Я слушаю пение. Поет все и везде. Мир в стенах моего дома и мир за его пределами. Птицы, и ветер, и деревья. Электричество, и вода в трубах, и лестничные ступени под тяжестью шагов. За окном трещит лед, в кухне пляшет по разделочной доске нож. Весь мир – несмолкающий голос. Я не беззвучна, даже когда молчу. Я слышу, как стучит мое сердце, а еще как растет пропасть между мною и всеми остальными, потому что никто и нигде не умеет петь, как я. Похоже, я одна с таким голосом. С такой песней.
Я слушаю пение и размышляю. Доведется ли мне когда-нибудь услышать голос, равный по силе моему? Найти певца, который сумеет взять ноты, покорившиеся мне одной?
Но если и есть в мире вторая такая душа, я ее не слышу. Мой голос подобен музыкальному инструменту, который был создан для игры в оркестре, а вместо этого в одиночку исполняет репертуар из ненаписанных песен. Должно быть, так чувствует себя изобретатель, еще не поделившийся своим творением с публикой.
Здорово, наверное, хотя…
Должно быть, так чувствует себя последний представитель вымирающего вида птиц.
Я слушаю.
Слушаю.
Слушаю.
Добрый вечер и добро пожаловать в резиденцию Бойлов! Время одиннадцать тридцать, и до семнадцатого дня рождения старшей из дочерей этого семейства осталось всего полчаса, а вышеупомянутая дочь тем временем тенью крадется к задней двери.
Вот бы стать невидимкой и/или телепортироваться прямиком в пункт назначения, но, увы, на такой случай песни не предусмотрено.
Выход один: велосипед + дождь, слякоть, снег. Типичная погода для той ночи, когда я решила совершить вылазку на природу.
На мне миллион слоев одежды. Пижамные штаны заправлены в меховые сапоги (в результате чего я смахиваю на крохотного и очень странного дровосека), а поверх всего этого – плащ-дождевик. Если бы кто-нибудь взялся снимать экранизацию «Приключений Азы Рэй», там я, возможно, была бы одета иначе. Кто знает, может, киношная Аза носила бы платья?
Впрочем, розовый цвет мне совсем не к лицу, а юбкам с оборками я предпочитаю комбинезоны. С другой стороны, день рождения – прекрасный повод пересмотреть свои принципы, что я и делаю каждый год. «Нужно ли мне меняться?» «Стоит ли попробовать?» «Не пора ли Азе стать белой и пушистой?»
Изначально я задавалась подобными вопросами, чтобы отвлечься от мыслей о смерти и перестать считать отведенные мне деньки, а теперь… теперь они сами лезут в голову.
Короче говоря, я не сторонница пышных нарядов, даже по торжественным случаям. У меня с самого рождения все не как у людей – пусть же так будет и дальше. На три четверти пиратка, на четверть инопланетянка.
Под многочисленными слоями тряпок, которые я на себя напялила, находится еще один слой, неотъемлемый и самый важный из всех. Одеждой его назвать нельзя, хотя в чем-то он очень на нее похож.
Это я о человеческой оболочке с воздушного корабля. О той, которая покрывает мое магонское тело.
Да-да, вы не ослышались. Магонское.
Звучит как название неземной цивилизации? Мои поздравления, дорогие участники шоу! Вы выиграли чистопробного пришельца. А может, и грязнопробного. Почему это полезное словечко до сих пор никто не использует?
В этой своей оболочке я ни капли не похожа на себя настоящую. Со своим привычным обличьем я рассталась еще год назад, когда выяснилось, что и оно мне не родное. В новой же оболочке я стала совсем другим человеком.
Образно выражаясь, конечно, ведь на самом деле никакой я не человек.
Аза Рэй Бойл погибла год назад, и все же она, то есть я, до сих пор жива.
Азу Рэй Куэл знают только в Магонии, на моей родине, расположенной высоко в облаках. Там творят погоду, и там поют свои песни шквальные киты.
На земле же я обитаю под маской Бесс Марчон.
Как меня сюда занесло? Семья. Судьба. Все Мыслимые Причины На Свете да еще Парочка Совершенно Немыслимых.
Мое прежнее тело, как и это, было фальшивкой, камуфляжем и предназначалось кому-то другому.
И все же на протяжении целых шестнадцати лет оно было моим.
Я начала умирать с тех самых пор, как меня доставили на землю. Кашляла, задыхалась, тонула в воздухе, вечно была на волосок от гибели. Незавидное положение. Однако, смотрясь в зеркало, я хотя бы знала, кого в нем вижу.
Я скучаю по тем временам, когда была Азой Рэй Бойл.
Но ее оболочка разрушена, и, если я хочу остаться на земле, придется довольствоваться ролью Бесс.
На самом деле не так уж и важно, какая на мне оболочка: душа у меня одна. К тому же такие вещи, как внешний вид, никогда меня особенно не волновали. Мне вот-вот стукнет семнадцать, и, уверяю вас, вы не найдете королеву выпускного бала под этим дождевиком. А если бы она все-таки там оказалась?
Тут же вытолкала бы ее взашей.
Как бы я ни выглядела, родилась я магонкой.
Но, покидая Магонию, я и не подозревала, чем для меня обернется разлука с небом.
В немецком языке (ну разумеется, а в каком же еще) есть специальное слово для описания чувства, которое гложет запертых в клетку перелетных птиц, когда наступает пора миграции. Взвинченная непоседливость, паническое беспокойство из-за осознания того, что ты сейчас должен лететь. Zugunruhe. Так вот, я в полной zugunruhe. Постоянно. Чувствую себя птицей, которая бьется крыльями о крышку клетки в отчаянной попытке прорваться к солнцу. Год назад я отмечала день рождения совсем иначе. В небе дугой раскинулось северное сияние, зажглись звезды-прожектора, и передо мной во всем своем великолепии раскинулась целая вселенная. Год назад я отмечала день рождения в Магонии. Я была избранной. Дочерью капитана.
Теперь же я фальшивая ученица по обмену, которой нечем больше заняться, как только по ночам удирать из собственного дома.
