Я неторопливо шла, просматривая утренние газеты, только что купленные у бойкого мальчишки на углу, и слушая миссис Макстон, пересказывающую последние новости. Новости определенно заслуживали внимания! Как, впрочем, и заголовки газет: «Ученица профессора Стентона, девушка неблагородного происхождения, но выдающихся личных качеств, накануне была официально представлена как невеста лорда Кристиана Давернетти!»; «Кандидатуру мисс Ваерти одобрил сам глава рода лорд Арнел»; «Политический конфликт завершился объявлением о помолвке лорда Кристиана Давернетти и мисс Анабель Ваерти».
– Все только и обсуждают вашу помолвку. – Миссис Макстон шла, отщипывая кусочки румяной булочки, и нервно жевала, пытаясь хоть как-то успокоиться. – В Городе Драконов император! Накануне сам герцог Карио пытался совершить покушение на лорда Арнела, но все, что их волнует, – вы, моя дорогая! Вы и только вы!
Я была вынуждена признать правоту экономки – на нас, не особо скрываясь, смотрели из окон, из-за витрин, леди останавливались прямо на тротуаре, сопровождая заинтересованными взглядами, но не смея приблизиться. И я впервые была искренне рада столь раздражающему ранее явлению, как этикет, – у дам были вопросы и имелось явственное желание задать их мне, но… этикет не позволял – мы не были представлены друг другу. Накануне, после танца, который завершился ничем – лорд Арнел был вынужден вернуть меня родственнику и вновь уделить внимание императору, – лорд Давернетти безапелляционно провел меня до кареты, собственно так и не представив высшему обществу. Таким образом получилось, что ко мне могли подойти лишь леди Арнел – тетушка градоправителя, леди Эссалин – драконица с обилием подушек в гостиной и сама леди Давернетти. И на этом, к счастью, список исчерпывался.
– Меня гораздо больше занимает вопрос, кто же написал то послание, – произнесла я, переворачивая очередную страницу газеты.
– Да уж, – миссис Макстон продолжала терзать булочку, – учитывая «аппетиты» драконов, «сестра» понятие до невозможности растяжимое.
– И не говорите. – Я задела плечом ветку, облепленную снегом, и пришлось ускорить шаг, выбираясь из-за снежного обвала, которому подверглось все дерево.
Отойдя, вернулась к разговору:
– «Я знаю, что вы сделали для моей сестры», – повторила в сотый уже, вероятно, раз.
– И тут непонятно, кто именно сестра, – поддакнула миссис Макстон. – Возможно, речь идет о самой миссис Томпсон, ведь вы спасли ее от смерти.
– Но не от тюремного заключения, – вздохнула я.
– И все же, – экономка дожевала булочку и полезла в корзинку за следующей, – от страшной и безумно мучительной гибели вы ее спасли. Так же к понятию «сестра» можно отнести сестер леди Арнел, приходящейся тетей известным нам лордам, и вместе с тем сестер той леди Арнел, что благодаря вам осталась жива в том последнем безумном жертвоприношении.
– Вопросы, вопросы, вопросы, – подытожила печально.
– И, увы, без ответов, – согласилась миссис Макстон.
К этому моменту мы практически миновали заснеженный городской парк, и теперь впереди виднелась городская площадь с ратушей и рядом здание полицейского управления. Я остановилась, держа газету раскрытой и пристально взирая на здание полиции.
– Мисс Ваерти, что вы опять задумали? – встревожилась миссис Макстон.
Не отвечая, решительно сложила газету.
– Мы же не собираемся навещать вашего «жениха»?! – голос моей экономки прозвучал громче от возмущения и ярости.
– Почему бы и нет? – поинтересовалась я, прикидывая, сколько еще булочек осталось в корзинке миссис Макстон.
– Да потому что вы ни за что не станете его женой, моя дорогая! – возмутилась домоправительница.
– Да, но кому кроме нас с вами это известно? А между тем миссис Томпсон непременно находится в участке, – улыбнулась я.
В глазах миссис Макстон промелькнула искорка поистине детского веселья, и она, перехватив корзинку поудобнее, воскликнула:
– А почему бы нам и не навестить лорда Давернетти? В конце концов, мы обязаны следить за его здоровьем, питанием… полторы булочки ему хватит?
– Непременно, – рассмеялась я.
И мы решительно направились к зданию полицейского управления.
* * *
– К лорду Давернетти! – гордо объявила миссис Макстон, едва мы подошли к дверям полиции.
Стоящий на страже молодой дракон глянул на газету, которую я даже раскрыла, позволяя тому сравнить напечатанное там изображение собственно с моим обликом, и, не посмев возразить, открыл дверь.
Мы вошли с поистине королевским достоинством.
Его хватило ровно до того времени, как стало ясно – администратора на посту нет, и собственно полицейский участок в целом на удивление пуст. Мы с миссис Макстон переглянулись и, не сговариваясь, направились к решетке, ведущей в подвал и тюремные камеры соответственно. По счастью, дверь была открыта, по еще большему счастью, даже ключ оставался в замке, но на этом счастье заканчивалось, потому как и решетка, и сама охрана были абсолютно несущественны в сравнении с магической сигнальной системой, установленной на ведущих вниз ступенях.
– Что-то не так? – встревожилась миссис Макстон, едва я удержала ее от следующего шага.
– Секундочку, – прошептала я, доставая из кармана пудреницу.
Так жестоко с пудрой еще никто не поступал, но я обратила в пыль большую ее часть, раскрошив уголком сложенной газеты, а затем осторожно подула – облако пудры взметнулось и начало медленно опадать вниз, открывая нашему взору три, пять, двенадцать, двадцать девять заклинаний тревоги, плюс ловчую сеть, ну и ко всему несколько сотен попросту сигнальных силовых линий.
– О, мой Бог! – только и сказала миссис Макстон. А следом возмущенно выдохнула: – С такой защитой могли бы и вовсе решетку не ставить!
– И не говорите, одни растраты, – сыронизировала я, напряженно размышляя, как бы все это обойти, не потревожив.
– Если нужно, могу одолжить вам и свою пудреницу, – неожиданно предложила миссис Макстон.
Я с изумлением взглянула на экономку, которая на моей памяти вообще никогда не пользовалась косметикой.
– Она у меня еще со времен моей молодости, держу при себе, на случай появления врагов, – уведомила экономка.
– И как вы собираетесь использовать пудру, появись у вас враги? – удивилась я.
– Подарю, – как-то очень коварно сообщила миссис Макстон.
В свете того, что пудра была только что предложена мне, прозвучало пугающе.
Укоризненно взглянув на меня, миссис Макстон пояснила:
