1. Глава 1
- То есть зерна собрали меньше, чем рассчитывали? – задумчиво уточнила я и подавила желание побарабанить пальцами по подлокотникам кресла.
Не поймут.
- Да, ваша светлость, - почтительно поклонился управляющий, высокий широкоплечий детина с зычным голосом. Алек, как он всем представлялся. Просто Алек. – Уж крестьяне старались, даже при светильниках по ночам собирали. И все равно неурожай, ваша светлость.
Светильниками здесь называли круглые шары, горевшие с помощью магии и днем и ночью. Их развешивали на столбах вдоль основных дорог поместья, в том числе и чтобы отогнать от домов нежить и нечисть. Насколько эффективно это работало, никто не мог точно сказать, но от завещанных дедами правил и законов не уклонялись. Для меня оставалось загадкой, каким образом те шары сняли со столбов, чтобы ночью освещать поля крестьянам.
Однако же факт оставался фактом. Светильники сначала сняли, потом повесили назад на столбы. И все равно это почти не помогло. В этом крае был явный недобор зерна.
- Сколько деревень будет зимой голодать?
- Самые дальние, ваша светлость, три небольших деревушки.
- А жителей в них, в общей сложности?..
- Человек пятьдесят, ваша светлость.
Отлично. Просто великолепно. То есть этой зимой пятьдесят человек столкнутся с угрозой голода. И неизвестно, выживут ли. А ведь еще нет гарантии, что тем, кто проживает в поместье, продуктов на зиму хватит. Как бы мне самой голодать не пришлось. Ну, и что делать в подобной ситуации?
На языке крутилась сплошь нецензурная лексика, в том числе и иномирная. И была бы я одна, может, и выругалась бы, облегчила душу, как любил говорить мой отец. Но я не одна. А при Алеке ругаться нельзя. Для местных крестьян ругань – признак слабости. Мне же нельзя быть слабой. Никак нельзя. Я – хозяйка в этой местности. Мне принимать трудные решения, судить и миловать. А значит, я не имею права быть слабой. Не на людях.
- В лесу все собрали? Сады-огороды?
- Подчистую, ваша светлость.
Угу. То есть ничего не осталось. И, кроме овощей и круп, надеяться можно только на дичь. Впрочем, какая дичь снежной морозной зимой? По местным лесам можно сутками снег бороздить. Ни одно животное не увидишь. Вся крупная живность здесь в спячку впадает или по норам отсиживается, в самые дикие морозы. А мелкие прячутся так, что и не увидишь, даже вблизи.
Боги, ну вот за что, а? За что вы перебросили меня в непонятный чужой мир? За что поставили во главе не только поместья, но и всего края? За какие грехи?! Что и когда я умудрилась вам сделать?! Кому дорогу перешла?! Я, между прочим, всего лишь скромный клерк с Земли. У меня всю жизнь только и было, что работа-дом-работа-редкие посиделки в кафешках с сестрами. Мне не преподавали основы выживания зимой в мире без супермаркетов!
Боги традиционно молчали. Их мало волновали мои переживания. Подумаешь, ко-то там страдает. Так же только интересней. Пусть себе страдает, выкручивается, как может. Выкрутится – молодец. Нет – ну… На одну «умницу» меньше будет.
И я кивнула Алеку, показывая, что отпускаю его. Пока отпускаю. Мне нужно было время, чтобы все тщательно обдумать. И если не примириться с ситуацией, то постараться найти в ней выход. Придумать что-нибудь, что помогло бы избежать нам всем голода. Если, конечно, моих знаний и умений хватит для нахождения этого самого выхода…
В своей земной жизни я последовательно сменила несколько профессий, пытаясь понять, где же работать проще, ну и денежней, конечно же. Была и продавщицей, и почтальоном, и уборщицей, и кладовщицей, и кассиршей, и офисным работником. На последнем месте задержалась на целых семь лет. Рекорд для меня.
Мне, Нартовой Виктории Владимировне, совсем недавно исполнилось тридцать пять лет. Вот как раз в свой день рождения, вечером, после праздника, не совсем трезвая, я и очутилась в непонятном доме, которые прислуга называла поместьем.
Прислуга… В доме оказалась прислуга. Мало того, она еще и мне подчинялась. Обращалась ко мне «ваша светлость». Кланялась мне в пояс. Приказы мои выполняла беспрекословно. Спорить не пыталась.
Протрезвела я быстро. Сразу после того как служанка, высокая плотная девушка лет семнадцати-восемнадцати, одетая в серую форму, поклонилась мне в пояс.
- Ужин прикажете в спальню подавать, ваша светлость? – почтительно спросила она.
И я как-то очень быстро пришла в себя. Служанка молча ждала ответа. Я с опаской кивнула, думая, что это – розыгрыш. И сейчас мне сообщат, что меня снимают скрытой камерой.
Но служанка повторно поклонилась мне, в пояс, затем быстро разогнулась и вышла из комнаты. Я же осталась одна.
Оглядевшись, я решила, что для розыгрыша помещение слишком уж хорошо обставлено. Да и вообще оно излишне просторное. Если сняли на сутки-двое, то денег заплатили немеряно. А если не сняли?
Я вспомнила, как вышла из кафе, в котором мы с сестрами отмечали мой день рождения, как закружилась голова, как меня повело в сторону. И я даже упала. Ну, вроде бы.
А потом в глазах потемнело. И я очутилась здесь. В странной, богато обставленной комнате. Без сестер. Но со служанками, да.
- Тихо шифером шурша, - пробормотала я тогда и, не дожидаясь ужина, пошла осматривать дом.
Оказалось, что в нем несметное количество жилых комнат (больше десяти так точно), три этажа и люди, которые при виде меня сразу же складываются пополам – кланяются.
И я поверила. Почти сразу же поверила, что все по-настоящему. Что это не розыгрыш, а… Даже не знаю, что. Видимо, перенос тела из одного мира в другой.
Истерики как таковой не было. Я немного поплакала, словно бы прощаясь с прошлой жизнью, а затем начала привыкать к новой. И словно ничего не произошло, словно все как и надо. Мне и в голову не приходило пытаться вернуться на Землю, искать портал, мага, ворота, да что угодно, что поможет оказаться снова вместе с моей семьей. Нет, я старательно осматривалась, обживалась, решила, что пока не буду трогать третий этаж, даже не заходила туда, хватало первых двух.
Какое-то время я жила спокойно, осваиваясь, постепенно вникая в дела.
А сегодня в очередной раз пришел управляющий, Алек, попросил об аудиенции и огорошил меня новостями.
И теперь, сидя в кресле в просторной гостиной, я должна была придумать, как из всего этого выпутаться.
2. Глава 2
Моя семья была многодетной. Три сестры и старший брат. Почти футбольная команда, как часто шутил наш отец. Мы учились экономить на всем и всегда, занимались рукодельем и ремонтом, консервацией и соленьями-копченьями. В общем, были мастерами на все руки. Разве что не пели и не играли на музыкальных инструментах. Не дано было. Но жили мы в городе, столице края. И вокруг всегда были соцслужбы, не особо дорогие магазины, социальные аптеки, да даже простые люди, которые нет-нет, да помогали нашей семье. Ту же одежду или обувь для детей отдавали. И потому у меня никогда не было страха погибнуть от голода, например.
