КРИСТИНА
– Иду я, иду!
Кого черти принесли?! Для всех я уже час, как уехала!
Как только распахиваю дверь, дыхание сбивается. Я замираю.
На пороге – отец моего сына. Мы расстались ужасно. Настолько
ужасно, что лучше бы нам никогда больше не встречаться.
Его имя – Гордей, но все вокруг называют его иначе: Гордый.
Пораженно смотрю на мужчину и опасливо встречаюсь с
темно-карим взглядом.
Гордей чуть кривит уголки губ и сурово прищуривается,
вальяжно опираясь плечом о дверной короб, скрещивая руки на груди.
– Привет, золотце, – с неприязнью выплёвывает мне в
лицо каждое слово. – Впустишь?
От неожиданности делаю два шага назад. Слишком громко
втягиваю воздух в легкие, но внезапно наваливается ощущение, что чьи-то
невидимые пальцы резко впиваются в горло и не позволяют сделать ни вдоха.
Внутри все обмирает. Впущу ли я его? Конечно, впущу. Разве у
меня есть выбор?
Страшная догадка сводит скулы, пока я пытаюсь прийти в себя
от потрясения.
Не верю, что он узнал о сыне. Никто не знает.
– Ну раз не приглашаешь, сам войду, – широкими
размашистыми шагами Гордей проходит в кабинет и плюхается на мягкий диван из
светлого кожзама. Вальяжно закидывает правую ногу на левое колено. Руки
раскидывает в стороны на спинке дивана. Но даже такой расслабленный он выглядит
довольно агрессивно. Ухмыляясь, сверлит во мне дыру.
Мужчина чувствует мой ступор, ловит каждое движение, каждую
эмоцию, выворачивает наизнанку и возвращает сторицей.
– На улице дожидается мой адвокат, – вальяжно
кивает в сторону двери. – Он будет представлять мои интересы в суде, если
ты решишь уклониться от обязательств.
Неслышно сглатываю, ставлю крест на своей тайне. КАК ОН УЗНАЛ
О СЫНЕ?!
Из последних сил стараясь сохранить испаряющееся
хладнокровие, шагаю ближе к мужчине, пытаясь выиграть хоть немного времени.
– Вообще-то, я уже собиралась закругляться и закрывать
кабинет. Но раз ты так дружелюбно напросился в гости, то почему бы тебя и не
потерпеть, – я буду все отрицать. До последнего! Нагибаюсь и быстро
собираю со столика разбросанные бумаги. Складываю в аккуратную стопку. И только
выпрямившись, отмечаю, что Гордей увлеченно разглядывает меня. – Кофе не
предлагаю. Закончился. Разговаривать не хочу. Устала.
Более язвительное замечание я все же заставляю себя
проглотить. Ибо себе дороже. А ещё я старательно делаю вид, что не замечаю,
насколько унижающим и высокомерным взглядом Гордей теперь меня рассматривает.
– Даже не хочешь узнать о цели моего визита?
Вместо ответа пронзаю гостя неприятным взором и складываю
руки на груди. Хм. Как будто у меня есть выбор…
Исходящие волны лютой злобы, что транслирует мой бывший
любовник, я ощущаю кожей.
– Поделись, уж будь добр.
– Ты мне должна кучу бабла.
Ступор…
Что?! Как это?!
Перед глазами уже все плывёт, а эта акула денежного мира
продолжает распиливать меня взглядом…
Я перевожу беспомощный взор на дверь – за ней вроде как
адвокат стоит, – затем обратно на Гордея. Но злорадство, высеченное на его
лице, просто убивает.
Он требует с меня деньги?! За что?! Я у него ни копейки не
взяла! Какие долги, ау!!!
– Я прошу прощения, о какой куче идет речь?
Ответ окончательно вышибает дух:
– Дуру из себя не строй, – наглеет гость. –
Твой любовник совместно с моим бывшим партнером разул меня на несколько
миллионов, и часть из них осела на фирме, зарегистрированной на твое имя.
