ЛИР
Глава первая. Моя смерть
Армада шла ровно. Я проводил большую часть времени за пультом. Заканчивал многочисленные незавершенные работы. Иногда ставил мольберт и писал картины. В диалоги ни с кем кроме армады, Аира и Бэл не вступал.
Я радовался одиночеству. Мне вспомнилось десятилетие нашего с Дин глубокого разобщения, и я отчасти успокоился. Я представлял каким будет Лан, когда подрастёт. Мечтал подружить его с Аиром и втроем совершать путешествия.
Я надеялся, что, вернувшись, смогу стать еще теплее с Бэл и ровнее с Дин. Мне стало хорошо.
Рывок прошел успешно, и армада справилась у меня о режимах посадки.
"Поздравляю всех с прибытием на Аир! Планета большая, парни! Радиус – около одиннадцати тысяч километров. Материков – целых пять. Садимся на тот, который сейчас прямо под нами. Большое рыжее пятно – это обширное ровное стокилометровое плато. Ставим автомат и синхронно, листом, садимся. Головной корабль при посадке носом смотрит на полюс, который сейчас визуально сверху от экватора. Ответьте!" – печатал я, потирая грудь и морщась от боли.
"Есть синхрон, головной – на верхний от экватора!" – ответил командир армады.
Я стукнул по кнопке "Авто" и отклонился. В висках застучало.
– Да что за черт! – потирая левую грудину, прошептал я. Я подался вперед и застыл в наклоне. Неестественно дернулся. Потом медленно отклонился назад. Я видел лампы, которые безразлично смотрели на меня с потолка.
Дежурное освещение вывело мне картинку: полянка, обнаженная Дин, зеленая трава. Солнце. Смех Дин, вода. Поцелуи. Прикосновения. Потом вся картинка стала красной. Красное стало распадаться на кусочки разных размеров с тонкими черными полями. Потом все это слайдом сдвинула совершенно белая вспышка, и в ней мне стало очень хорошо. Я почувствовал, как ко мне возвращается уверенность. Я встал и пошел. Потом взлетел. То, что казалось неизвестным и труднодоступным, теперь было совсем рядом, и Дин кивала мне. Она была то справа, то слева.
А я будто улетал куда-то. Будто снова улетал что-то открывать. Она, казалось, провожала. «Ты со мной?» – спрашивал я. «Чуть позже. Я догоню тебя! Ни о чем не беспокойся! Я люблю тебя!» – крикнула Дин. Стена, возникшая впереди, оказалось прохладной водой. Рисунок, в который я входил, был идеален. Меня устраивала такая многомерность. В этом отсеке уже не стало Дин. Здесь не было назойливой гравитации, но и легкость была какая-то слишком уж совершенная. И все же, это была вода. И в воде все пошло по-другому. Огромное количество рыб увлекало меня за собой. Я вдруг испугался, что не хватит воздуха, и стал стремиться вверх. Но стаи увлекали его все глубже. И потом вдруг стало хорошо. Воздух будто явился изнутри. Рыбы исчезли. Вода стала совсем темной. Рисунок почти исчез, и тьма стала совершенной. Я испугался. «Почему так? Ведь был же рисунок…» – думал я. И терпеливо ждал.
Я ждал не зря. Через мгновение глубоководная тьма сменилась воздухосодержащим светом.
Это был общий белый прозрачный свет, который хладом, едва заметным звуком и воздушной легкостью вызывал поклонение. Эта вспышка как-будто временно ликвидировала все фундаментальные вопросы, которые мучили меня. Она длилась и длилась. Бесконечно. И я ждал.
Я ждал и потому, что хотел ждать, и потому, что у мня не было выбора. Но мне нравилось такое состояние. Но и это состояние скоро улетучилось. «Что же это такое?» – думал я. Свет стал растворяться, но не исчез совсем. Его исчезающие части превращались в изображение. Это были и знакомые, и незнакомые мне места разных планет. Вокруг меня были люди. Кого-то я знал, кого-то нет. Была и Дин. Но она совсем не смотрела на меня. А когда я тронул ее за руку, оглянулась и посмотрела куда-то сквозь. У меня мелькнуло сомнение в том, что все так, как я вижу. «Может быть, я умер?!» – подумал я. «Почему Дин отвернулась?» «Почему всё так? И что теперь означает это все?»
***
Пилот Боун любил делать приятное. Только он из всей армады помнил, что по земному календарю Лиру, то есть мне в момент посадки исполняется пятьдесят шесть лет.
Решено было качать меня на руках. К моей машине подтягивались капсулы с торжественными огоньками.
Мой корабль встретил армаду каменным молчанием. Запросы остались без ответа.
Спустя минуту встревоженный Боун был вынужден открыть корабль со своего пульта.
Меня нашли в кресле бездыханным. Последующие, срочно принятые меры, к жизни меня не вернули, и растерянный Боун сделал заявление в раздел «Жертвы» UGW.
"Жертвы при посадке на планету Аир: Лир, 56 лет, землянин. Остановка сердца", – говорилось в сообщении.
Пилоты запорозили и усадили мой труп в кресло пилота. Корабль прикрепили к плато пятидесятиметровыми сошниками, задраили дверь и сделали надпись на борту: "Здесь покоится первопроходец Лир."
Половина кораблей армады осталась для охраны и освоения, остальные корабли отправились на Неду для подготовки намеченой заранее экспедиции.
Армада с воем всех сирен покинула Аир. С таким же воем корабли вошли в атмосферу Неды.
***
Церемонию прощания сообщества с мной решено было провести на планете Аая, в моем дворце.
Выступили Люнфист, Лоэр, Мек, Эол, Моул-младший, Неда, некоторые парадоксеры.
Завершал панихиду президент РАRАDОХЕS.
– Лир унес с собой так много всего, что я едва успел подготовиться к этой речи, – с трудом сдерживая волнение, начал Моул-старший. – Но теперь, вдруг, я понял: ничего не надо говорить. И Лир бы сказал, мол, чего лясы точить. Ну, умер и умер. Продолжаем работать по плану. И в этом – весь этот прекрасный человек! Я могу только добавить: Лир верил в Любовь и жил ради неё. И то, что он так неожиданно и рано ушёл, говорит о том, что … , – Моул вдруг как-то всхлипнул. – Это говорит о том, что…
Присутствие замерло. Моул-старший так и не смог продолжить. Подавленный, он покинул сцену. Люблю тебя напарник! Спасибо!
Присутствующие потихоньку разговаривали. Все сидели будто у себя дома и о чем-то спокойно беседовали. Мне это понравилось.
Прошло около часа, прежде чем все разошлись. Все комментарии о моей смерти в UGW были запрещены.
Спустя год, в столице Ааи, напротив дворца, в котором теперь жили Дин, Аир, Каис, Бэл и Лан был установлен мой десятиметровый памятник: я в костюме астронавта стою, держа в руках планшет, и мой взор обращен к звёздам.
Хотите узнать всю историю сначала? Я расскажу.
Глава вторая. Старт 3300 года. Прощание
– Почему ты выбрал 6529? – спросила Дин.
– Так хотели родители, – сказал я.
Я печалился и был молчалив. Именно с Дин я понял, насколько это может быть приятно. И теперь не хотел лететь. Без неё.
Наша близость возникла незадолго до моего отправления на мою планету, где мне предстояло создать свой мир.
