1
Декабрь две тысячи шестнадцатого года выдался на редкость и сухим, и тёплым. В кухне горела свеча, у окна неподвижно стоял мужчина. Растерянный взгляд бесцельно блуждал по ночному двору потрёпанных панельных многоэтажек. Единственный работающий фонарь желтизной освещал небольшое пятно перед подъездом дома напротив. В этом пятне какая-то скрюченная, тщедушная бабка кормила с десяток бродячих кошек.
Мужчина подошёл к столу, из початой бутылки дешёвой водки налил себе очередную стопку и молча выпил её. Потом ещё одну. И ещё. Он бережно взял со стола небольшую потёртую фотографию, с которой на него ласково смотрела улыбающаяся жена. Лёха аккуратно погладил большим пальцем правой руки щечку любимой. В ноздрях защипало. Он чуть приподнял брови, наморщил нос и печально улыбнулся. Сегодня ему исполнилось тридцать пять. На столе лежали два бумажки: справка из детской областной больницы и визитка.
В справке говорилось о том, что согласно заключению медицинской комиссии, инвалидность Лёхиному сыну не положена. Это означало, что им не светит никакая помощь от государства. Придется отказаться от платных процедур в оздоровительном центре, благодаря которым мальчик наконец-то начал улыбаться, а недавно приноровился сидеть в инвалидной коляске. Ребёнка парализовало в результате автомобильной аварии. Врачи сказали, что теперь сын вряд ли когда-то сможет ходить и будет огромной удачей, если восстановятся нарушенные функции левой части тела. На огромной скорости в их новенький, приобретенный в кредит «Солярис» врезался вылетевший на красный свет внедорожник. В результате Хендай выбросило под КАМАз на встречку, автомобиль восстановлению не подлежал. Сыну врачи жизнь спасли, а вот жена Алексея погибла на месте. За рулём злополучного внедорожника был пьяный сын председателя Областной Думы. Как ни странно, парнишку осудили, причём на целых восемь лет. Происшествие получило огласку на местном телевидении, и простые люди удовлетворённо судачили и кивали головами, мол, есть еще на свете справедливость и управа на мажоров и чиновников. Но через пару месяцев после вынесения приговора убийца уже размещал в соцсетях фото себя-любимого на фоне Биг-Бена и Темзы. Как ни бился, как ни пытался Лёха добиться справедливости, в прокуратуре, в полиции и в местной администрации только разводили руками и объясняли, что открылись новые обстоятельства, и дело в срочном порядке пересмотрели. Виной аварии признана неисправность внедорожника. Козлом отпущения был избран нерадивый работник станции техобслуживания, якобы напортачивший с тормозами автомобиля. В итоге водитель-убийца отделался лишением прав на управление авто и символическим штрафом в пятнадцать тысяч рублей, который он исправно уплатил, в пользу государства, разумеется. Когда Алексей попытался поднять этот вопрос в местных СМИ, к нему домой заявился любезный дяденька в сопровождении спортивных парнишей и предупредил мужчину, что любые дальнейшие шевеления могут повлечь необратимые последствия для здоровья и благополучия его семьи. Скрипя зубами, Лёха отступился и решил сосредоточиться на лечении сына.
После этого визита он впервые ощутил присутствие внутри себя клыкастого чудовища, с огромными мускулистыми руками-лапами, увенчанными короткими, но острыми, как будто высеченными из камня когтями. Сейчас и каждый раз позже, когда Лёха пытался сделать что-то значимое, что-то спасительное для своей семьи, оно сжимало мужчину в тиски, не давало двинуться и воплотить замыслы в жизнь. После таких попыток, когда Лёха в очередной раз убеждался в том, что он ни на что, по сути, не способен, чудовище отступало, скрывалось куда-то в тень, но не уходило совсем. Он знал, что сидящее внутри отвратительное существо подпитывается его неудачами и чувством собственной беспомощности перед лицом происходящих вокруг событий. Знал, но от этого было ни черта не легче.
