2. Глава 1. Право первой ночи
Тереза отработав на кухне сиротского приюта положенное время, шла в их с братом скромную комнатушку. Все ломило от боли, спина ныла, а на руках вспухла еще пара новых мозолей. Проклятая система приютов! Тереза должна была сама отработать свое содержание, ведь каждый потраченный на нее пенни грымза директриса вносила в пыльные бухгалтерские книги. И если не отработать… О, тогда тебя не ждало ничего хорошего. А отработать у Терезы шансов не было.
Ее брат Анри после аварии на новомодном автомобиле, не мог ходить, а работать за двоих Тереза физически не могла. Это было попросту нереально, и она это знала. Как и мерзкая старушенция Харт. Они обе знали куда это все идет…
Тесс поднялась по шаткой лестнице. Анри днями и ночами лежал в их коморке, потому что старуха Хард из вредности не давала им комнату на первом этаже. Иногда Тереза, похлопав глазками, уговаривала приютских парней спустить брата с крутой лестницы и поднять обратно, чтобы Анри побыл на свежем воздухе, но каждый день его было не натаскаешься.
Случай Анри был излечим, но нужны были алхимические средства, денег на которые у нищей сиротки Терезы, ясное дело, не было. Пока не было! Но она обязательно их раздобудет. Обязательно! Но сперва нужно расплатиться со старухой и убраться из этого клоповника!
Брат лежал в постели и читал книгу, которую Терезе подарил влюбленный в нее сын книготорговца с соседней улицы. Парень был зануда каких поискать, но Анри любил читать, так что Тереза всегда улыбалась очкарику так, что он аж столбенел. Внешность была единственным капиталом Терезы и она собиралась распорядиться им с умом. Ради брата.
Анри был бледнее обычного. Приподнялся, держась за куски простыни, которые Тереза прибила к стенам, чтобы он мог самостоятельно садиться.
— Тесс… ты подписала договор о праве первой ночи?
Тереза застыла в дверях, и краска бросилась ей в лицо. Она мало краснела в последние годы, краснеть привилегия богатых. Но хотя бы перед братом Тесс хотела остаться той старой Терезой, юной чистой девочкой с улицы Черемухи, какой она была до попадания в этот приют.
— Кто тебе сказал?
— Значит это правда?
— Прости. У меня нет выбора, ты же знаешь. У нас огромные долги. Старуха может перепродать долговую расписку кому угодно. Она все равно заставила бы меня.
— Творец! — Анри упал на постель. — Ну почему я не умер!
— Не говори так! — Тереза кинулась на него и обняла. — Совсем спятил! Ты все, что у меня осталось!
— Калека! Обуза!
— Ты поправишься! Не безнадежно! Да, я подписала договор, но половину денег от продажи права отдадут нам и спишут все долги до последнего пенни. Мы уедем отсюда, снимем жилье и выпишем тебе те алхимические препараты из столицы, о которых говорил тот врач…
— Тесс! Хватит! Я не желаю, чтобы ты продавала себя, ты слышишь?!
— Ты думаешь, я этого хочу?! – разозлилась Тесс. Матерь сущего, ей бы поддержки, а она получает обвинения еще и от брата?! - Но какой у нас выбор?! У нас огромный долг! Старуха позаботилась об этом, приписала нам столько всего ты бы видел! И никак не докажешь, что она врет! Она продаст меня в бордель, а тебя бросит в канаву подыхать, если мы не спишем эти долги! А она не спишет их, если я не соглашусь на продажу этого проклятого «права»!
— Если бы родители были живы…
— Но они мертвы, – жестко отрезала Тереза и встала. – И я сделаю все, что требуется, чтобы мы с тобой не последовали за ними.
— Тереза!…
Но Тесс отвернулась. Она знала, что продажи ее «права» не избежать. И Анри тоже это знал. Это знали все и хоть бы кто посочувствовал ей! Хоть бы одна скотина сказала «Ах, Тесс, нам так жаль, что у тебя нет денег и старая алчная грымза хочет на тебе нажиться». Не-е-ет! Все только строили из себя ханжей и чистюль и насмехались.
«Скоро тебя обрюхатит банкир Хельборнс», «Я слышала мэр собирается заехать, он так-ой вонючий! Возьми прищепку на нос, Тереза» - язвили приютский злобные девчонки. Хотя бы от брата Тесс хотела услышать слова утешения и что получила?
Она с яростью пнула свой тюфяк подальше от постели Анри. Легла и, зло ворочаясь, накрылась одеялом.
Через полчаса Анри завозился, и Тереза вскинулась.
— Что? Воды? Или…
— Ничего, я сам… — он приподнялся и потянулся за водой. Выпил стакан. — Прости меня, — прошептал едва слышно. — Я знаю, что ты готова на все, чтобы вытащить нас. Я просто хотел, чтобы ты осталась моей булочкой Тесс.
— Я всегда останусь твоей Тесс, — она улыбнулась ему. Но в глубине души уже знала — той Тесс Доплер, что видела как погибли родители и как изломало брата, уже не существует. Та славная хорошая девочка Тереза давно бы сгинула в этом приюте с братом-калекой, под гнетом старой грымзы Харт.
А Тереза Доплер не собиралась погибать.
Дорогие читатели!
Большое спасибо, что заглянули в мою историю.
Добавляйте в библиотеку, чтобы не потерять и ставьте звездочку — это очень меня греет :)
Подписывайтесь на меня в профиле и приятного чтения)
4. 1.1
Старуха Харт приодела Терезу, постригла у парикмахера. Вкладывала в нее деньги, по собственному заявлению. И принялась искать счастливчика, который получит «право первой ночи».
Терезу стали «выгуливать» там, где ее могли увидеть богатые мужчины. С парочкой надушенных холеных толстосумов ее даже познакомили. Все они смотрели на нее как на кусок пирога, а она на них как на денежный мешок и путевку в лучшую жизнь. Все они были ей отвратительны.
Одним вечером к старухе примчался посыльный, она засуетилась, велела Терезе помыть голову и готовиться вечером поехать в город.
Харт надела лучшее свое платье, завила седые пряди в нелепые кудряшки у висков, нарядила Терезу в чье-то довольно приличное пальто и лично заплела ей волосы. Даже шляпку откуда-то достали. Она уже лет десять как из моды вышла, но другой не было.
Они взяли извозчика и поехали в Верхний город, туда, где жили сливки местного общества. Прогулялись по мощеным тротуарам. Вдоль улиц горели газовые фонари, проезжали извозчики, а дважды, гудя клаксонами, рыча двигателями и ослепляя алхимическими фарами, промчались автомобили. Тереза закрыла глаза, чтобы не видеть их. После аварии они наводили на нее неконтролируемого ужаса.
Тереза с жадным вниманием разглядывала прогуливающуюся публику. Бегали посыльные, ходили служанки и рабочие, но даже они отличались от тех, кого она привыкла видеть в их районе. Все были одеты в добротную чистую одежду, на мальчишках были кепи, на девушках аккуратные капоры и косынки. И ни у кого подол не был замаран в грязи, а каблуки салютовали бодрое «цок-цок-цок» вместо их привычного «хлюп-хлюп-хлюп».
Про господ и говорить было нечего. Все были важные, дорого одетые, дамы в пышных платьях и причудливо украшенных шляпках плыли как сказочные птицы, мужчины в цилиндрах и фраках смотрелись неприступными и гордыми как сам сэр Арчибальд Грейстон, лорд-основатель их города Междуречья. Все тут было, как Тесс помнила. Она не была в Верхнем городе годы и годы, но детские воспоминания частично сохранились.
