– Ты когда-нибудь убивал кого-нибудь? – спросил Рой.
Колин насупился:
– Кого?
Мальчики стояли на вершине холма в северной части города. Внизу расстилался океан.
– Кого-нибудь, – повторил Рой. – Вообще ты когда-нибудь убивал кого-нибудь?
– Я не понимаю, – ответил Колин.
Вдали на играющей солнечными бликами воде виднелся большой корабль, который двигался на север в направлении далекого Сан-Франциско. Около берега стояла буровая платформа. На пустынном берегу стайка птиц в поисках пищи без устали ковыряла влажный песок.
– Ты должен был кого-нибудь убивать, – нетерпеливо повторил Рой. – Скажем, насекомых.
Колин пожал плечами:
– Ну да. Комаров, муравьев, мух. И что?
– И как тебе это?
– Что это?
– Убивать их?
Колин долго на него смотрел, затем покачал головой:
– Рой, ты какой-то странный иногда.
Рой ухмыльнулся.
– Тебе нравится убивать насекомых? – протянул Колин.
– Иногда.
– Почему?
– Это настоящий кайф.
Все, что развлекало Роя, все, что возбуждало его, он называл словом «кайф».
– И что же тебе нравится? – спросил Колин.
– То, как они расплющиваются. И звук, который слышен при этом.
– А-а…
– Или отрывать лапки у богомола и наблюдать, как он пытается ковылять, – продолжал Рой.
– Сдвинутый! Ты все-таки сдвинутый!
Рой стоял, расправив плечи, повернувшись к бьющемуся о берег океану, как бы бросая вызов набегающим волнам. Это была его обычная поза – он был прирожденным борцом.
Колину было четырнадцать лет, столько же, сколько и Рою, но у него никогда не возникало желания бросить кому-либо или чему-либо вызов. Он плыл по жизни, не оказывая ей никакого сопротивления. Давным-давно он выучил, что любое сопротивление причиняет боль.
Колин сел на редкую сухую траву и с восхищением посмотрел на Роя.
Все так же глядя в сторону океана, Рой спросил:
– А кого-нибудь более крупного, чем насекомые, ты убивал?
– Нет.
– А я – да.
– Что?!
– И много раз.
– Кого же ты убивал?
– Мышей.
– А! – воскликнул Колин, внезапно вспомнив. – Мой отец однажды убил летучую мышь.
Рой кинул на него взгляд сверху:
– И когда это было?
– Пару лет назад в Лос-Анджелесе. Родители тогда еще жили вместе. У нас был дом в Вествуде.
– И там он убил летучую мышь?
– Да. Они обитали на чердаке, а одна из них залетела ночью к моим предкам в спальню. Я проснулся и услышал, как мама визжала.
– Она была сильно перепугана, да?
– Ужасно.
– Хотел бы я на это посмотреть.
– Я сбежал вниз узнать, что случилось, и увидел, что летучая мышь кружила у них по комнате.
– Она была голая?
– Кто?
– Твоя мать.
– Конечно, нет.
– Я подумал, может быть, она спит голая и ты видел ее.
– Нет, – буркнул Колин и почувствовал, как его лицо заливает краска.
– Она была в ночной сорочке?
– Я не знаю.
– Не знаешь?
– Я не помню, – протянул Колин.
– Если бы я ее увидел, я бы, черт возьми, запомнил.
– Ну, по-моему, она была в ночной сорочке. Да-да, я вспоминаю, – сказал Колин.
На самом деле ему было все равно, была она в пижаме или в шубе, и он не мог понять, почему это так зацепило Роя.
– А сквозь нее было что-нибудь видно? – спросил Рой.
– Сквозь что?
– Бога ради, Колин! Сквозь ее сорочку было что-нибудь видно?
– А зачем мне?
– Ты что, идиот?
– Зачем мне глазеть на мою собственную мать?
– На ее тело, вот зачем.
– Иди ты!
– На красивые груди.
– Рой, не смеши.
– Потрясающие ноги.
– Откуда ты знаешь?
