ГЛАВА 1. Добро пожаловать в...
Солнце весело играло бликами на завитушках бронзовой вывески, слепя глаза и мешая разобрать вычурные буквы. Я прищурилась: «Нотариальная контора Вольф и партнёры. Основана…» Дату за особенно жирным солнечным зайчиком рассмотреть не удалось, но я и не особо старалась. Всё-таки несколько лет работаю в городском архиве, и уже знакома с такими любителями истории. Кто-то разыскивал родовитых предков и ничуть не смущался, если искомые «предки» не имели никакого отношения к пытливому «потомку». А кто-то, как владельцы этой конторы, любил красивые даты на вывесках. Один из моих коллег получал приличную прибавку к зарплате, как раз собирая упоминания о кофейнях, ресторанах и прочих старинных предприятиях нашего города. А потом эти заведения внезапно возрождались из небытия шустрыми дельцами. Так что солидному уточнению я придала не больше значения, чем одной из завитушек, окаймлявших кованую табличку, и толкнула тяжёлую входную дверь.
Интерьер оказался сродни вывеске: массивная мебель под старину, высокие потолки с золочёной лепниной и застеклённые шкафы, забитые толстыми книгами в кожаных переплётах. Мысленно прикинув, во что мог вылиться владельцам подобный антураж, я присвистнула и полезла в сумку за утренним письмом: не может быть, чтобы меня пригласили именно сюда.
Но адрес совпадал до последней буквы, и я, наконец, отлипла от резной створки и шагнула на пушистый кремовый ковёр. И словно нажала на невидимый звонок. В противоположной стене распахнулся… шкаф. Нет, я ничего не перепутала и не сошла скоропостижно с ума. Большой книжный шкаф плавно очертил ножками полуокружность, впуская в пустынный холл сноп света, гул голосов и мужчину в костюме, за версту выдававшем в нём юриста. Только это племя носит такие отутюженные тёмные костюмы из матовой ткани, словно вопящие: «Моя цена, как твоя зарплата за год! Не тебе со мной тягаться!»
Впрочем, стоило дядьке подойти ближе, как я поняла, что костюмом его сходство с адвокатом и заканчивается. Ростом под два метра, широкоплечий, с буйной гривой непослушных, чуть тронутых сединой волос, он напоминал бывшего спортсмена-тяжеловеса, в крайнем случае, главного героя какого-нибудь боевика.
– Секлетинья Ивановна! – здоровяк распахнул медвежьи объятья и пошёл на меня. – А мы уж заждались!
Я попятилась, опешив от такого буйного приветствия, и будто задела очередную кнопку. Из-за портьеры в том месте, где, по моему пониманию, должно было бы находиться окно, мягко выдвинулся ещё один атлет. Но если первый был тяжеловесом, то этот казался спринтером: узкое лицо с тонкими аристократическими чертами, волосы, отливающие медью, гладко зачёсаны назад, и ко всему этому длинные пальцы пианиста. Но что-то мне подсказывало, что, приди ему в голову свернуть мне шею, это заняло бы у него едва ли не меньше времени, чем у громилы из шкафа.
– Не волнуйтесь, Секлетинья Ивановна, – вкрадчиво проговорил медноволосый, бесшумно подходя ближе. – Здесь вас никто не обидит: контора гарантирует. Простите, что вас не встретили, но мы должны были убедиться, что вы… не преподнесёте нам какой-нибудь неприятный сюрприз.
Пока я, убаюканная его тоном, хлопала глазами и пыталась сообразить, какой такой неприятный сюрприз могла бы устроить этим великанам скромная сотрудница архива весом в пятьдесят два кило, меня мягко подхватили под локоть и повлекли к гостеприимно распахнутому шкафу.
– Прошу сюда, Секлетинья Ивановна, – продолжал ворковать мужчина, склонившись к моему уху. – Вы удивительно пунктуальны. И не обращайте внимание на господина Бера. Он у нас по хозяйственной, так сказать, части, а по наследству – это вам в первую очередь ко мне. Я – Фокс. Генри Фокс, к вашим услугам. Прошу.
Он усадил меня в широкое кожаное кресло и предупредительно пододвинул небольшой столик.
– Чай? Кофе? Молоко? Или что-нибудь другое?
– Чай, наверное, – кое-как выдавила из себя я, во все глаза рассматривая хозяина огромного кабинета.
В том, что сидевший за столом здоровяк являлся именно хозяином, не возникало никаких сомнений. Это сквозило в каждом взгляде седого гиганта, в каждом движении, в каждом слове, небрежно роняемом в ответ на пространные монологи его визави. А вот этот внушал скорее какую-то иррациональную гадливость. Совершенно лысый, стройный, как хлыст, он постоянно находился в движении, хотя ни разу не поднялся с места за то время, что я ждала обещанный чай. Мало того, он притягивал взгляд, как магнит.
– Секлетинья Ивановна! – послышалось сбоку, и я вдруг поняла, что не могу посмотреть куда-то ещё, кроме этой узкой спины, обтянутой светлой тканью пиджака.
Боковым зрением я уловила какую-то тень, и секунду спустя передо мной вырос медноволосый, закрывая неприятного человека. Я со свистом втянула воздух, словно не дышала всё это время. Фокс с недоумением оглянулся через плечо и тут же расплылся в понимающей улыбке.
– Не волнуйтесь. Это господин Снейк. Он на всех производит такое впечатление. Я сам себя несколько неуверенно чувствую в его присутствии. Но это ни о чём не говорит. Милейший человек, милейший. Он у нас по кредитам и займам.
– Понятно, – машинально отозвалась я, хотя не понимала ровным счётом ничего.
– Ваш чай, Секлетинья Ивановна, – он сел напротив, заботливо пододвинув кресло так, чтобы перекрыть мне вид на специалиста по кредитам.
Манёвр я оценила и, с благодарностью кивнув, пригубила ароматный чай.
– Итак, давайте поговорим о вашем наследстве, – Фокс выложил на столик большую кожаную папку. – Уладим, так сказать, все формальности.
– Мне действительно оставили что-то в наследство?
Я, наконец, сумела выбросить из головы мысли о розыгрыше: ни у кого из моих знакомых не было денег на шуточки такого масштаба. На освободившееся место тут же полезли радужные мечты о ремонте в коммуналке, а может быть, чем чёрт не шутит, пока бог спит, и отдельной квартире.
– Разумеется, – снова улыбнулся рыжий. – Иначе мы бы с вами тут не сидели. Вы не поверите, но нам пришлось хорошо потрудиться, чтобы найти вас.
Я окинула взглядом богатое убранство кабинета, недешёвые костюмы странных юристов, и в душе снова зашевелились подозрения.
– Разве найти меня такая проблема? Я ни от кого не прячусь.
– Вы – да. Но поиски в мире жив… людей не наша специализация. Пришлось спешно осваивать новое, вспоминать забытое старое…
Непонятные оговорки Фокса превратили смутные подозрения в реальное беспокойство:
– И что же мне такое завещали? – натужно рассмеялась я. – Надеюсь, не кредиты и займы?
– О, нет, что вы, – рыжий тоже отпустил смешок. Правда, получилось у него это куда натуральнее, чем у меня. – Ваша собственность подобным отношениям не подлежит. Индивидуальные особенности, так сказать. Но перейдём к делу. Если позволите, я буду говорить своими словами: специфические формулировки вряд ли будут вам понятны.
