Странный звук разрушил гармонию домашней безопасной мелодии, собранной из редких шумов пролетающих под окном автомобилей, голосов полуночных гуляк, мурлыканья Клёпы и мирного тиканья часов. Нездешний, чужой, он холодной сороконожкой пробрался мне в ухо, заставляя задержать дыхание и проснуться.
Показалось? Черт, опять. Похоже на щелчок пальцами. Соседи? Нет, слишком близко. Нужно открыть глаза, но виду не подавать. И не кричать – что бы ни увидела, кричать нельзя. Вдох. Три. Выдох. Два. Вдох. Один. Выдох!
Закусив губу, я всмотрелась в зловещую темноту комнаты. Дико захотелось заорать, схватить с прикроватной тумбочки лампу и швырнуть ее в стоящую напротив фигуру. Огромную, черную, вторгающуюся в мое личное пространство самим своим присутствием и этим дурацкими щелчками. Раздражение заставило страх немного отступить.
Хорошо, паниковать нельзя. Думай, Лена, у тебя ведь неплохо получается. Кто бы это ни был, он выше и явно сильнее. Значит, бежать! В коридор, потом на площадку и позвать на помощь. Кажется, говорит что-то. Голос глухой, язык непонятный, жесты странные. И пока ты, дура, пялилась, этот отрезал тебя от двери. Твою ж…
Разозлилась. Хорошо, очень хорошо – это отодвинуло страх еще дальше.
Дыши, Лена. Вот так, ровно и неглубоко. Нужно выбраться из квартиры. А если он попытается остановить, получит по башке… книгой. Или мобильным? Черт, черт, черт! Сейчас зареву. Ну вот, теперь этот уставился на меня. Руками не машет, пальцами не щелкает, не бормочет. Просто стоит и смотрит. Молча. Страшно.
– Вам не нужно бояться, я не причиню вам вреда, – голос у незваного гостя оказался молодым и очень уставшим. – Я, кажется, заблудился. По-видимому, что-то напутал в формуле. Или это из-за коэффициента преломления, о котором говорил магистр Гелен... А вы не подскажете, где именно я нахожусь? Ну пожа-а-алуйста, ну не нужно меня так сильно бояться.
Неужели я действительно услышала это? Дурдом. Просто дурдом. Где тут выключатель… ну, вот, отлично. И увидела тоже. Лица, правда, не разглядеть. Ладони, которыми незнакомец попытался отгородиться от яркого света, испачканы чернилами. И, похоже, он одет... В мантию?! Ох, ну вот за что мне все это?!
Парень опустил руки, моргая, посмотрел в мою сторону и тут же повернулся сутулой спиной.
– Вы… вы не могли бы прикрыться? – смущенно пробормотал он.
– Что? – оторопело переспросила я.
– Вы, – было слышно, как он сглотнул, – вы неподобающе одеты!
Похоже, быть изнасилованной и убитой мне пока не грозит. Зато психиатры примут меня с распростертыми объятиями!
– Кто вы и что вы делаете в моей спальне? – очень постаралась, чтобы голос звучал ровно.
– Меня зовут Рин. Я должен был попасть в библиотеку, но заклинание переноса сработало неправильно. Я не нарочно, честно! Я бы никогда не использовал тайное знание для чего-то такого!
Он выпалил это одним духом. С оскорбленным достоинством прилежного ученика, которого несправедливо заподозрили в списывании.
– Какого такого? – устало спросила я, вылезая из кровати и закутываясь в халат.
– Непристойного!
Ктулху меня забери, сколько праведного гнева. И напрягся как, бедненький. А если я до тебя дотронусь...
Парень всполошенным зайцем рванул в сторону, налетел на гладильную доску и, потеряв равновесие, рухнул вместе с ней на пол.
Ишь ты, дерганый какой. Итак, я его слышу. И вижу. А плечо под балахоном оказалось костлявым, но вполне натуральным. Вдобавок он успешно взаимодействует с окружающими объектами. Ну, почти успешно.
