Я никак не могла понять, зачем он снова пришел в мою комнату предлагать себя в качестве игрушки для постельных утех. Снова этот коленопреклоненный вид и показательная покорность. Но она ненастоящая, напускная, вроде прошло всего ничего, а я уже успела понять, что эльф не сломлен. Не понимала, как такое вообще возможно, но знала, что права.
– Посмотри на меня.
Видел бы сейчас в зеркало свой взгляд, сразу бы понял, что твоя игра в покорного раба провалилась с треском. Лицо снова было маской, казалось бы, не выражающей никаких эмоций кроме желания услужить, но вот глаза. На самом дне плясал злой огонек, обещающий немедленную расправу. Если бы только он действительно мог причинить мне вред, наверняка бы так и поступил. Однако рабский ошейник исключал такую возможность.
Я дала ему обещание, и я его нарушила. И теперь меня ждала расплата.
– Зачем ты пришел?
– Доставить вам удовольствие, Госпожа.
Впервые увидела, как он не сдержался, всего на секунду, но я увидела, что маска спала, обнажая истинные чувства. Отчаянная злость и желание отомстить. Желание убить…? Однако секундная слабость закончилась и на лице снова отразилась маска спокойствия и подчинения. Даже показалось, что злой огонек в глубине серых глаз поблек, сменяясь отчаянием.
Возникло некое чувство дежавю. Я сама во всем виновата. Я старалась избегать его, не подпускать слишком близко, но все равно потеряла контроль. Я ведь знала, что права на слабость у меня нет. От ненависти в его глазах мне стало страшно. Сегодня мне показалось, что он начал о чем-то догадываться, ведь это была эльфийская магия. Что он сделает теперь с этой информацией? В памяти снова вспыли первые дни в этом мире и по спине мурашками пробежала волна липкого страха. До сих пор с трудом верится, что я смогла это пережить.
Если бы не этот эльф – опасный, сильный и непозволительно красивый… Он непрерывно расшатывал мое с таким трудом приобретенное равновесие. Я допустила всего одну ошибку, но она перечеркнула всё. К глазам подступили слезы, усталости? Совесть предательски шепнула, что это попытка разжалобить мужчину, стоявшего на коленях у моей кровати. Какое право я имею рассчитывать на его жалость, зная, что он пережил.
Предательская слезинка все же скользнула по щеке, и мне вдруг стало так стыдно за свою слабость. Кажется, Корнелиус все-таки надломил во мне что-то.
Эльф видел, он точно видел, ведь я сама попросила смотреть на себя. Хотя из-за странной прихоти хозяйки он имел право не исполнять мои приказы, но ведь пришел сюда изображать послушного покоренного раба. Зачем?
Перед глазами вновь заплясали страшные картинки из прошлого, и я поняла, что мне страшно. Страшно от того, что он здесь, от его близости и от того, какую ярость он излучает. Если бы ни чертов ошейник, я была бы уже мертва. Резко поднялась и отошла к окну, добавила в голос столько металла, сколько смогла.
– Я и только я решаю, когда тебе входить в мою спальню.
– Госпожа, прошла уже неделя, мои раны давно затянулись и силы восстановились. Я многое умею и уверен, что вам понравится.
Почему он продолжает это все? Так сильно хочет доказать и мне и себе, что я столь же отвратительна, как и все остальные. Резко обернулась, от слез не осталось и следа. Никакой слабости. Он должен уйти и немедленно.
– Прошу прощения, Госпожа. Я немедленно покину ваши покои.
Я напугала его? Не похоже. Передо мной был хищник. Хищник, посаженный на цепь, перед мордой которого посадили мартышку с хлыстом в руках. Одно неверное движение и мне конец. Раб медленно спиной двигался в сторону двери, продолжая напряженно следить за моим лицом.
– Тебе запрещено входить в эту комнату без моего дозволения.
– Да, Госпожа. Простите, этого больше не повторится.
Ариана.
О чем я думала, лежа зажатой между сиденьем и корпусом слетевшей на обочину машины и истекая кровью? О том, что стоило бы позвонить напоследок маме, сказать, что я люблю ее, попрощаться. Успею ли позвонить и сестре? Отцу? Бред, да и для чего. Слушать рыдания на том конце трубки, захлебываясь собственной кровью, и не смея перебить заверения в том, что все будет хорошо? Оставить ей в наследство чувство вины, за то, что она ничего не смогла сделать, зная, что я умираю? Не стоит, мама итак найдет в чем себя обвинить. В груди защемило, голова налилась свинцом, а тело охватила жесточайшая слабость и озноб.
Снаружи автомобиля послышались чьи-то крики и кажется кто-то пытался открыть дверь автомобиля, но он был знатно искорёжен. «Не успеют» обреченно подумала я, пытаясь сделать еще один вдох. Видела, как навсегда закрылись глаза водителя такси. Не в том я сейчас состоянии, чтобы его пожалеть. Если окажется, что жизнь после смерти все-таки существует, значит вскоре свидимся.
Как же сейчас хотелось жить! Казалось бы, сожалеть глупо, да и жизнь я прожила с удовольствием, много путешествовала, построила карьеру, успела даже получить должность финансового директора в крупной компании. Да, пожалуй, я довольна своей жизнью, а то что в свои тридцать с хвостиком так и не вышла замуж, да и черт с ним с мужем.
Картинка перед глазами расплылась окончательно, и я поняла, что бороться сил больше не осталось. С трудом выдохнув из легких уже ненужный воздух, расслабила окоченевшие мышцы и закрыла глаза. Как же хочется жить…
***
– Я вижу, что ты очнулась, Ари. Как твое самочувствие?
От резкой головной боли сжавшей виски на глазах проступили слезы. Попыталась открыть их и рассмотреть говорившего.
– Ари?
Попаданка? Я попаданка! Если бы не страшная головная боль, расплылась бы в счастливой улыбке! Мне дали второй шанс, я буду жить! Протерев глаза от слез, взглянула на свои руки. Думать, что все это предсмертный бред желания не было, смысл зря терять время на отрицание. Кровь? Я плакала кровью? Что за черт…
– Ариана, мое терпение не безгранично.
– Простите.
Прошептала, все еще ошарашенно глядя на свои руки, попыталась вспомнить основные постулаты. Боги, неужели и впрямь мне так подфартило. Жива и сохранила память о прежней жизни! Итак, для начала, сообщить, что потеряла память, это само собой разумеющееся. Причина? Ну, уверена, что здоровые люди не плачут кровью, да и во рту сладковатый металлический привкус, хозяйка этого тела явно была при смерти. А скорее уж действительно умерла, раз я теперь заняла ее место. Наконец, подняла глаза на мужчину, рядом с моей постелью. Его хищный, внимательный взгляд как-то разом сбил с меня всю спесь.
– Ари, за что ты извиняешься?
Мужчина неприятно растягивал слова, продолжая наблюдать за мной цепким взглядом и что-то выискивать в моем лице. Сразу обратила внимание, что язык мне не знаком, однако я прекрасно понимаю, что мне говорят, хоть незнакомое звучание и режет слух. Что ж, еще один миф о попаданках оказался правдой, что не могло не радовать.
