1. Пролог
-Николь, вставай, пора идти, - тонкий голос пробивает утреннюю тишину и мне приходится открыть глаза.
Не хочу. Не хочу не только туда идти, а вообще ничего не хочу.
Не хочу быть пушечным мяском на ножках.
Для них я даже не Николь. Я лишь порядковый номер в их списках.
Я номер шестьдесят девять, не человек.
Одна из многих особей и будущих возможных инкубаторов.
За окном, которое прикрывает грязная рваная занавеска, еще темно, как и в самой комнате. Фонари установлены только на центральной улице, а у нас здесь полный мрак, во всех смыслах этого слова. Электричество дают только на два часа вечером и всё. В остальное же время, особенно в зимний период когда день такой короткий, мы живём как кроты, но за пять лет уже наловчились двигаться на ощупь. Еще иногда нам удаётся найти на мусорках какие-нибудь осветительные приборы на батарейках, которые еще работают, и временами их даже надолго хватает.
Ёрзаю на неудобном твёрдом татами и закидываю согнутую руку на глаза. Перед глазами тут же всплывают цветные картинки какой-то счастливой семьи и улыбающихся детей. Вот по улице, кишащей жизнью, машинами и людьми, идёт девочка-подросток. Она только что покрасила волосы фиолетовой краской перед своим выпускным в девятом классе, и чувствует себя невероятно крутой. Неужели это и правда я? Неужели моя жизнь была такой интересной?
А сейчас время вокруг меня будто заморозилось и каждый день происходит одно и тоже.
Подъем, скудный и несъедобный завтрак из какой-то искусственной "травы", которую выращивают на специальных плантациях для поддержания человеческой жизнедеятельности и от которой есть хочется еще больше, чем до неё, потом построение, проверка по спискам, разные анализы.
Потом можно поесть. Обед разрешен только после всех обследований. Ублюдки в центре репродукции, к счастью, дают хотя бы маленький кусочек мяса, если это конечно мясо, а не его заменитель, и кучу цветных капсул разной формы. Голод они не утоляют, зато точно не дадут нам сдохнуть. Выплюнуть или не съесть их не получится - на выходе сработают датчики, и вот тогда их уже запихают тебе не через горло, а через другое место.
А после неприятных процедур начинается скучное и бессмысленное времяпрепровождение, вяло текущее до отбоя в десять вечера. Но особо творческие женщины которые всё еще верят в то, что нас спасёт кто-нибудь, например, Бог, или какая-то разумная цивилизация, умудряются создавать творческие кружки, ставить театральные постановки и прочее. Может еще года два назад это и правда подбадривало всех, но сейчас это выглядит как полнейшее позитивное притворство, особенно после того, как мы узнали, что мужчин, которых держат в другой части города, используют только для опытов. А они частенько заканчиваются летальным исходом.
Лично у меня там нет никого из любимых и дорогих мне мужчин. Отец погиб при исполнении еще когда я была маленькой, дедушка тоже, а возлюбленным я так и не успела обзавестись "при жизни". И, видимо, уже не успею. Так и помру старой девой в свои двадцать лет.
Хотя в самом начале всего этого кошмара у меня был шанс влюбиться хоть в кого-нибудь и потом страдать о нём всю оставшуюся жизнь, потому что раньше иногда мы пересекались с представителями сильного пола.
Тогда землю только-только захватили, и людям еще приходилось работать всем вместе. Правда не на друг другу, а на этих упырей.
А сейчас всё заменили их технологии. Роботы и мусор уберут, и одежду сошьют, и поднимут и опустят тяжёлые машины. Жаль только, что для людей ничего нового не создают и не делают. Хотя здесь всё логично - зачем им помогать нам, если мы просто планета-колония?
-Николь, ты опять уснула что ли?! - Опять возникает настойчивый и недовольный голос в комнате, вызывающий у меня лишь вздох недовольства.
-Я не пойдууу, - ворчу я и провожу ладонями по лицу снизу вверх, собирая на щеках складки, как у шарпея.
Моя младшая сестрёнка - это просто заноза в одном месте. Она младше меня на четыре года, но иногда мне кажется, что это она моя старшая сестра, а не наоборот.
Мэри, моя маленькая любовь...Она как раз из тех людей, кто пытается сохранить позитивный настрой и верить в лучшее. Сестрёнка вся пошла в маму - такой же светлячок в тёмном царстве безумного мира.
Я же сейчас становлюсь больше похожа на отца. Я его уже плохо помню, но мама рассказывала, что он был угрюмым реалистом, полным скептицизма, и не особо общительным человеком. Но, не смотря на это всё, она от него была в полном восторге, поэтому и вышла замуж. Уж не знаю почему. Может быть за поразительный интеллект?
Жаль, что теперь я больше никогда не увижу никого из них и не смогу об этом спросить.
-Как это не пойду! - Возмущается "мелкая", и хотя я не вижу её лица из-за полумрака, но прекрасно знаю, что сейчас она хмурится так, будто отчитывает дитё непослушное.
Мэри, Мэри, и когда ты успела стать такой большой? Я ведь недавно тебе сопли подтирала и стирала кровь с разбитой коленки.
-Ходи туда, или не ходи, в любом случае нас всех ждёт смерть. Пока они будут над людьми ставить опыты - мы все помрём.
-Но тебя накажут! - Не унимается сестрёнка и я чувствую, как рядом плюхается лёгкое тельце. - У них же списки!
Она такая хрупкая, моя Мэри, как хрустальная ваза из фарфора. И каждый раз когда я вижу, что к её тонкой прозрачной коже приближается длинная игла для забора анализов, а сестрёнка морщится и закрывает глаза, мне хочется кричать от бессилия и злости.
-Ну вот и проведём эксперимент, - не отступаю я, хотя мне просто безумно нравится испытывать её терпение, ведь она становится безумно милой, когда меня отчитывает. - Ты пойдёшь, а я нет. Вот и поглядим, что они мне сделают. Не думаю, что за какой-то жалкой землянкой они пошлют вооруженную бригаду.
-Но ты без обеда останешься..
Ага, решила уговаривать меня пряником теперь!
-А если ты умрёшь, то что я буду делать? - Она кладёт горячую ладошку на мою ногу, и я через штаны ощущаю её тепло.
Вот умеет же поразить меня в самое сердце!
Когда Мэри только родилась - я очень горько и долго плакала, а когда меня заставляли присматривать за ней, если родителям нужно было куда-то отлучиться, то невероятно злилась. Так сильно, что хотела, чтобы она навсегда исчезла из моей жизни! Представляла себе во всех подробностях, как её уносит обратно Аист, а родители извиняются передо мной за то, что они вообще её притащили в наш дом. Так продолжалось лет до девяти и я всё это время честно не понимала зачем родителям понадобился еще один ребёнок.
Но сейчас именно Мэри, со своей неуёмной тягой к жизни, вынуждает меня оставаться в этом мире и не сойти с ума.
-И правда, Мэрс, - с усмешкой отвечаю я и делаю рывок вперед, заключая хрупкое тело в свои объятия, из-за чего сестра разражается звонким смехом, - как же я останусь без искусственного куска мяса!