Поэтому, раз ты здесь хозяйка, либо гони бабки обратно. Либо переписывай часть
бизнеса на меня. И заканчивай ресницами хлопать. Отвертеться не получится.
Челюсть моя с грохотом трескается об пол.
– А… а причем здесь я?! – взрываюсь. –
Разбирайся с ними! Тебя развели, а я отвечать должна?!
– Ты овцу-то из себя не строй. Его теперь только
Интерпол и найдет.
Вообще-то, Олег уехал четыре дня назад и был на связи еще
вчера.
– Да это явно какая-то ошибка, – развожу
руками. – Ты что-то перепутал.
– Ошибка – это то, что вы с ним на пару еще за решеткой
не гниете. Ты не понимаешь, что это мошенничество в особо крупных?!
– Сколько? – пытаюсь собраться с мыслями, но
озвученная сумма заставляет поморщиться и тихонько сглотнуть. Олег
действительно помогал мне с фирмой и давал деньги…
– Ну ты, конечно же, не в курсе. Ага, – его хищный
оскал добивает.
– Мне… мне нужно немного подумать, переговорить с Олегом
и посоветоваться с… – проглатываю слово «юрист». – Благодарю, Гордей
Александрович, что нашли время лично нанести визит. А сейчас… просьба покинуть
помещение.
– Гордей Александрович, – противно передразнивает
меня, – готов ожидать вашего ответа в течение пяти дней. Далее последует
обращение в суд. С моим адвокатом всегда можно пообщаться. Вот его
визитка, – швыряет вытянутую из кармана картонку на стол и
поднимается. – Кристина, ты думала, я не узнаю?
Какой суд? Он лучше катком по мне прокатится…
– Не понимаю, о чем ты. Я твоих денег не брала, буду
разбираться.
– Конечно, будешь. Пока я буду совладельцем фирмы,
можешь разбираться сколько угодно.
– Как всегда, используешь запрещённые приёмчики? Явился
внезапно, адвокатом грозишь, расправой… даже опомниться не дал. Мог бы раз в
жизни поступить по-человечески, – скрещиваю руки на груди.
Испытываю острую потребность закрыться от мужчины, потому что
его сверкающий взгляд уже нагло скользит по моей фигуре.
У Гордея в руке мелькает телефон, и через несколько секунд
пространство оглушается мелодией вызова на моем мобильном.
– Сохрани, чтоб лишних вопросов потом не было. Кстати,
отпадно выглядишь. Несколько лет назад, – кивает рядом с собой, –
разложил бы прямо на столе.
Несколько лет назад я бы даже не возражала. Но вслух
выдавливаю:
– Какое счастье, что эти несколько лет прошли…
ГОРДЕЙ
Ее номер теперь красуется в списке контактов моего
мобильника. Уже сейчас подмывает набрать и подзадорить. Мол, что на этот раз
придумала, чертовка?
— Гордей, — томный женский голос раздается с соседнего
сидения, — ты слишком напряжен в последние дни. Так много работаешь…
Ласковые пальчики плавно ведут по волосам, чуть
задевают кожу за ухом, спускаются вдоль шеи вниз, минуя плечо, проходятся по
груди.
Я резко хватаю тонкое запястье, с шумом втягиваю
воздух. И прикрываю глаза…
«Тогда». Мысли неконтролируемо возвращаются к «тогда»…
Когда она ушла, время застопорилось. Интерес к жизни
на нуле, рецепторы словно в ожоге. Ни вкуса, ни запаха. И только едкий табачный
дым придавал иллюзорности пространству: а может, это всего лишь сон?
Выдирать ее пришлось с корнем. Больно ли? Какой там…
Просто хотелось сдохнуть.
Говорят, время лечит. Нихера не так. Вылечит только
полная перезагрузка. Жаль, нет у людей такой кнопки. Очищаем память, потом
сброс настроек, меняем прошивку, загружаем нужные данные. И вуаля! Новая жизнь.
Без нее.
