Начало дня уже никому не нравилось: солнце ушло, и на улице вернулась зимняя прохлада. Тяжелые тучи стянули небо, и над графством Кент, английской землёй повис мрак. Не хватало косых линий дождя. В небольшом имении в пригороде Лондона, жители которого ходили с недовольными лицами из-за погоды и в первые не хотели её обсуждать, должен был быть праздник.
– Дурная погода! Ребёнок родится со скверным характером! – в одной из темных комнат стояла экономка и лениво складывала постиранные простыни.
Рядом с ней стояла тонкая фигурка в чёрном скромном платье и с чепчиком на затылке, белые кружева казались серыми.
– Если это так, мне предстоит много работы, – ответила девушка, поправляя скромный золотистый локон.
– Ох, мисс Кейси, надейтесь, что это будет девочка! – экономка махнула указательным пальцем и вышла из комнаты, а потом вдруг заглянула в комнату. – Пойду проверю миссис Бартон. Наверное, ей нужны чистые полотенца.
– Да, конечно, мисс Вуд, – девушка поклонилась, и экономка, ничего не ответив, шумно ушла куда-то по коридору.
Этажом выше, лёжа в кровати, умирала женщина. Ее тонкая кожа казалась зеленой, темные волосы спутались, белок глаз был залит кровью, и на простынях лежали ослабевшие хрупкие руки.
Над ней у кровати стоял пастырь, его брови были сдвинуты и с непередаваемой болью он смотрел на круглый живот, обтянутый простынёй.
– Умоляю Вас! – сухие бледные губы шевельнулись. – Спасите моего ребёнка!
– Я не знаю, чем я могу помочь, – холодным голосом ответил он, скрывая боль, готовую сокрушить его.
– Пожалуйста…
– Изабелла! – пастырь пал у кровати на колени. – Милая Бель! Я бессилен!
В комнате повисла тишина, слышно было лишь тяжелое дыхание обоих.
– Но это же Ваш ребёнок…
Дверь в этот момент слегка приоткрылась, и в щель глянули глаза экономки.
– Миссис Бартон, как Вы себя чувствуете? Мы недавно получили письмо от Вашего мужа сера Бартона, он сообщает, что скоро прибудет.
– Спасибо, мисс Вуд, – ответил пастырь.
– А Вам бы я советовала бы уйти, – проговорила экономка, – все знают про Ваши напряженные отношения с мистером Бартоном.
Пастырь поднялся на ноги, провёл по умирающей быстрым взглядом и молча вышел из комнаты.
«Не уходи» – услышал он в последнюю секунду, но оставаться он не мог.
Быстрым шагом он спустился на первый этаж. Он был освещён светом канделябров, и в их свете пастырь увидел девушку в чёрном платье.
Она стояла у камина, грея свои тонкие пальцы. Обернувшись через плечо, она столкнулась с холодным уставшим взглядом пастыря. Ему не было больше двадцати трёх, но сегодня он выглядел значительно старше.
– Добрый день, – отозвался он.
– Добрый, святой отец, – она поклонилась.
– Я не видел Вас здесь раньше.
– Меня нанял на работу сер Бартон, для воспитания и обучения его ребёнка, – ответила девушка, – меня зовут Линетт Мери Кейси.
– Я пастырь церкви недалёко отсюда, я Бернард Дэй, – ответил он.
– Как Вы думаете…? – через секунду она замерла, сверху разнесся оглушительный женский крик.
«Изабелла!» – мистер Дэй бегом поднялся на второй этаж и открыл дверь в нужную спальню. На постели тяжело дыша лежала миссис Бартон, цепляясь руками за простыни. Родоразрешаться ей помогала экономка.
– Святые угодники! – позади мистера Дэй появилась гувернантка, хватаясь за сердце.
Снова послышался крик, но уже новорожденного, что к груди прижимала мисс Вуд.
– Кто там? – слабыми губами спросила роженица.
– Это девочка, миссис Бартон! Это девочка!
В ответ на слова экономки женщина снова закричала.
– Святой отец! Подержите! – экономка протянула пастырю в руки завёрнутую в полотенца девочку, что громко кричала.
Повинуясь, он прижал к груди ребёнка.
Крики миссис Бартон казались бесконечными, пока не были прерваны криками ещё одного новорожденного. В следующую секунду крики резко стихли. Новорожденные тихо дышали на руках мистера Дэй и мисс Вуд. Миссис Бартон не подавала признаков жизни.
– Милая, у Вас ещё и мальчик, – тихо проговорила экономка.
Но в ответ ничего не последовало.
– Что теперь? – спросила позади гувернантка.
В этот момент с улицы донеслось лошадиное ржание, и с грохотом раскрылась дверь в дом. Тяжелыми ногами кто-то поднимался по лестнице, спеша в спальню.
Пастырь держал на руках ребёнка, и его одолевали смешанные чувства.
– Вы не можете, – заметив метания юноши, заговорила экономка.
– Он ведь не узнает, – сказал пастырь, – пусть воспитывает наследника, девочку я заберу!
– Не говорите глупостей! Вы ведёте себя не разумно, мистер Дэй! – экономка начала злиться. – Мисс Кейси, заберите у него ребёнка!
Гувернантка же молча стояла и не понимала, что происходит.
Пастырь откинул свою чёрную мантию, прижал к груди под ней младенца, и закрыл его мантией обратно. Выглядело это так, словно пастырь за секунду набрал пару лишних килограмм.
– Вы не понимаете, что творите!
В этот момент в спальню вошёл высокий, плечистый мужчина с чёрным ледяным взглядом. От него веяло холодом и дискомфортом.
– Мисс Вуд, – заговорил он громкий голосом, гремящим как гроза.
– Сер Бартон, у Вас сын, – ответила экономка, протягивая ребёнка, но мужчина проигнорировал это. Он смотрел на мертвое тело своей жены.
– А она?
– Сер Бартон, – тихо говорила экономка, – она…
– Идите все вон! – крикнул он, что все в комнате вздрогнули, а ребёнок в руках экономки закричал. В мантии пастыря тихо спала новорожденная девочка.
Пользуясь моментом, святой отец вышел из комнаты и направился вниз по лестнице.
– Мистер Дэй, а ребёнок? – бежала за ним гувернантка.
– Она моя.
