… Таавер заказал для нас номер в отеле «Барбариан». Пафосное местечко отвечало всем моим представлениям о хорошем отдыхе. Вот только для того, чтобы расслабиться, нужно сначала отключить голову, а моя голова отключаться не хотела: мозги кипели – я поймал вдохновение. Всю дорогу до Аквилона тестировал Глеба-2, внося поправки в программу имитации личности. Проверил результат на Джее. Тот попался… почти, даже принялся обсуждать с Глебом-2 новости… но киборга выдали его волосы. Предполагая, что меня заставят «облагородить» облик, я сразу заложил в алгоритм самоклонирования короткую стрижку. Что ж, значит, пришло время перемен. Нужно найти хорошего барбера на Аквилоне.
Расположившись в номере, мы с Джеем спустились в ресторан.
— Господа, приносим наши искренние извинения, — нервно сказал подошедший к нам метрдотель. — Все столики заняты, мы вынуждены были расположить часть гостей в… — мужчина замялся.
— Вот как? И нас разместите в... Видите ли, я Глеб Демидов, тот самый, да. А это – наследник Тааверов, тех самых. Неужели все-все столики?
— У нас большой заезд, на завтра запланирована конференция по…
— Мы тоже почти конференция по… — воскликнул я. — И все же?
Обо мне и шоу «Свободный мужчина» метрдотель слышал наверняка. Эта новость была на слуху и во всех облачных изданиях Кластера, особенно после того, как пресса опубликовала открытое заявление Ящера Монтэба, а участницы шоу покинули Эвр. Фамилия Таавер тут вообще звучит на каждом углу. Эврианец дрогнул, но лишь развел руками. Я сделал недовольное лицо. Метрдотель быстро проговорил:
— Видите ли… есть вариант.. неудобный… в углу, в салоне для курящих, в небольшом закутке… там обычно ждет вызова клиентов наш фумелье…
— Это еще что за хрен? — удивился я.
— Тот, кто подает клиентам сигары, — объяснил Джей. — На Аквилоне-5 разрешено курение.
— А… ну да. И насколько там тесно и накурено?
Метрдотель с облегчением на лице быстренько проконсультировался со своим имплантом.
— Уровень токсичности в зале – в норме. В данный момент в салоне курит только один человек. Работают вытяжки. Мы накроем для вас стол за шторой. Фумелье может перейти в комнату для отдыха официантов.
— Договорились, — обрадовался я.
Живот у меня уже начал выводить немелодичные рулады. А токсичностью меня не напугать, я пару лет прожил на Новой Исландии, где у «Си Эс» фермы киборгов. Там повсюду действующие вулканы, зато дешевая земля.
Несколько минут ожидания – и администратор провел нас в соседний зал. Салон для курящих был забит. Я повел носом. Запах табака был даже приятен, посетителям здесь явно предлагались сорта сигар с ароматизаторами и кальяны.
— Вот ваш столик, — виновато протянул администратор, заводя нас за тяжелую, пахнущую куревом штору.
— Что ж, сойдет, — сказал я бодро, игнорируя вытянувшееся лицо Джея. — Не куксись, Джеральд. Полчасика потерпим. Я так устал, что искать другое приличное заведение нет сил. Что закажем?
Джей ответить не успел.
— Суп «буйабес» и телячью вырезку с трюфелями. И позовите сомелье. Надеюсь, вино за счет ресторана, раз уж мне пришлось сидеть в этом вонючем зале. Моя гостья еще не пришла? — раздалось за моей спиной.
Тот, кто сидел за шторой, обладатель резкого голоса, был раздражен и нетерпелив.
— Нет, — с подобострастием ответил ему официант. — Мы ждем мадам…
— Мадмуазель!
— Несомненно. Мы ждем мадмуазель с минуты на минуту.
— Извинитесь перед моей гостьей. Ей вряд ли понравится ваш сегодняшний конфуз.
— Непременно. Лучшее вино за наш счет.
— Ну почему мы с тобой не ждем мадмуазелей? — тихо пожаловался я Джею. И сделал заказ: — Нам то же, что и тому разгневанному господину за шторкой.
Уж что-что, а кухня в «Барбариан» была на высоте. Любовь нашего зашторного соседа к телятине и его невольную рекомендацию я оценил на «отлично». Вскоре за спиной у меня зашуршало, и негромкий женский голос произнес:
— Господин…
— Гиэ, — поспешно отозвался наш невидимый сосед, скрипнув стулом. — Просто Гиэ. Мильда Маалькофф?
— Просто Мильда.
— Мильда, вы очаровательны. Именно такой я вас и представлял. Я чту традиции каалахана, но иногда мне страстно хочется, чтобы такие красавицы, как вы, оставляли иногда свои профили в Сети открытыми.
— Вы льстите мне, Гиэ. Признаюсь, иногда мне тоже желается, чтобы такие… как вы… оставляли свои профили открытыми. Чтобы удовольствие лицезреть вас выпало не только мне.
Девушка была сама любезность. Какой голос! Слушал бы и слушал! Но… что-то читалось в ее словах, скрытое, странное… ирония?
— Увы, я слишком известен, — сокрушенно вздохнул каалаханец. — Присаживайтесь, Мильда. Я имел наглость заказать для вас…
— Простите, Гиэ. Традиции не позволяют мне вкушать пищу, предложенную НЕ клиентом.
— Ах да! Мои извинения, Мильда. Сколько?
— Пятнадцать тысяч цоло.
— Вы бесценны. Я доволен ассортиментом вашего клуба и буду рекомендовать его своим друзьям.
— Я счастлива, что вы так высоко оценили… ассортимент и меня в его числе, Гиэ. Теперь жизнь обрела для меня новый смысл.
— Вы шутите? — с некоторым подозрением осведомился наш зашторный сосед.
— О нет, что вы, — вкрадчивым тоном, от которого у меня побежали мурашки по коже, отозвалась девушка. — Я много слышала о вас и горела желанием познакомиться. Теперь я понимаю, почему о вас так отзываются.
— Как?
— Уникально.
— Ваше запястье, пожалуйста… — клиент был явно доволен лестью.
— Вы перевели больше, Гиэ.
— Да, дорогая. Мне угодно все ваше внимание этим вечером… и этой ночью, Мильда.
— Вы очень щедры, мой господин.
Мой господин. Надо же.
— А теперь давайте поедим и обсудим наше дальнейшее общение, Мильда.
— Да, мой господин.
— Что? — шепотом спросил Джей.
— Что? — очнулся я.
— Ты не ешь… и смотришь на меня очень странно.
— А… тише, — я понял, что сижу, уставившись на Джея, и приложил палец к губам.
Этот голос. Где я его слышал? Такой… вибрирующий, с тонкими саркастическими нотками. А господин Гиэ поплыл и не понимает. Такие, как он, никогда не распознают издевку за лестью.
Акустика в нашем закутке была странной: мы слышали все, что происходило за шторой, но, кажется, сидящие там мужчина и девушка не подозревали о том, что их подслушивают.
Джей понимающе кивнул и еле слышно произнес:
— Аффэ. Они всегда говорят несколько высокопарно.
Ну это понятно. Гейша, берущая за ночь пятнадцать штук, иначе разговаривать и не может. У всех «секс», а у нее – «ночь страсти» или «соитие любви». А всякие там ласки? Наверняка у каждой свое название из «Тысячи и одной ночи». И это работает. Мне самому аж жарко стало. Вот бы посмотреть на эту Мильду.
— Вы танцуете, Мильда?
— Да, мой господин.
— Я слышал о танцах с лентами на горизонтальном шесте. Все мои друзья просто с ума по нему сходят.
