1. Глава 1
- Стойте! – кричала я, что есть силы, - подождите!
Дыхание сбилось, а лоб покрылся липким потом, в боку чувствительно закололо, еще немного и я рухну в одну из луж. Они успели испещрить всю дорогу, забрались в каждую трещину и неровность.
Дождь лил вот уже пятый день, не прекращаясь ни на минуту, тормозя дорожное движение и мешая жить простым людям. В нашем районе не устроили перекрытий над улицами, это блажь для тех, кто живет выше. Я взмахнула руками, чтобы сохранить равновесие – нога попала в одну из ям – и ускорилась.
Но машинист остался глух к моим крикам, железные двери со скрежетом захлопнулись перед самым моим носом, а поезд издал протяжный гудок и лениво тронулся с места. Стеклянные перегородки не позволили мне вцепиться в ручки вагона и провисеть так до следующей станции. Перегородки придумали не так давно, когда случаи самоубийств среди молодежи резко увеличились.
Решения местной власти всегда вызывали у меня саркастическую ухмылку. Если человек жаждет смерти, разве, он не найдет себе другой действенный способ, кроме как бросаться под поезда или монорельс?
Я уперла руки в колени и пыталась отдышаться. Я ведь бежала от самого дома, потому что в который раз опаздывала. Я часто опаздывала, но не так сильно, как сегодня. Мне удавалось попадать именно на этот поезд за мгновение до закрытия дверей. Я шумно выдохнула и сдула прилипшую прядь волос с лица.
Вперила злой взгляд в мутную стеклянную поверхность перегородки и сквозь зубы выругалась, так и оставаясь в согнутом положении. Теперь я точно опоздаю на первую пару, потому что следующий поезд пойдет через двадцать минут, а у меня пара через пятнадцать. Я стиснула пальцами колени и резко выпрямилась, перед глазами сразу запрыгали черные круги, но я мотнула головой и сорвалась с места.
Пешком я опоздаю меньше, чем на поезде. Взлетела вверх по ступенькам, распугивая медленно бредущих пассажиров и хмурых работников станции, резко завернула, цепляясь за поручень, чтобы не занесло и понеслась с максимальной скоростью, на какую был способен мой организм, под проливным дождем.
Капли заливались за шиворот куртки, забрызгали колготки и стекали по лицу, смешиваясь с потом, а в ботинках хлюпала вода. Хороша же я прибегу на лекцию. Мокрая, грязная и взъерошенная! Но внешний вид – беда десятая, главное – мэтр Грегьяр – он ненавидел опоздания и на дух не переносил женщин в академии.
Еще один переулок, пять минут вдоль оживленного шоссе, отделяющего наш средний район от верхнего, и я смогу попасть в свою альма-матер через тоннель, соединяющий две части полиса под землей.
Очередной электромобиль пронесся слишком близко к сетчатой изгороди, визжа тормозами, и забрызгал меня с головы до ног. Я от неожиданности резко затормозила и несколько секунд растерянно хлопала ресницами.
- Совсем больная?! – возмутился шедший навстречу парень, ему пришлось резко брать в сторону, чтобы не впечататься в меня и не сбить с ног.
Повезло ему, до него брызги не долетели. Я лишь смахнула грязную жидкость с лица и припустила быстрее прежнего, у меня оставалось каких-то жалких пять минут. Тоннель преодолела на предельной скорости, не обращая внимания на горящие огнем легкие и острую боль в щиколотке. Разберусь с этим потом, как и с насмешками сокурсников.
Где-то с середины тоннеля дорога стала значительно ровнее, стены чище, а фонари исправно освещали кафель и людей, спешащих по своим делам. Хорошо, что лет пять назад отменили контроль прохода на верхнюю территорию, иначе не попасть мне на пары вовремя.
Законники - хранители порядка и армия в одном флаконе - на границе районов остались, но они сидели за железной дверью со стеклянной вставкой и следили за тоннелем через камеры. Если что-то происходило, они выходили и карали нарушителей прямо на месте. Когда они не могли разобраться сразу, то тащили преступников в отделение. Либо в центральное по среднему – нашему – району, либо в основное в верхнем районе. Там уж людей судили по самым строгим законам и ссылали в Дезод – нижний район полиса. А оттуда вернуться почти невозможно. Так говорили.
Мне тоже предстояло через несколько лет присоединиться к законникам в одном из подобных тоннелей, они подточили полис со всех сторон, как черви. Потому что устроиться в более престижное отделение законников возможностей у меня не имелось.
Зато после Объединенной Академии я смогу стать хранительницей покоя в тоннелях, вариант не из самых плохих. Я осознанно сделала свой выбор еще в старших классах школы и ни на миг не пожалела об этом. За воспоминаниями и размышлениями я не заметила, как выскочила на залитую светом территорию. Тут было сухо, чисто и буйствовала зелень декоративных деревьев, что в нашем районе считалось роскошью.
Тоннель выходил на задний двор академии. Отсюда добираться до аудиторий было гораздо дальше, чем от выхода со станции, но как только я пересекла спрятанные в кустарнике ворота, браслет на моей руке пикнул и загорелся слабым зеленоватым светом. Надо бы восполнить запас энергии в аккумуляторе, а то останусь без связи.
Зеленый сигнал браслета означал, что я попала на территорию академии вовремя, поэтому штрафных очков не запишут. Оставался мэтр и его недовольство.
С громким звуком гонга я влетела в нужную аудиторию еле дыша, ноги тряслись, а сердце выпрыгивало из груди. Но я, в первую очередь, приготовила оправдания по поводу своей задержки. Слова уже готовы были сорваться с губ, когда я заметила, что мэтра нет на рабочем месте, а в аудитории довольно шумно.
- О, - послышался противный голос Ирвины – сокурсницы, - наша любимая нэйра пришла раньше мэтра. Сегодня определенно снег выпадет!
Я поджала губы и молча поднялась к своей задней парте под смешки кэров и кэри.
Нас, жителей среднего района, называли нэйрами и нэрами соответственно полу. Наш статус с самого дня образования полисов, а может и раньше, занимал довольно низкие позиции. Потому что, чем ближе к Дезоду, тем ярче выделялось неравенство. Кэры и кэри же - жители верхнего района - имели гораздо больше привилегий и влияния. И денег, чего уж скрывать.
Наш курс делился на выходцев из богатых семей верхнего района - Ценнета - и на таких, как я, жителей середины – Энгийна. Ценнетцам всегда нравилось поддевать нас, потому что это их чрезмерно веселило, но, в общем, в Академии все считались условно равными.
Вздохнула и подумала, что невезучая я энгийнка. Если на остальных энгийнцев обращали внимание редко, то меня часто пытались задеть разными способами с самого первого курса. Я не умею молчать, и это моя проблема.
День проходил тяжело, издевки и презрительные взгляды только набирали обороты, а мэтры занижали оценки. Мэтресса Легруа даже сделала пометку в мое личное дело о моем внешнем виде.
