Предисловие автора к обеим книгам
Мы родились на Земле, влюбляемся здесь, на ней рожаем своих детей и все свои романтические устремления связываем с ней. Наши бытовые представления о жизни и научные о нашей планете тесно связаны. Мы представляем Землю первоначально плоской с ежедневно встающим и уходящим за горизонт Солнцем, таким вот, материком, несущим жизнь и окруженным морями. В Средние Века произошла революция в мировоззрении и мы уже представляем Землю шаром, вращающимся вокруг своей оси, проходящей через Северный и Южный полюса, и летящей по эллиптической орбите вокруг Солнца. С первым оборотом вокруг оси Земли мы связываем единицу времени – сутки (24 часа), со вторым, вокруг Солнца, – год!
Самые отчаянные романтики – мореплаватели создали карту Земли и мы, отправляясь в путешествие, можем внимательно разглядеть её. Рекомендую и читателю сделать то же. Гляньте на очертания Европы, в эту часть света путешествуют чаще всего, и вы увидите шагающий сапог Апеннинского полуострова – явное творение человека. Второй сапог «валяется» в Тихом Океане и называется сейчас островами Новой Зеландии. Оба сапога находятся, примерно, симметрично относительно центра Земли на ее поверхности (40° северной широты и 16° к востоку от Гринвича – италийский; 40° южной широты и 176° к востоку от Гринвича – новозеландский), отклонения от симметрии возникли из-за движения поверхностных участков Земли, активных в этих областях, особенно в Тихом океане. Оба сапога обращены подошвами к экватору и носками на запад. Океаническое течение в направлении «хода» сапог идет практически от Гибралтара, с движением на запад приближаясь к экватору, и приводит в Карибское море.
В Тихом океане течение на запад, начинаясь вблизи от Панамского канала, приводит к берегам Австралии и делает петлю у берегов Новой Зеландии. От берегов Новой Зеландии, воспользовавшись этим течением, можно продолжить путь вдоль северных берегов Австралии и пересечь Индийский океан к северному побережью острова Мадагаскар, а далее дойти до Аденского залива. Остаток пути по Красному морю через Суэцкий канал и Средиземное море идет к берегам Италии.
Символический ли этот путь? Можно было бы считать и так, но на нем вырыты и обустроены самые оживленные морские каналы, нагрузка на которые только растет! Этот самый комфортный морской кругосветный маршрут символизирует (а может и жестче – позволяет) расцвет человечества. В дань памяти древним мореплавателям его назвал кругосветкой этрусков, в конце концов обживших Апеннинский полуостров.
Здесь я посмею высказать следующее дополнение к нашим воззрениям на жизнь на нашей планете: собственная ось вращения Земли может смещаться и занимать два устойчивых положения. Второе устойчивое положение нетрудно определить, обратив внимание на направление движения слона, Юго-Востока Азии. Параллели к этому направлению (на новый условный запад) укажут нам на нахождение Северного полюса в районе Северной Атлантики. При таком положении полюсов на Земле будет холодно, для людей оно хуже, вот зверям и рыбам будет, вероятно, легче к нему приспособиться. Может это будет рай для мамонтов, саблезубых тигров и птиц.
Герои моего романа ничего об этом пока не знают и живут себе в удовольствие, накапливая свои впечатления от путешествий к красотам Земли. Какие-то мысли приходят и к ним по поводу того, как продлить наше счастливое проживание в таких комфортных условиях на Земле. Если у читателя возникнут мысли на этот счет, поделитесь и со мной, что-нибудь предпримем.
Вместо предисловия к книге 2
Мы удивляемся с годами, как быстро летит время! Так мы воспринимаем прошлое, ускоряя в нетерпении приближение будущего… А как мы воспринимаем будущее? Как кому удобнее: будущее – наш комфорт, что бы с нами не происходило.
Как воспринимать следующие главы?… Воспринимайте их как будущее, скажем лет через семь – десять после событий предыдущих глав или так лет через тысяч двадцать – тысяч четыреста двадцать… Это уже дело вашего вкуса, вкуса путешествовать – путешествовать во времени.
Глава 13. Идеальное зрелище
Осень прошла по верхушкам деревьев рябью золота. Кто золотом раньше помечен? Ясень! Орех маньчжурский и другие самые древние деревья. Их листья опадут раньше других. Полнолистными сучками – прообразами листа современных деревьев, скажем клена, – облетит раньше всех ясень. Клен устойчив, он более других приспособлен к нашим зимам и будет лишь чуть красен в эту пору. А листья его продержатся и до морозов.
Ясень тверд и близок к очень древним деревьям юга, его толстые ветви должны давать много сока огромным как бы листьям, и даже легкое похолодание приостанавливает работу его древних насосов, накачивающих сок, – лист опадает. А вот тонкие ветви клена, полные листьев устоят и в чуть морозный ветреный день, если такому придется случиться. Им легче питать тонкие листья, а легкий ночной мороз, ползущий по земле, и холодный ветер, что так часто бывает у нас ближе к середине осени, им можно и забыть в теплый погожий день.
Сергею нравились первые краски осени. Он много чего уже и успел сделать этой осенью, хотел подбить «бабки», как у нас говорят, и немного отдохнуть на юге. Здесь на Амуре в эти дни было уже прохладно и почему-то хотелось упущенного летом тепла, хотя… Хотя, было очень красиво. Прошла неделя налетевших дождей очередного циклона и погода быстро восстанавливалась такой, какой ее и любят в это время года.
Он шел по городу, еще не тронутому заморозками, в самом конце сентября. Зашел в отель: оставалось последнее дело перед отпуском, запланированным уже давно. Глянул на часы – уже семнадцать – хотелось засветло вернуться на другой берег Амура, к себе. Рик просил снять номер в отеле на два дня. Прошел к административной стойке, поговорил с администратором, поднялся на третий этаж, осмотрел номер, оформил заявку, оплатил и вышел.
Осеннее небо в ясный день в последней декаде сентября над Комсомольском-на-Амуре необыкновенных цветов. В северной стороне голубизна ближе к нежным тонам ультрамарина. «Почему немного зеленей становится лазурь в канун листопада? – думал он. – Небо, как бы извиняется за конец «бабьего лета», за необратимость всего начавшегося на земле». Лист уже начал опадать и выметенные утром дорожки за день наполнялись опавшей пожелтевшей листвой.
Кому не хотелось писать в такие дни осени стихи? Небо отражало происходящее на земле и знаки языка живо подстраивались под великий ритм небесных сияний вечера. Эту древнюю культуру взаимоотношений земли и неба утрачивал в наши дни даже Дальний Восток, последний хранитель великого слияния сил неба и земли… знаков ее поверхности, дающей силу жизни, и знаков неба, озаряющего землю.
