезжая из Москвы, где он учился в аспирантуре.
Гера занимался теоретическими вопросами термодинамики и физики атомного ядра.
Мира была его студенткой. На десять лет моложе Геры. И она была сиротой при живых родителях, которые расстались, разбросав четверых детей. И, создав другие семьи, нарожали себе новых чад.
Прошлые дети в новые условия не вписывались и были никому не нужны. Они разбрелись по свету в поисках своей доли счастья.
Мира выросла в семье у чужих людей, едва знакомых с ее родителями. Она умела хорошо стирать, быстро и ловко наводить чистоту, варить большие кастрюли борща и супа.
Но жила впроголодь, одевалась в обноски.
Закончив школу, поступила в политехнический институт на химико-технологический факультет и поселилась в общежитии.
Стипендии она не получала, училась плохо, на что жила – непонятно.
В те времена Мира была тотально некрасива, вызывала у меня жгучий интерес, приправленный острым желанием любить ее всем сердцем.
Теперь Мира живет в южном курортном городе в квартире с кондиционером, водит «Вольво» и руководит органом госконтроля.
А сиротой стала я. За прошедшие годы ушли из жизни Гера, мои родители, мой сын и муж. У меня осталась только Мира.
Я живу в сером среднерусском городе с холодным сырым климатом и плохой экологией.
И я одинока во всех смыслах этого слова. Но я сама сделала такой выбор.
В целом я весьма довольна своей жизнью. Нахожу ее захватывающе интересной, а в отдельные минуты – прекрасной. У меня есть все, что мне сейчас хотелось бы иметь.
Утрату близких я, кажется, приняла и простила своей судьбе. Горе ведь тоже учит чему-то.
Я лично узнала, что жизнь это краткий миг свободы. И что она очень быстро и безвозвратно пройдет, если не жить полностью.
И еще – теперь я от души восхищаюсь собой, несмотря на то, что это плохо вяжется с понятиями внутренней культуры и хорошего воспитания.
Но как же иначе?
Я рукотворно красива и здорова. Мне доступно замечать красоту и скрытое содержание жизненных событий. За исключением одного события – почему красивый и талантливый Гера женился на Мире?
То, что он продал свою диссертацию и спился, двадцать пять лет проработал то учителем, то завучем в ПТУ, в периоды ремиссии становился депутатом законодательного собрания и лауреатом государственных премий, то, что он был одаренным физиком, музыкантом, писателем, журналистом, но в последние годы выглядел как слабоумный и умер, не дожив веку, страшной и мучительной смертью, связывается в моем сознании с Мирой.
Хотя я живу своей, отдельной жизнью, меня это все еще очень занимает.
Из письма Миры я узнаю, что погода у них стоит прекрасная, несмотря на конец октября – море солнца, тепла и света. Она носит крепдешиновые костюмы. В этом году невероятный урожай фруктов и овощей, все стоит копейки, бери – не хочу. Последние выходные она провела в горах под Новороссийском. А предпоследние – в Сочи, на берегу моря.
О том, как это было прекрасно, свидетельствуют фотографии, приложенные к письму. На них все та же маленькая кривоногая женщина невероятной полноты с лицом, собранным из чужеродных элементов и неубедительной прической из минимума волос.
Хорошие зубы, внушительная грудь, на которую в обычных магазинах не продают бюстгальтеров. Героически протаскав на себе эту тяжесть всю жизнь, Мира так закалилась духом, что теперь ей все нипочем, судя по широкой улыбке, ничуть не красящей её. Да, я злюсь на неё. И злословие позволяю себе, но мне это весьма неприятно.
Конечно же, я напишу ей ответ. Но не сразу, нет.
Перевернув карты рубашками вниз, убеждаюсь, что мой пасьянс в этот раз категорически не сойдется. Это меня радует. Известно, что у самой Маргариты Валуа этот пасьянс сошелся всего один раз – в ночь перед её смертью.
Включаю компьютер, посылаю сообщение по адресу электронной почты «Лекса» с объяснением, что письмо получено, но не Железкиной, а просто К. Букаревой.
Ответ приходит быстро. Заместитель директора компании Ю. П. Квашнин уведомляет о том, что меня разыскивает представитель американского адвоката по делу некоего гражданина США Конрада Железкина в связи с открытием наследства. И если мне нужна юридическая помощь, я могу воспользоваться услугами компании «Лекс», которая имеет большой опыт ведения наследственных дел, в том числе и с иностранным элементом.
Звоню Квашнину по телефону, номер которого указан в письме, чтобы задать тривиальный вопрос – при чем здесь я, если мне ничего не говорит фамилия наследодателя, а родственников за границей у меня нет, и никогда не было?
