Глава 1
Самый добрый и святой
В Сноуколде царило спокойствие. Белокаменную обитель навьянов, представителей новой веры, освещало синее солнце. Старший жрец по имени Майслав искал Высшего жреца – главу обители, теряясь в замысловатых коридорах. Пот струился по его вискам, капая на чёрную мантию с вышитым по середине глазом. Одышка сдавливала горло, сердце щемило.
– Создатель, где Кастор? – прохрипел старший жрец, остановившись перевести дыхание.
– Здесь, – вынырнул из-под лестницы Кастор Хэдусхэдл. Он был стройным парнем, чью красоту портила поседевшая раньше времени чёрная коса, заплетённая по навьянским традициям. – Я медитировал в темноте. Без света легче сосредоточиться. Создатель избрал меня, чтобы наказать Короля-Невестоубийцу. Для этого я должен общаться с обитателями тонкого мира и набираться знаний о Сноуколде – нашей планете.
– Покарай тебя все духи неба! – выругался Майслав. – Час ищу.
– Теперь ясно, отчего лестница прогибалась и скрипела, – хихикнул Кастор.
– В обитель пришли гости, – поведал старший жрец. – Тоже навьяны. Просят провести обряд погребения для почившего исповедника. Он умер от простуды на пути к обители. Из-за этого они опоздали ко Дню Света.
– Почему гости сами не похоронят исповедника? – спросил Высший жрец.
– Он силой колдовской обладал, – провёл рукой по лысине Майслав. – Его душе нелегко покинуть тело. Она переполнена знаниями и энергией. Ей нужно помочь уйти к Создателю.
– Как покойного зовут? – поинтересовался Кастор.
– Даниэль Данброский, – ответил старший жрец. – Он работал лекарем у Граффиасов.
– Я с ним знаком! – воскликнул Высший жрец. – Где гости?
– Едят, – удивился реакции Майслав.
Кастор прибежал на кухню. За деревянным столом возле доменной печи он узрел знакомых оборотней. Проповедник Шератан возвышался над собратьями и хмуро глядел по сторонам. Клык и Коготь, тощие и уставшие, с аппетитом ели наваристый суп. Ликея вдыхала аромат засушенных трав, поправляя вырез на платье, излишне откровенном для служительницы культа Нави. При виде вошедшего её глаза игриво заблестели.
Высший жрец смутился и поспешил произнести:
– Приветствую в главной обители Нави! Вы проделали долгий путь с севера на запад. Обращайтесь, если вам что-то потребуется.
– Хэдусхэдл? – обернулся Шератан. – Ты Высший жрец? Как?
– Я избранный Создателем, – не сдержал улыбку Кастор. – Магия течёт в моих венах вместе с кровью. Я освободил обитель от злодея Завада. Я принёс навьянам покой.
Ликея одобрительно кивнула. Братья-близнецы одновременно выронили ложки и уставились на Кастора.
– Даниэль Данброский советовал тебе меньше говорить «я», – хмыкнул Шератан.
– Где его тело? – проигнорировал колкость Высший жрец.
– В склепе во дворе обители, – ответил Коготь. – Надеемся похоронить исповедника среди святых навьянов. Позволишь?
Кастор кивнул.
– Даниэль сделал многое во имя веры, – понурил взгляд проповедник. – Незадолго до смерти он даже изгнал демона из девочки. Она невредимой осталась. Это редкость для обрядов изгнания.
– Я тоже сражался с обитателями Нижнего мира, – припомнил случай в деревне Высший жрец. – В какой части Сноуколда Даниэль изгонял демона?
– В деревне Смоллоу под Альтаиром, – вздохнула Ликея.
– Говорят, демонам в наш мир дороги нет, – возмутился Клык. – Мол, закон им какой-то запрещает… А на деле до Альтаира добрались твари двурогие!
– Меньше верь сказкам, брат, – посоветовал Кастор. – В Альтаире живёт главный демон – Ледяной змей. Он же король Сноуколда. Вальтэриан и его сторонники законы для крестьян пишут, а сами их не соблюдают.
– К чему разговоры о жизни лордов? – вопрошал проповедник. – Они создания мирские, приземлённые. Наша жизнь лучше.
– Ненамного, – оборвал Высший жрец. – Но мы способны её изменить. Достаточно покарать злодеев, допускающих несправедливость. Они не достойны вершить судьбы. Мы, а не они должны править миром!
– Да, – поддержали Коготь и Клык.
– Править миром – дело Создателя, – поправил Шератан. – Нам незачем мечтать о большей доле. Власть душу портит. Не смущай собратьев, Кастор. Твои мысли грешны.
– Покойный Даниэль поддерживал меня во всех начинаниях! – воскликнул Высший жрец.
– Он мёртв, – с сожалением произнёс проповедник. – Перед смертью Даниэль назначил меня преемником.
– Не верю, – затряс головой Кастор.
– Он умер со словами: «Передаю жезл доброму, святому… Тому, кто приведёт мир к процветанию», – процитировал Шератан.
– С чего решил, что речь о тебе? – вопрошал Высший жрец.
– О ком ещё? – удивился проповедник. – Я был рядом, когда Даниэль душу Создателю отдал. И я безгрешен.
– Все грешны, – подловил собрата Кастор.
– Я святое писание знаю получше тебя, юнец! – вскричал Шератан.
– Не горячись, – промурлыкал Высший жрец, довольный, что смог пробудить в нём гнев. – Не пристало навьяну ругаться. Лучше скажи, что за жезл передал тебе Даниэль?
– Символ преемственности, – отмахнулся проповедник. – Его подарили Даниэлю жители Смоллоу в благодарность за спасение девочки. Они нашли жезл у берега Духра. В предсмертной агонии Даниэль говорил о символе света, спасении… Бредил. Жезл лишь красивая вещь.
Шератан указал на лавку. Кастор откинул плащ, прикрывающий её, и задохнулся от восхищения. Жезл переливался, как перстень Вальтэриана. На конце его торчали голубые кристаллы.
– Жезл Четырёх Стихий, – проговорил Кастор. – Из алатыря созданный, магией закалённый, способный чудеса творить, неподвластные сильнейшим магам.
– Что значит Четырёх Стихий? – не понял проповедник. – Иноверцев, что ли?
– Какая разница, как в народе называют столь сильный артефакт? – проворчал Высший жрец. – Он часть мира, сотворённого Создателем, как и Четыре Стихии. Его создали первые маги, авторы законов мироздания.
– Откуда ты узнал? – заинтересовался Клык.
– Из книг Даниэля и Гааврила, – ответил Кастор. – С жезлом Четырёх Стихий можно изменить мир!
– Магии я в нём не чувствую, – проворчал Шератан.
– Потому что не умеешь колдовать, – фыркнул Высший жрец.
– Посмотрел жезл? – поинтересовался проповедник. – Тогда отдавай. Негоже мне вверять дар Даниэля тому, кто бросил нас.
– Я не бросал! – возмутился Кастор. – Уверен, Даниэль меня имел в виду, когда говорил о преемнике добром и святом. Жезл мой.
– Ещё чего! – вспылил Шератан. – Не много хочешь, Хэдусхэдл? Мнишь себя мессией, короля мечтаешь свергнуть. Наивный! Ты познал нашу веру недавно, в отличие от меня. Не зазнавайся.
