– Вы учились в Школе юных мастеров? – продолжил меж тем задавать вопросы мистер Портер.
– Нет, сэр, – ответила Мэри, вновь чувствуя себя неловко и тщетно пытаясь отвести взгляд в сторону от длинного стола перед ней.
К сожалению, разглядывать в помещении больше было нечего. Голые стены, идеально ровный белый мраморный пол, несколько непримечательных окон и потолок с парой балок, пересекавших зал поперек. На стене позади Мэри на уровне трех метров над полом располагался небольшой балкон с незатейливыми металлическими перилами. Подняться на него можно было по узкой винтовой лестнице. Балкон использовался во время занятий по технике и качеству крупных иллюзий, чтобы студенты могли лучше видеть результаты своего «творчества».
Впрочем, сейчас Мэри старалась вовсе не думать про этот балкон. Ведь оттуда, небрежно привалившись спиной к стене, за абитуриентами наблюдал месье Филипп Бруно. И от одной мысли о присутствии в зале этого молодого, весьма симпатичного и неприлично богатого совладельца самой престижной в мире частной школы мастерства сердце Мэри грозило выскочить из груди. Ведь месье Брюно не только обладал всеми необходимыми качествами, чтобы стать мечтой романтичной девушки, но и обладал правом и обязанностью выбирать учеников для своей школы.
– Вы обучались дома? У какого мастера? – вновь прозвучал вопрос мистера Портера.
Тянуть больше не было смысла.
– Нет, сэр. Я самородок и самоучка, – призналась Мэри тем тоном, каким, вероятно, разговаривает преступник, пришедший с повинной в полицейский участок и искренне раскаявшийся в своих деяниях.
– Вот как? – в голосе председателя прозвучало удивление.
Мистер Портер взял в руки документы девушки и принялся изучать страницу с результатами предварительного тестирования.
– И вы набрали семьдесят восемь баллов из ста? Весьма недурно, мисс Кристиан. Примите мое восхищение. Не всякий выпускник способен на такое!
Мэри почувствовала, как вспыхнули щеки. Она всегда легко краснела. Особенно, если сильно волновалась.
– Ну, что же вы, юная леди? – заметив румянец, заговорила мисс Рейнольдс. – Как же вы собираетесь работать с иллюзиями, если не можете совладать со своими эмоциями?
От подобного замечания Мэри покраснела еще больше.
– Не стоит, мисс Рейнольдс, упрекать мисс Кристиан. Тем более что румянец ей очень к лицу, – заметил мистер Портер. – К тому же, я уверен, после поступления мисс Кристиан легко обучится у вас необходимому.
– После поступления? Разумеется, мистер Портер, – холодно улыбнулась преподаватель.
Мэри медленно вдохнула и также медленно выдохнула. Ей нужно было успокоиться, в противном случае, девушка рисковала не справиться с предстоящим заданием. Дыхательная гимнастика как всегда помогла. Во всяком случае, Мэри смогла сфокусировать все свое внимание на шорохе, раздавшемся на балконе.
Не обернуться получилось с большим трудом. Девушка вновь вздохнула, заставляя себя выгнать прочь из головы непрошеные мысли, после чего постаралась сконцентрироваться на блестящей лысине председателя приемной комиссии. Внешний вид мистера Портера и ее знания о нем не давали разгуляться наивным фантазиям.
– Что ж, мисс Кристиан. Давайте посмотрим, на что вы способны. У вас есть две минуты, чтобы продемонстрировать нам ваши способности. Удивите нас! – попросил мистер Портер.
Пухлая рука потянулась к песочным часам, стоящим перед председателем. Мэри подобралась. До того момента, как последняя песчинка упадет из верхней чаши в нижнюю, ей надлежало придумать, воплотить в жизнь и дать свободу полноценной иллюзии. Ничего сложного. Она справится. Она всегда справлялась, когда репетировала дома.
– Вы готовы, мисс Кристиан?
Кивок, и часы перевернулись. Время пошло.
Мэри знала свои сильные стороны. И свои слабости она тоже отлично изучила. В отсутствии должного образования и всякой возможности получить такое, девушка не могла рассчитывать на то, чтобы удивить приемную комиссию безупречной техникой. Поэтому ей оставалось поразить опытных мастеров вниманием к деталям и безупречным стилем своего небольшого творения. А что могло помочь в этом лучше того, что сама девушка хорошо знала и любила?
И вот на столе перед мистером Портером уже проявились очертания пузатого чайника и четырех чайных пар. Подумав секунду, Мэри представила еще одну пару, чем вызвала невольную улыбку мисс Рейнольдс. Чайник девушка оставила белым, чашки и блюдца разукрасила незабудками, в точности повторяя узор с любимого домашнего сервиза.
Когда с посудой было покончено, Мэри приступила к воплощению тех самых деталей, в мастерстве создания которых девушка, по ее мнению, была весьма хороша.
Прежде всего, она добавила кружевную салфетку на стол. Изящная вещица ручной работы напоминала безделушки, которые плела вручную ее бабушка. Тонкие, чуть пожелтевшие от времени, они как нельзя лучше передавали тепло и уют родного дома.
Припоминая ароматы бергамота и мяты, Мэри наполнила посуду крепким чаем. Дорисовала в своем воображении пар, тонкой струйкой поднимавшийся над чашками. Пар показался ей слишком спокойным, и Мэри с легкостью добавила ветерок, раздувавший его. Почувствовав, как разносится знакомый аромат по залу, девушка позволила себе улыбнуться.
Через секунду рядом с чайником и чашками появилась хрустальная вазочка с вишневым вареньем. Солнечный свет не проникал в зал, и Мэри, недолго думая, сотворила собственный лучик. Пронзая тонкие стенки и содержимое вазочки, он позволял увидеть рубиновый цвет любимого лакомства.
Миссис Джейн, заинтригованная вишневой частью иллюзии, вытянула вперед руку. Мэри спешно добавила ложечку, ругая себя за непредусмотрительность. Представляя мамино варенье, его приятную нежность и ненавязчивую сладость, девушка помогла мисс Джейн зачерпнуть вишенку со всем должным вкусом и ароматом. В то же время мистер Портер сделал глоток чая. И хотя сытости от еды, созданной иллюзией, наступить не могло, Мэри поняла по лицам мастеров, что удовольствие ее творение способно доставить.
– Браво, мисс Кристиан, – кивнул мистер Портер. – Но будьте внимательны, время заканчивается.
Мэри и сама понимала, что пора отпускать иллюзию. Созданное ее воображением нужно было отцепить от него так, чтобы иллюзия смогла существовать отдельно и без дальнейшего вмешательства творца. Ничего сложного в этом не было. Перестать воображать, добившись статичности иллюзии, и очень-очень медленно наполнить свое сознание иными мыслями, удерживая творение перед своими глазами, как если бы оно было настоящим.
Насколько знала Мэри, у мастеров иллюзий финальный этап создания занимал не более доли секунды. Ей же, творцу далеко не опытному, требовалось больше времени. Впрочем, малое количество песка в верхней чаше девушку совсем не пугало. Напротив, это было даже хорошо – не нужно было искать, на чем сосредоточиться...