– Видел ее в купальнике, – ответил Рой. – Она сексуальная.
– Она – что?
– Сексуальная.
– Она – моя мать!
– Ну и что?
– Рой, ты иногда меня пугаешь.
– Ты безнадежен.
– Я? Черт!
– Безнадежен.
– По-моему, мы говорили о летучей мыши.
– Ну и что случилось с той мышью?
– Отец взял веник и стал бить ее в воздухе. Он бил ее до тех пор, пока она не замолкла. Ты бы слышал, как она пронзительно кричала. – Колин содрогнулся. – Это было ужасно.
– А кровь?
– А?
– Было много крови?
– Нет.
Рой снова взглянул на воду. Казалось, история с летучей мышью не произвела на него впечатления.
Легкий бриз растрепал его волосы. У него была густая золотистая шевелюра и тот тип цветущего веснушчатого лица, который часто встречается в телерекламе. Он был крепкого, атлетического сложения, сильный для своего возраста.
Колин хотел бы быть похожим на Роя.
«Когда-нибудь, когда я буду богатым, – думал Колин, – я приду в кабинет косметической хирургии с миллионом баксов в кармане и портретом Роя… Я полностью изменю свою внешность… Полностью… Хирург превратит мои темные волосы в кукурузно-золотистые и скажет: «Зачем тебе это худое, бледное лицо? Кому такое нужно? Сделаем его привлекательным». Он позаботится и о моих ушах, и они перестанут быть такими огромными. Он приведет в порядок эти ужасные глаза, и я никогда не буду больше носить очки… Он скажет: «Не хочешь ли добавить себе парочку мускулов на груди, на руках и на ногах? Никаких проблем. Как испечь пирог». И тогда я буду выглядеть как Рой… И я буду сильным, как Рой, и смогу бегать так же быстро, как Рой. И я ничего не буду бояться, ничего в мире. Да-а… Лучше, пожалуй, я пойду к нему с двумя миллионами в кармане».
Продолжая наблюдать за кораблем в океане, Рой задумчиво произнес:
– Я убивал и других тоже.
– Более крупных, чем мыши?
– Конечно.
– Кого же?
– Кошку.
– Ты убил кошку?
– Я же сказал! Не так ли?
– Зачем ты это сделал?
– Мне было скучно.
– Это не причина.
– Мне надо было чем-то заняться.
– Черт!
Рой повернулся к Колину.
– Ты – придурок, – сказал Колин.
Рой уселся на корточки с ним рядом и закрыл глаза.
– Это был кайф, настоящий кайф.
– Кайф? Развлечение? Как можно убить кошку для развлечения?
– А почему бы и нет?
Колин отнесся к этому скептически:
– И как же ты это сделал?
– Сначала я посадил ее в клетку.
– Какую клетку?
– Старую клетку для птиц, размером около трех футов.
– Где же ты ее взял?
– Она лежала у нас в подвале. Много лет назад у моей матери был попугай. Когда он умер, она не стала заводить другого, но клетку не выбросила.
– Это была ваша кошка?
– Нет. Она принадлежала кому-то из соседей.
– Как ее звали?
Рой пожал плечами.
– Если это действительно была кошка, ты бы помнил, как ее звали.
– Флаффи. Ее звали Флаффи.
– Похоже.
– Это правда. Я посадил ее в клетку и продолжал «работать» над ней мамиными портняжными ножницами.
– «Работать» над ней?
– Я тыкал их через прутья. Боже, ты мог бы додуматься.
– Нет, спасибо.
– Это была какая-то сумасшедшая кошка. Она шипела, и визжала, и пыталась царапнуть меня.
– И ты убил ее портняжными ножницами.
– Нет. Ножницы только разозлили ее.
– Странно почему.
– Затем я взял длинную двузубую вилку с кухни и убил ее этой вилкой.
– А где были твои предки?
– На работе. Я похоронил кошку и смыл всю кровь до того, как они вернулись домой.
Колин покачал головой и вздохнул:
– Все это враки!
– Ты мне не веришь?
– Ты никогда не убивал никакой кошки.
