Кристина Шрайфер - Хрустальные осколки

© Шрайфер Крис, текст

© Катико, иллюстрация на обложке

© Lanawaay, иллюстрации.

© Адель Кучкарова, иллюстрация на форзаце

Дизайн обложки Елены Лазаревой

В оформлении макета использованы материалы по лицензии © shutterstock.com

Для тех, кто не может найти себе место в жизни, кто чувствует себя лишним кусочком пазла в этом многогранном мире. Все мы – капли одного большого Океана…

Мы встретимся, и я узнаю: это ты.

И сбудутся мои надежды и мечты.

Пройду вперед без сожалений и обмана.

Что будет дальше?

Дорогой читатель!

Перевернув эту страницу, ты отправишься в плавание по ледовитому океану. Название книги говорит само за себя: здесь бьются стекла, зеркала, посуда и надежды героев. Будет больно. Автор персонажей не жалеет, как и они – друг друга.

Но не стоит воспринимать происходящее всерьез. Данная история пестрит символизмом. Автор ни к чему не призывает и ничего не пропагандирует, а просто рассказывает о конфликте двух противоположностей, играя с контрастами.

В процессе чтения ты будешь находить осколки, из которых к концу книги соберешь свой хрустальный пазл.

А пока советую заварить ромашковый или лавандовый чай. Тебя ждет увлекательная драма в пышных черно-золотых декорациях.

Крис

Он очнулся на берегу, укрытый пушистыми крыльями, как белоснежным покрывалом. Горячий песок обжигал босые пятки.

Открыв глаза, небесный юноша резко закашлялся. Неужто воздух отравлен? Хлопковая рубашка до щиколоток успела прилипнуть к телу. Хотелось скинуть ее скорее и забыться в прохладе кристально чистых вод. Зной угнетал, да и во рту пересохло.

Белоснежные пески и камни окружали черные воды. Черные, словно ночное небо, лишенное серебристого светила и мерцания звезд. Но жажда не жалела юношу, изнуряла.

Он неуклюже приподнялся с раскаленной земли. Ладонь уперлась в гладкий камень, и внезапно под рукой раздался хруст. Мысли закружились вокруг скорлупы – диковинный же остров. Но стоило присмотреться к треснувшему яйцу, как небожитель, вскрикнув, отшатнулся. Находка оказалась зловещим черепом, отдаленно похожим на человеческий, только с острыми, как у зверя, клыками. Нелюди? Твари из Нижних миров?

Кошмар оживал перед глазами: причудливые камни обернулись останками существ разной формы и величины, а светлый песок оказался не чем иным, как прахом. И с каплями пота по спине пробежали ледяные мурашки.

Внезапно раздались дикие вопли. То сами души усопших пытались достучаться до юноши:

– Чистая душа, Эниан, помоги нам!

– Чистая душа, Эниан, спаси нас!

– Эни, тот самый Эни, вся надежда на тебя!

Но Эни не знал, как помочь, кроме как помолиться за их покой. Он глубоко вдохнул и сложил ладони на груди. Губы зашептали знакомые слова. Он прикрыл глаза и позволил молитве слиться с плачем темных душ.

Воображение рисовало кровью образы некогда обитавших здесь тварей: их кривые оскалы и янтарного цвета глаза. Длинные когтистые руки со скрежетом волочились по раскаленной земле. Пробирающие до костей неразборчивые голоса сливались с шарканьем ног. Жизнь бурлила кипящим котлом, пока черные сердца не перестали биться. Смерть забрала всех без исключения в свои крепкие объятия. Был ли это случайный катаклизм или спланированный акт уничтожения существ Нижних миров? Кто же создал некий остров Мертвых, Эни не знал. Теперь сушей из костей и черепов правила тишина. Никто не вечен, даже если ты способен прожить несколько тысяч лет.

Внезапные мольбы о помощи со стороны озера заставили Эни вздрогнуть. Он прислушался: то кричало живое существо. Образы клыкастых тварей расплылись. Эни прервал молитву и открыл глаза. Он поднялся и оглянулся: из черной глади тянулась вверх человеческая рука.

Ненасытная смерть потянула свои острые когти к новой жертве. Но Эни не собирался лицезреть очередную трагедию и мигом бросился спасать утопающего. Не погибать же невинному?

Он спрятал крылья за спину и уверенно нырнул в озеро. Вместе с водой в нос ударила вонь гниющей тины, и тугой ком подкатил к горлу. Но Эни продолжил плыть к тонущему человеку.

Бездыханное тело медленно опускалось на дно озера, но небожитель успел подплыть к утопающему со спины. То был мужчина, крепкий, в отличие от худощавого Эни. Он схватил незнакомца и с усилием вытолкнул себя вместе с ним на поверхность. Удерживая пострадавшего одной рукой, Эни, гребя другой, стремительно плыл в сторону берега.

Достигнув песчаной суши, Эни осторожно положил спасенного на спину и охнул, увидев до боли знакомые черты. Потемневшие от грязи красные пряди волос прилипли к бледному лицу. Черные одежды превратились в лохмотья. Дэвиан лежал перед ним неподвижно, как кукла.

– Брат! – закричал Эни и потянулся проверить пульс. Тонкие дрожащие пальцы коснулись шеи Дэвиана. Тот открыл фиалковые, с голубым отливом глаза и скривился. Наклонился и стал выкашливать грязную воду.

Освободив от мутной жидкости легкие, спасенный брат-близнец Эни медленно приходил в себя.

– Вот дерьмо! – проворчал Дэвиан и тут же оказался в теплых объятиях Эни.

Близнец нахмурился и пнул разбросанные на берегу останки тварей. Бледные кости с грохотом покатились к озеру.

– Брат, – прижался к нему Эни, едва сдерживая слезы. – Как ты оказался там? Что произошло? Я так испугался! Если я потеряю тебя, то…

– Да здесь я! Не раскисай! – перебил Дэвиан.

Эни улыбнулся. Пальцы потянулись к волосам брата, чтобы вытащить запутавшиеся в них пучки водорослей.

Дэвиан удивленно оглядел брата.

– Эни, ты не должен здесь находиться, – предостерегающе произнес он. – Это место… Эни, твои волосы почернели!

Эни оглядел свои длинные локоны и вздрогнул: серебристые пряди незаметно окрасились в цвет ночи, Тьмы. К горлу подкатила тошнота. Эни судорожно зажал рот рукой и глубоко задышал носом, надеясь успокоиться. Но это не помогло. А после его обильно вырвало черной жижей.

– Эни, ну е-мое! На хрена ты воды столько проглотил! – тряс за плечи близнеца Дэвиан. Напуганный Эни молчал. Он впервые так сильно отравился.

Каждый приступ рвоты отбирал у Эни силы. Тело юноши постепенно усыхало, теряя остатки живительной влаги.

И тогда Дэвиан нежно взял в ладони худое лицо близнеца и строго посмотрел ему в глаза:

– Эни, признай Тьму, присоединяйся ко мне! Так ты выживешь!

– Нет! – мотал головой Эни.

– Давай! Просто скажи эти гребаные слова!

– Нет!

– Упрямый придурок! Ты же так умрешь!

– Нет!

Гнев Дэвиана постепенно угасал. В глазах блестело отчаяние. Но Эни уже смирился с неизбежным. Его силы иссякли, и он мысленно прощался с любимым близнецом.

– Брат, я люблю тебя, – прошептал Эни.

Впалые щеки намокли от слез, как и губы от черной воды. Эни неспешно ловил ртом горячий воздух. Последний вдох… и в глазах потемнело. Крепкие руки брата все еще сжимали его, а уши разрывались от рева: