ГЛАВА ПЕРВАЯ
- До чего ж не хочется уезжать из дому, Нэнни, - в который уже раз вздохнула Софи, отодвинула от себя чашку чая с молоком и пригорюнилась.
- Глупости какие! - нарочито громко всплеснула руками та и решительно придвинула чашку поближе к своей воспитаннице. - Другие-то девицы небось впереди кареты готовы в столицу скакать. Ведь не куда-нибудь, а в саму академию магическую! - Нэнни многозначительно воздела палец к потолку. - Да еще и на последний курс сразу!
- Я не все, - напомнила очевидное Софи и брезгливо заглянула в чашку. - Вели убрать эту гадость.
- Нормальный чаек, - уверила женщина и даже сделала несколько глотков то ли, желая доказать свою правоту, то ли мечтая успокоить ненаглядную свою Софьюшку, - вкусненький...
- Фу...
- Ну выпей тогда с лимончиком, - взмолилась Нэнни, - и булочку скушай. Нельзя в дорогу голодной. Укачает.
- И пусть! Ничего не хочу, - на кончиках длиннющих ресниц Софи повисли слезинки.
- А и ладно, - согласилась нянюшка. - Не ешь, детка, не пей ничего, плачь побольше. Ослабнешь, опозоришься перед чужими, а они, чтоб ты знала, только этого и ждут. Род опозоришь, предков... И нас заодно. О вассалах да арендаторах всегда по хозяевам судят.
- Нэнни! Ты как бабушка прям!
- Куда уж мне до покойной лэры, - покачала головой та. - Второй такой свет не родил. Хотя... Ты, милая, со временем с ней вровень станешь. Ей-ей Пресветлая!
- Правда? - не торопилась верить Софи.
- Истинная, - уверила нянюшка. - Только случится это, если ты как следует кушать начнешь.
- Нэнни, - Софи укоризненно покачала головой, - опять ты за свое.
- На том стоим и стоять будем, - с готовностью согласилась нянюшка. - Так вот о бабушке твоей, пусть земля ей будет пухом... Покойная лэра никогда не пренебрегала завтраком. Яйца, сосиски, бекон, жареные грибы, бобы в томате, знаменитая кровяная колбаса по-дагански и картофельные лепешки ежедневно оказывались у нее в тарелке, и это я еще не говорю о тостах с джемом и чашечке чая, - не теряя времени, достойная женщина заполнила вышеуказанными яствами тарелку и торжественно поставила ее перед своей воспитанницей. - А все почему?
- Почему? - послушно повторила Софи, с ужасом разглядывая предложенное ей продуктовое изобилие.
- А потому, девочка моя, что лэра Карр была женщиной ответственной. Она прекрасно понимала, сколько энергии расходуется магом, особенно такого уровня. Так что ешь и не спорь. И не беспокойся! - повысила голос Нэнни, видя, что ее дорогая лэри собралась что-то сказать.
Софи ничего не оставалось кроме как сдаться. Со вздохом она вооружилась ножом и вилкой, подцепила жареный грибок и принялась с самым мученическим видом жевать.
- Умница, - похвалила нянюшка, умильно наблюдая за своим ненаглядным чадушком. - А в ААМ (аргайлская академия магии) за тобой поганки присмотрят, никого чужого не подпустят и в обиду не дадут. Хотя, я бы с удовольствием глянула на того идиота, который рискнул бы обидеть мою горлинку нежную, - она мечтательно прижмурилась. - Ты уж там пожалей убогих магиков, не разноси к демонам рогатым старейшее в королевстве учебное заведение.
- Нэнни! - Софи чуть не подавилась сосиской.
- Ну а что? Нрав у тебя ого-го какой, силища немереная, девать ее на учебе некуда будет. Пока маги это поймут, ты таких делов понаделать можешь. Мама не горюй!
- Я, между прочим, никогда дома себе ничего плохого не позволяла, - не на шутку обиделась лэри Карр.
- Дома тебе есть чем заняться, солнышко. К тому же здесь все тебя любят. А там по-другому будет. Но ты держись, не нервничай, копи силы на выходные...
- Значит, удалось договориться, чтобы меня отпускали к вам? - уловила главное для себя Софи.
- Да, милая. У нас получилось. Конец недели будешь проводить дома.
- Ну хоть какая-то радость.
- Попробовали бы они запереть тебя в академии, - впервые за утро голос Нэнни похолодел, превращая добрую нянюшку в родовитую дворянку лэру Нэлианну Марию Каррлайл. Ту самую, к мнению которой прислушивался даже всемогущий Совет Матерей Дагании. Вдову. Мать. Тетку. Суровую немногословную женщину, отдавшую всю себя служению семье Карр да своим девочкам: Софи, Эдме и Фионе. Их она любила безмерно, с ними шутила и улыбалась, остальным такой милости не доставалось.
Судьба лэри Нелианны не была простой и легкой, но она никогда не жаловалась и не плакала. Последний раз ее слезы видели лет восемнадцать назад. На похоронах мужа. А потом как-то не сложилось с этим. Может характер не позволил, а может времени не хватало. Да что там времени? Даже и возможности подобной лэре Неэлианне не представлялось.
Судите сами. Овдовев, она сразу же затеяла менять фамилию, потому как возвращение во взрастивший ее род полагала делом первостепенным. Одновременно с этим ей пришлось хлопотать об опеке над осиротевшей племянницей, родители которой сгорели в ядовитом огне серой лихорадки.
Жуткая хворь в тот год сняла огромную жатву. Она не пощадила ни бедных, ни богатых. Промчалась смрадным вихрем над землями Дагании, Леории и Парлама, сея смерть, выкашивая жителей могучих королевств словно трудолюбивый жнец ячменное поле. От нее невозможно было спрятаться за могучими стенами родовых мэноров и замков. Все были равны перед лихорадкой: рожденные в порфире, черноногие сервы, жречество, маги, шлюхи и воины... Стоило только заболеть - все, спасения не жди, готовься к встрече с Великой Неназываемой Госпожой.
Сладить с серой лихорадкой могли, пожалуй, только маги жизни, но слишком уж редко посылала их Пресветлая на землю. Существовало и еще одно средство против заразы - жемчужные талисманы семьи Карр - рода властительниц Серебряного озера. В тот год за них были готовы убивать. И убивали...
Всю осень буйствовала зараза, убравшись только зимой. Не по нраву ей пришлись ядреные даганские холода.
Жителям Леории, климат в которой был не в пример мягче, не говоря уж о жарком Парламе, оставалось лишь завидовать северным соседям да уповать на милость Пресветлой, моля ее о прекращении мора. И чудо свершилось. Бравый генерал Мороз победным маршем прошелся по землям южных королевств, уничтожая заразу. Рея на крыльях северного ветра, хохотал он над засыпанными снегом виноградниками и оливковыми рощами. И люди с радостью вторили ему. Пожалуй, никогда до этого леденящий холод не был благословением божьим.
Именно с тех пор стала цениться человеческая жизнь, особенно детская. Над своими наследниками тряслись и в хижинах, и во дворцах. Даже мода на беременность появилась. Женские платья шились с завышенной талией, драпировались на животе, позволяя особам надевшим их казаться в тягости. Некоторые кокетки даже накладные животики умудрялись носить, но это уже перебор, право слово. К счастью такая мода быстро сошла на нет.