Ночной гость неуклюже встал, поднял доску, водрузил на нее утюг и смущенно пробормотал.
– Извините.
– Это вы меня извините, – я наконец-то решила рассмотреть горе-путешественника, – не хотела вас напугать. Не ушиблись?
Он наморщил крупный веснушчатый нос, свел на переносице рыжие брови.
– Н-нет, – покачал лобастой головой.
– Вот и славно. Выпить хотите? – озвучила свое тайное желание.
Сердце все еще скакало бешеным мангустом, руки противно подрагивали, а Википедия в голове радушно открылась на статье «Психоз».
– Постигающим тайные знания должно отринуть искушения мирские, дабы очистить разум и возвеличить дух, – наставительным тоном произнесло это воплощение добродетелей.
Вот только проповедей от галлюцинации мне в жизни не хватало.
- Ясно. Идемте.
Щуриться, пожалуй, не следовало – юноша поджал крупные губы и, чуть отшатнувшись, переспросил:
– К-куда?
– На кухню. Будем чай пить. И разговаривать.
Представь, что перед тобой котенок, нескладный рыжий котенок. Отлично, а теперь улыбнись спокойно, тепло, доброжелательно.
– Меня зовут Лена.
Он посмотрел на меня трогательными ореховыми глазищами.
– И не нужно бояться, Рин. Я не причиню вам вреда.
***
То, что в его отсутствие в лаборатории кто-то был, Бриан понял сразу. Уходя, нарушитель даже не пытался замести следы. Странно. Обойти охранную систему придворного мага могли немногие, и уж они бы наверняка озаботились уборкой.
– И кто же у нас такой дерзкий? – зло спросил магистр, разворачивая свое плетение. – Гелен, старая ты сова! Вычислил, значит.
Не мешкая, Бриан направился к столу, на котором, уходя, оставил Искру. Артефакт был на месте. Жизнь, заключенная в хрустальный шар, пела, манила обещанием силы. Бриан поморщился. Восторг первых дней сошел на нет. Сейчас при мысли о содеянном во рту появлялась знакомая горечь, а кисти привычно сжимались в кулаки.
Он не думал об обитателях Дунотара – их судьба была предрешена в миг, когда старый тан бросил вызов королю. Бриана пугала знакомая пустота, вновь просыпающаяся в душе. А ведь он так надеялся, что после создания Искры это чувство наконец-то исчезнет.
– Глупый мальчишка! Бестолковый, ни на что не годный сопляк! – отозвалась пустота знакомым голосом.
Бриан зарычал от бессильной ярости. Последние дни он едва удерживался на краю. Даже Его Величество, заметив несвойственную придворному магу нервозность, настоятельно посоветовал Бриану развеяться.
– Отдохните, мой дорогой магистр, – поправляя перчатку, бросил Белгор, – похоже, магические изыскания порядком утомили вас. В Саварре сейчас чудесная погода, уверен, морской воздух вернет вам привычное спокойствие духа.
Бриан отбыл в тот же день. И следующие два пил, благодаря каждый новый бокал за благословенное забытье. Ни снов, ни воспоминаний, ни боли. К несчастью, долго в этом состоянии оставаться не удавалось никогда.
Сколько он себя помнил, пустота поглощала все. Перемалывала похвалы учителей, завистливое восхищение коллег, вздохи дам и королевскую милость, оставляя только горечь. Заглушить ее мертвенный голос удавалось ненадолго вину и иногда – искреннему восторгу Ринвальда.
Мысль о друге отозвалась досадой. Старик наверняка расскажет ему об Искре. И они, конечно же, постараются восстановить справедливость. Герои, Балор забери их обоих. Но Искру нужно спрятать. Бриан почувствовал, как ноющая боль сменяется злым азартом. В конце концов, что может утолить самолюбие мага вернее, чем победа над более сильным противником? Он неоднократно вызывал Ринвальда на поединок, но тот упорно отказывался.
