Вечером, в то время, когда ещё дули суровые морозы в лесном городе, название которого ограничивалось одной буквой “Н", пока все жильцы заканчивали свои привычные дела, Мальчик шёл, всё падая, спотыкаясь об снег, направляясь вглубь лабиринта, состоящем из толстых древесных домов.
Прозвенел стук в дом. Он был настолько неожиданным и громким, что суровый хозяин сначала уронил столовые предметы, снова поднял и уронил их уже при повторном громе, который, точно, будто булыжник, раздавивший с высоты чьи-то кости.
– Ань! Глянь, что там стряслось? -
Девушка в измятом белоснежном фартуке подлетела к двери, открыла.
– Боже! -
На деревянной поверхности в иссиня-чёрной мантии лежал человек. По нему так точно и не сказать, был он молодым мужчиной, подростком или просто юношей. Одно было ясно: к леденящему кровь сезону он не был готов, адаптирован.
– Ну, чего ты там, ризрака встретила? – Старик не оборачивался, лишь продолжал вытирать вилки, тарелки, ножи…
– Здесь, кажется, мальчик… -
Старик был знатно удивлен. В городке редко происходили изменения, редко появлялись новые лица, а старые, казалось, обрели бессмертие. Как и морозы.
– Тащи его в гостиную, на диван. Не оставлять же его при такой холодрыге…
– Митька, Митька, вставай, беги к нам!… – С улицы доносились тихие крики отдалявшихся ребят. Такой странный голос… такой, спокойный, такой.... детский?
По обыкновению жители просыпались все в одно время. Не раньше полудня, однако это утро было совершенной неожиданностью.
– Митька, солнце, Митька, снег тает!… – последние отголоски доходили до нашего Героя.
Он встал. Оказалось, дом был не без окон – Должно быть, я просто не заметил их ночью… Или же, может, они были все закрыты досками? Ведь, такая была вьюга… -
Герой попытался встать. Некий, будто болт, мешал ему двигать левой ногой. -
Повредил?… А вот и розовый бинт. Должно быть, в лесу…. -
Дребезгом дверь стала открытой. Вошел “хозяин”. – Так, позже я узнал, называли главного в городке. Вернее, так его обозвали. – Сказать, он действительно несколько отличался от остальных жителей. Взгляд его был как будто несколько сожалеющий. Часто он даже не старался улыбаться.
Чувствовал ответственность? Боялся? Что было в его прошлом? Что он знает?
Что на уме? Что не доступно для других жителей?
Брови магией собирали сгустки теней. Незнакомцу может показаться, что они не настоящие. Но не для жителя города, привыкшего к своему хозяину. Руки, да и любая часть тела: была отдельной частью неделимого, целого организма. Ничего в нем не было вызывающего. Язык тела не выражал доминирование, но и не показывал позицию слабую. Это тело было, словно камень, скатить который возможно, но тяжело. Он не был горой, но многие в нем видели именно гору. Наверно, сам себя таковым не считав, падал он в глазах некоторых своих людей.
– Ты не здешних краёв? – Послышался мне замутноватый вопрос. Я сразу же обратил внимание на его голос. Он будто всеми силами отважился донести: помоги мне, брат, пока мне не пришлось помочь тебе…
– Да, я, кажется, не знаю, может, я тут забыл что-то?… -
– Имя-то у тебя есть? – Надеждой спросил старик.
– Да, вернее нет. Я просто мальчик… -
Возможно, все или по крайней мере большинство моих ответов прозвучали глупо. Я и сам тогда это понимал. А по тому и не ждал от вожака какой-либо адекватной реакции. Его я, впрочем, будто бы не удивил.
– Иди, помоги Аньке моей. Она У Митьки. Дом, первый слева от нашего, как выйдешь. -
Наверно, попрощаться с ним я не успел. Старик моментально окружил себя туманом задумчивости и небольшой горести. Я, ничего не сказав, зашагал хромой ногой к Митьке.
Дорога была несколько пустынна. Здешние места мне казались, словно дикими землями. Здесь, безусловно, были правила, законы, но дикость и не в этом заключалась. Словно зловещая и пугающая застойна процвела, как цветут сорняки на свежей грядке.
Как только я открыл дверь, моё сердце словно перестало биться. Мои руки упали ниже земли, я еле стоял. Ноги тянулись вниз, словно неземные силы пугающим образом повлияли на гравитацию земли. Первым делом, ещё даже не обращая на внутренность дома, я облокотился об ручку двери. Сел на первое же попавшееся место. То стало табуреткой.
– Кто там? – простонал чей-то голос.
Точно… Я и забыл. Ведь мне необходимо помочь жене, если это была жена… да, скорее всего именно жена… помочь жене Хозяина. До чего же было моё удивление, когда я очухался от странного припадка ухода сил и увидел нарисованную перед моими глазами картину.
На неком гамаке, который, по странному обычаю, находился прям на кухне, болотом разлегся мальчик. Как я позже узнал, человеку этому недавно исполнился второй десяток… Возле него впопыхах дребезжала Анька.
Впрочем, скажем сразу, она ему помогала.
– Вот, я тебе тарелки помыла, Митька, смотри, смотри, родной, хороший ты мой, смотри, я сейчас тут комнату тебе светлее сделаю, что это у тебя, шторы? Не дела. Так ведь ничего толком и не видно! А гамак?! Зачем ты его сюда убрал. Иж ты, решил прям тут спать и есть. Не дела. Ну ничего, милый, я уже тут, сделаем все, сделаем, Митька, сделаем…– Скороговоркой сказала молодая старуха.
Картина действительно была необычна. Значит, это был Митька… Он лежал с закрытыми глазами. Но несмотря на это, я будто бы смотрел ему прямо в душу, глядя сквозь толстую оболочку невероятно круглых глаз. В душе той словно пусто было. Я тогда ещё не понимал: быль ли я глуп, слепым взором я смотрел, или действительно душа у того юноши будто и не существовала вовсе.
– О, малой, ещё один хороший, тебя это Хозяин наш послал? Слава богу, давай сюда, помоги мне помочь взбодрить Митьку-то нашу. Не то хандра одолела, не то ленивен. Давай сюда! -
Помоги мне помочь… эти слова весь оставшийся день возвращались, крутились у меня в голове. Помоги мне ему помочь… помоги. -Отстань, хозяйка, не видишь: делом занят. – Сказал он, перевернувшись на липком гамаке с одного бока на другой.
