Раннее утро стучалось легким ветром, ветвями сирени у дома, беззаботным чириканьем воробьев. Этот дом поднимал сонную голову и улыбался. Он с лихвой одаривал своих обитателей спокойствием и уверенностью. Все, кто попадал сюда становились сильнее. Каролина вообще никогда бы не выходила отсюда. Ведь здесь для нее было все, что душе угодно. И ей, и ее семье, даже этой кошке, которая недавно прибилась к порогу. Худая, облезлая, с висящими клоками грязной, рыжей шерсти, теперь лениво возлежала на широком подоконнике. Роскошная, рыжая, с черными вкраплениями шерсть ложилась блестящими прядями по изящному телу. Круглые, зеленые глаза щурились в вечном кайфе. Ее даже звали Клеопатрой. Клео. Каролина безошибочно угадывала имена. Грациозно выгнулась в ответ на легкий стук сиреневых соцветий в окно. Приоткрыла глаза, посмотрела на серебристую стрекозу, снующую по кустам. Повела ухом в сторону комнаты. Вышла босая Каролина в хлопковой кремовой пижаме. Подошла к окну, погрузила пальцы в густую шерсть Клео. Та заурчала в удовольствии. Продолжила утренний обход дома. Кошка мягко спрыгнула, последовала за ней. Фланелевой тряпицей принялась протирать листья у орхидей, буйным цветом, свисающим вдоль стеклянных столиков. Белые, розовые, голубые. Она говорила с ними, это успокаивало. Казалось, приходили нужные мысли.
– Чем будем завтракать? – сказала Каролина вслух. – Сырников хочется. Тимур придет, тоже покушает. Что скажешь? – обернулась к кошке.
Но увидела только ее пушистый зад направляющийся назад, к подоконнику.
– Не хочешь, как хочешь – пожала плечами.
– Где мои документы? – стремительно вошел Тимур. – Я их сюда положил вчера.
– Значит там и лежат. А здороваться не надо? Поцеловать меня. Со вчерашнего утра мы не виделись.
– Ай, не до этого – раздраженно махнул рукой Тимур. – У меня заказ горит, в сроки не укладываемся – схватил синюю папку, выскочил из дома.
– В сроки он не укладывается – задумчиво сказала Каролина. – Все-таки просто творог с кофе. И не много фруктов. Забралась в мягкое бардовое кресло напротив панорамного окна в пол с видом на поле. Это было излюбленное место. На журнальном столике стояла ваза с фруктами. Выпила кофе с творогом, полистала глянцевый журнал. Выбрала себе новый модный наряд на осень. Да, жизнь была прекрасна. Рядом примостилась кошка, свернувшись клубком, не моргая уставилась в телевизор.
– Ты права. Время сериала – щелкнула пультом Каролина. С недавнего времени она пристрастилась к сериалу, который транслировали утром. Причем она всегда считала это пустой тратой времени. Но сейчас ее тянуло, как магнитом. Она думала, что дальше. Смотрела на часы, чтобы не пропустить. Клео так же любила наблюдать за движением картинок. Они переглянулись, когда поплыли титры и мыльные пузыри по всему экрану. Протяжно пел телефон.
– Да, любимый – это был сын, Андрон.
– Что там у вас происходит? Привет.
– Что происходит?
– Тимур звонит мне, орет. Типа я его запонки с черным опалом взял. Не вернул, а они ему в переговорах помогают. Я не брал. Но он ничего даже слушать не хочет. Что с ним?
– Да, в последнее время он очень раздражен. Дома его три дня уже нет. Прибежит, возьмет что-нибудь, наорет на меня и убегает.
– Серьезно – присвистнул Андрон. – Это же не нормально. Разберись.
– Видимо придется.
– Что делаешь?
– Вот сидим, сериал сейчас будем смотреть.
– Как это? Ты же их терпеть не можешь.
– Да, но это нечто. Санкт-Петербург. 19 век. Очень красиво снято. Актеры шикарные, костюмы, интерьеры. Все, как я люблю.
– Ты смотри, не улети туда. Помогать кому-то. Я сейчас не готов к новым приключениям.
– Нет. Не похоже. Мне тоже совсем не хочется этих жутких историй.
– Ну ладно. Через неделю приеду.
– Замечательно. Я жду тебя.
– Акулина, где Дарья. Ну что такое? – крикнула с экрана статная красавица в высокой прическе пепельных волос. Она нервно ходила по просторному залу, кутаясь в тонкую белую шаль, шурша юбками.
– Не ведаю, барыня – откликнулась курносая девка с чашкой малины в руках. – Они разговаривали на заднем дворе с Егором Карпычем.
– Да знаю я это – махнула рукой Елизавета Митрофановна. —Иди уж.
– Лизонька, милая – распростер руки Сергей Иванович, кузен по мужской линии. – Новый прием готовишь. Наслышан, наслышан. Кого думаешь представить свету?
– А то ж ты не знаешь, Сережа – улыбалась Елизавета.
– Пока нет, но догадываюсь.
– Думаю, твоя догадка верна. Как всегда, у тебя просто звериное чутье.
Сергей был всегда подчеркнуто приятен, мил и улыбчив. Его открытое лицо сбивало с толку многих. Но он был волевой, даже жестокий человек. Молниеносно давал отпор тем, кто позволял себе фривольности. Очень любил сестер, которые оставшись без родителей, не только не промотали их состояние, но и изрядно его приумножили. У Елизаветы была деловая хватка от отца купца. Чем состоятельный Сергей Иванович был доволен и горд. Она создала салон для культурной интеллигенции Санкт-Петербурга. Каждый уважающий себя творческий человек стремился попасть сюда. Представить высшему свету свое творение. Сергей любил посещать эти приемы. Можно было отдохнуть, приобрести новые полезные знакомства, пофлиртовать с актрисами.
– Виталину Аронову?
– Так и есть – захохотала Елизавета.
– Говорят, она из знатного рода. Как ты смогла заполучить ее?
– Из знатного рода – ухмыльнулась Лиза. – Все они таковы. Заполучить ее? Она сама рвется сюда всеми силами. Ну ее. У меня другая тревога. Даша. Пойдем на террасу, я скажу кое что.
Они сели в мягкие кресла, Елизавета налила соку из белоснежного графина.
– У меня подозрения, что у нее роман с этим мотом и кутилой Егором Сальским.
– Не может быть.
– Я тоже думала не может – она перешла на шепот. – Он стал появляться на приемах у нас. Куролесил, как водится. Со мной пытался флиртовать. Но, ты знаешь, как я к этому отношусь. Стала часто видеть его возле Даши. Пригрозила запретом бывать у нас. Чтобы не подходил.
– И что?
– Подходить перестал, но я видела его на заднем дворе с Дашей. И горничная мне сказала.
– Что она говорит? Сама Дарья.
– Говорит, что он спросил ее о нашем конюхе. И все. Но она изменилась. Перестала улыбаться. Вообще. Какая то нервная, угловатая.
– Это плохо. Очень плохо – лицо Сергея приняло серый оттенок. Резко очертились скулы.
– Вот и я так же разозлилась. Сегодня она ушла утром. Куда не сказала. Уже вечер, а ее нет. Я искала, но нигде нет. Не знаю, что делать. Куда бежать.
– Думаю, придет. Но смотреть за ней надо очень бдительно. Ты права. Это может плохо кончится. Она у нас странная. Виноватится вечно перед всеми. Кажется, ей стыдно за ваше богатство.
