Глава I
В чужеземной стороне,
За морем, в одной стране,
В некой тамошней столице
Жили-были царь с царицей,
С ними взрослый статный сын
Славный витязь Исполин.
У царя была сестрица.
Ну, скажу я вам, девица!
Хоть всю землю обойди,
Распрекрасней не найти.
Но характером была
Так завистлива и зла,
Своевольна, и скупа,
Так сварлива, так груба,
Что никто среди царей
Не хотел венчаться с ней.
Знала толк в змеиных ядах,
В драгоценностях, нарядах,
В душегубстве, оговорах,
В травах, пытках, заговорах.
В кознях, бестия, хитра.
Слыла ведьмою она.
Будучи незаурядною девицей,
Всё мечтала стать царицей.
Оставаясь старой девой,
Слуг шпыняла то и дело.
Чтоб сестрицу успокоить,
Брат отдал свои покои.
И теперь она при нём
Во дворце живёт с котом.
Царь ютится у царицы,
Размышляя, горячится,
Думу думает: «Кому
Сплавить злобную сестру?
Взор царевны очень чёрствый,
Язычок погано острый,
Каждый день жену гневит
И меня давно уж злит».
Решено: он злючку сплавит
И полцарства ей оставит:
Сотню деревень, десяток городов,
Тысячу дворов и теремов.
Та – в отказ ему назло.
Царь поскрёб короною чело,
Обо всём маленечко подумал
И, в конце концов, придумал:
Отослать в Испанию послов,
Воеводу, сто стрельцов,
Дьяка-толмача и дворянина,
А ещё родного сына,
Тайно поручив ему
Тётку, царскую сестру,
Обвенчать, в Кастилии пристроить,
Чтоб судьбу её устроить,
Чтоб осталась навсегда
Там капризная сестра.
Враз царевна согласилась
И отправиться решилась
На Европу поглазеть.
Ах, нарядов там не счесть!
Как в пути развеять скуку?
Предложил царь взять прислугу,
Мамку, нянек, поварих,
Лекаря, собак сторожевых,
Верную охрану и служанок,
Множество больших дорожных санок,
Нагружённых всяческим добром,
Провиантом, мёдом и овсом,
Да в придачу сотенку возов
Царских дорогих даров.
Музыканты, гусляры-певцы,
Скоморохи, карлики, шуты
Развлекут её в дороге
И рассеют все тревоги.
Её сборы были тяжелы,
Суматошны, шумны до поры.
Рано утром со двора
Укатила склочная сестра.
Глава II
Вехи, вехи, верстовые,
Полосатые, прямые,
Кое – где стоят в сугробах
На заснеженных дорогах.
От полозьев санных след
Ямщику давал совет,
Как с пути зимой не сбиться
И в глуши не заблудиться.
Ведь пока метели нет,
Виден чётко санный след.
И дорога вдаль видна
Будет только до темна.
С горки лошади рысили –
В гору шагом шли, спешили.
Тройки весело неслись,
С них кричали:» Берегись!»
Отдыхали где придётся,
Коль постель и кров найдётся.
И на пару дней гурьбой
Оставались на постой.
Посольские возы тащились
Мимо приземистых избушек.
В санях же седоки дивились
Разору придорожных деревушек.
Повсюду ветхие холопские хибары,
Сараи, бани и амбары
Местами завалились набок,
Чернели, рушились вдобавок.
На избах крыши сгнили
От времени, дождей и пыли.
Холстины в саже на оконцах
Не пропускали в развалюхи солнце.
Ворота, двери – на запорах.
Зияли дыры в плохеньких заборах.
В округе молчаливо и безлюдно,
И только вьюга завывает нудно.
Полынью, порослью, бурьяном
Покрылись одичалые поля.
И лишь разбой в угаре пьяном
Крепчал и рос день ото дня.
Царевичу казалось, будто край
Опустошил набегом хан Бабай.
Словно разграбив всё вокруг,
Монголы в степи ускакали вдруг.
Такой развал по всей стране
И в центре и окраине.
«Покуда здравствует народ,
Жива его страна,
А если он – убогий скот,
Тогда и ей хана»! –
О виденном так думал Исполин,
Хотя и был монарший сын.
Вот пограничная застава!
Приняв немного вправо,
Обоз и тройки не прошли,
Границу не пересекли.
Служивые прибывших не пускали,
Налог с проезда ожидали,
Тянули время: «Кто? Куда?
Какая в странствии нужда?
Твердили стражники одно:
Нам до лампады! Всё равно,
Царевич это иль царевна,
Наследник трона али тётушка Маревна!
Предписано: взымать налоги, охранять
И супостатов не пущать».
От тупости такой
Царевна – в крик. И день-деньской
На караульщиков бранилась.
Застава же над ней глумилась:
«Нам сестрица не указ,
Царский мы храним приказ»!
На редкость служба их скучна!
Вот и валяли дурака!
Смиренные послы всё ждали, ждали –
Таможенники их не пропускали.
И так прошло недели две.
Однажды рано на заре
Вдруг лопнуло терпение Исполина.
Он вызвал воеводу, дворянина
И приказал таможню разобрать,
А караул с собою взять.
Таможенники, кисло улыбаясь,
В своих грехах притворно каясь,
Клялись впредь ваньку не валять
И странников не обижать.
Понятно, после этого решения
Послов возы без промедленья
Вдруг ожили, задвигались, пошли
И, наконец, рубеж пересекли.
Их провожая в дальнюю сторонку,
Службисты ревностно вдогонку
Платочками и шапками махали
И втихомолку Исполина проклинали.
Крестились и молились, уповая
На божью милость, добродетель государя,
Чтоб их всенепременно миновала
Монаршья гневная опала.
Глава III
По иноземной и утоптанной дороге,
Перебирая часто ноги,
Бежали упряжные кони.
На козлах, как цари на троне,
Бородачи – возницы восседали,
Кибитками, возами управляли.
На дугах бубенцы звенели,
И комья снежные летели
Из – под копыт рысистых лошадей.
Бег, перезвон и фырканье коней –
Всё развлекало царственных послов.
И, видно, каждый был готов
Так разъезжать без остановки.
Их не заботит место для ночёвки:
Ворота настежь у гостиничных дворов
Для путников с неведомых краёв,
И источают постоялые дворы
Вкуснейший запах жареной еды.
Постройки придорожные надёжны,
А их хозяева – радушно – осторожны.
Итак, в ту пору, в воскресенье,
В канун Великого Крещения
Шёл лёгкий снегопад.
Ему на смену пару дней подряд
Снег хлопьями валил.
Позднее ветер вдруг завыл.
Такая разыгралась вьюга,
Что ямщики не видели друг друга,
Да и дорогу трудно разглядеть,
К тому же начало темнеть.
Мороз час от часу крепчал,
И ветер дуть не прекращал.
Застряли лошади в сугробах,
Обозы встали на дорогах.
Все выбились из сил.
Царевич твёрдо объявил:
«Свернуть к жилью, там ночевать