2
Со времени аварии прошло почти два года. Небольшие сбережения, которые их семья успела накопить за несколько лет до этого, быстро закончились. Вскоре после катастрофы Лёхе пришлось уйти с прежней работы. Он пахал как проклятый, но зарплаты едва-едва хватало на то, чтобы выжить и оплачивать лечение ребёнка. А вот на выплату кредитов денег не оставалось. Мужчина осознанно сделал выбор в пользу здоровья сына. Тогдашний его работодатель сперва, казалось, искренне сочувствовал Алексею, но, зарплату урезал, как и всем сотрудникам компании, ссылаясь на кризис и экономическую ситуацию в стране и в мире. А когда по Лёхину душу на предприятие стали поступать навязчивые звонки от коллекторов, ему предложили уволиться. Мол, ничего личного, просто на благо бизнеса требуется отрубать гнилые ветки, ради здоровья всего дерева, бла-бла-бла.
Мужчина пытался найти другую работу, но все время что-то не срасталось, хотя он был отличным инженером, что называется «от Бога», и хорошо разбирался в компьютерном железе. Помниться раньше Лёха не боялся остаться без работы и весело заявлял: «Уж что-что, а хомут на шею я себе всегда найду». Но прошёл год, а хомут всё не находился и не находился. Лёха перебивался шабашками, не гнушался никакой работы, но это позволяло не иначе, как просто выжить. Он работал как фрилансер, но платили мало и частенько попросту кидали. Лёха пытался открыть своё дело, но с нулевым стартовым капиталом и кучей бытовых проблем это только в сказках получается. Как оказалось, на голом энтузиазме далеко не уедешь, если от тебя зависит благополучие и жизнь не только твои, но и других людей, которые сами о себе позаботиться не могут.
В итоге дошло до того, что денег едва хватало на пропитание, да и то не всегда. Порой приходилось просить на еду у отца. После смерти Лёхиной жены старик продал свой домик в деревне, чтобы сделать внуку операцию, и переехал к Лёхе. С тех пор Лёхина жизнь превратилась в каждодневный спектакль под названием «Мужику скоро сорок лет, а он всё сидит на шее у отца, бестолочь». Все время, пока Лёха находился дома, он вынужден был выслушивать какое он ничтожество, что не может обеспечить даже собственного ребёнка, не говоря уже о больном престарелом отце, что он всё делает не так, что если бы он хотел, то давно нашел бы высокооплачиваемую работу – другие ведь как-то находят. После таких отцовских выступлений больше всего Лёхе хотелось застрелиться, а уже ставшее привычным мерзопакостное чудище внутри него ликовало и царапалось. Лёха постоянно ощущал, как где-то с внутренней стороны груди у него саднили горячие следы каменных когтей. Алексей догадывался что это, но понятия не имел, как от него избавиться.
За последний год цены на всё безбожно выросли. Отцовская пенсия полностью уходила на погашение кредитов, которые он брал на «необходимые в хозяйстве вещи и ремонт (проданного уже к тому времени) дома». По примеру Алексея его отец пробовал не отдавать пенсию в банки, просил отсрочку или реструктуризацию, чтобы им троим было на что жить и оплачивать коммунальные «поборы», но банки остались непреклонными и после нескольких недель телефонного террора службы взыскания и коллекторов перепуганный пенсионер сдался и снова стал относить свои скудные доходы в уплату процентов и неустойки. Погашать основной долг не получалось, но банки, по всей видимости, остались довольны потому что от Лёхиного отца отстали и телефонные звонки прекратились. Лёха же терялся в догадках, как им ещё электричество не отключили, хотя задолженность была уже немаленькая. Болезнь любого их них, поломка компьютера или порча зимней обуви – да что угодно, если оно влечет за собой дополнительные расходы, было для него форс-мажором. Лёха боялся думать об этом, опасаясь даже формулировать в голове подобные ситуации. Порой ему казалось, что он балансирует над пропастью, стоя на длинной тонкой доске, а сверху время от времени падают камни. Одни камни были больше, другие меньше, были даже такие, которые он почти не замечал. Алексей с ужасом думал, что настанет день, когда ему придется или на бумаге официально отказаться от ребенка и передать опеку над ним дедушке, чтобы тот смог получать от государства зарплату опекуна, или пойти на кражу или ограбление и попасть за это в тюрьму, ведь ничего такого он делать не умел, а значит, скорее всего, попадётся. В любом случае, что он тогда скажет сыну?
