София проснулась от внезапно охватившего ее ужаса. Она прижалась к стенке и провела ладонью по покрытому холодным потом лбу. Что ее так напугало? Сон. Но вот что странно: на первый взгляд он был довольно мирным. София приподняла подушку, удобно села, поджала ноги, потерла плечи и постаралась вспомнить все, что видела.
Сначала она долго бродила по необычному лесу: деревья там странно крючились, извивались и переплетались. На одних стволах рос обильный мох, на других – грибы, на третьих – шипы, на четвертых был странный окаменелый нарост. Но, несмотря на необычность пейзажа, лес казался мирным и к себе располагающим: сквозь обильную молодую листву кое-где пробивалось солнце, мелодично пели птицы, рядом, перебегая по камням, звенел ручей. «Колыбель мира» – так окрестила София это место. Название пришло само, словно она его всегда знала. София опустила ступни в холодную воду ручья и с интересом смотрела, как их омывает вода. Она хотела поправить волосы, но тут ей на руку сел шмель. София тряхнула ей и испуганно отскочила в сторону. Когда она подняла голову, лес изменился.
Вечерний сумрак, казалось, пропитал пространство и завис в нем. От воды поднялась легкая белесая дымка, которая постепенно разрослась и превратилась в плотный туман: протянешь вперед руку – пальцев не видно. Идти стало трудно, ведь ни тропинки, ни окрестностей не было видно. Птицы утихли, им на смену пришли кузнечики, которые голосили так громко, будто от этого зависела их жизнь. Внезапно все стихло, а потом вдалеке послышался перезвон колоколов. «Тыньк, блим, звяк», – вскоре разносилось отовсюду. «Трям-трям», – звенело в ушах. «Иди на звук, иди на звук», – раздавалось вдалеке справа. Чтобы ни на что не налететь, София выставила вперед руки и медленно двинулась сквозь туман.
Вскоре она оказалась перед озером. Яркая, огромная желтая луна медленно ползла из-за горизонта и постепенно золотила воду. Волны, тихо шелестя, неторопливо омывали берег, подхватывали песок и уносили его в свой искрящийся в лунном блеске мир. В этом месте ощущались безмятежность и покой. София чувствовала себя ребенком под покровительством природы. И снова загадочный туманный лес, который расступился и открыл вид на красивые кованые ворота. При ее появлении они бесшумно раскрылись, словно ждали визита. София сделала несколько шагов по дороге и в оцепенении замерла. «Если сделаешь еще шаг, назад пути не будет», – пришла в голову странная мысль. Когда не знаешь, что тебя ждет впереди, иногда благоразумнее отступить. Почувствовав опасения хозяйки, ноги сами двинулись прочь. «Не уходи, не уходи, не уходи», – зашипело, зашелестело отовсюду. Как быть? И вперед нельзя, и назад не пускают. «В своих желаниях ты вольна, – прозвучало отдаленное эхо. – Время не линейно, и путь ведет не только по прямой. Иди, куда хочешь, ибо твое место там, где ты есть». После этих слов София ощутила толчок. Казалось, ее кинули в бездну. Тело охватил неуемный озноб, и она проснулась.
В комнате, где она сидела, было темно, поэтому все предметы казались странными темными бесформенными глыбами: кресло, стенка, торшер, журнальный столик и стул. Диван София видела более отчетливо, потому окрестить его глыбой не могла. Ища удобную позу, она немного поерзала и замерла. Долгое время сон не шел, но, когда в прорезь между штор проникло предрассветное зарево, глаза слиплись, и София крепко уснула.
– Get up, get up! – весело и громко верещал будильник до тех пор, пока София не дотянулась до него и не отключила.
– Встала уже, – ответила она ему и пошла в ванную.
– Блины, каша или яичница? – услышала она с кухни мамин голос.
«Блины слишком жирные и сытные, – рассуждала про себя София, – каша в меня с утра не влезет, остается…»
– Буду яичницу с колбасой и помидорами, – открыв дверь в ванную, крикнула она маме в ответ.
Когда София оделась и села за стол, перед ней уже стояла тарелка с аппетитным содержимым. Дочь с благодарностью посмотрела на маму: ее овальное лицо и добрый взгляд всегда притягивали взор. Светлые волосы мама давно коротко стригла, но мальчишеская прическа шла ей. В настоящий момент умные серые глаза были устремлены на дочь.
– Сытный завтрак – залог плодотворного дня! – торжественно изрекла София и вооружилась столовыми приборами.
– Тебя к ужину ждать? – поинтересовалась Алиса Сергеевна, усаживаясь напротив дочери.
– Не знаю, – честно призналась та. – Сегодня мне новую группу и маршрут дают. Хотя нещадно вру, – поправила она саму себя, – маршрут мне вчера по почте прислали. Стандарт. Если, конечно, туристы не захотят чего-то еще.
– Французы или англичане? – мама обмакнула блин в варенье и откусила кусочек.
– I don't know, but I hope англичане, – договорила дочь по-русски. – В последнее время у меня заедает французское «р». Раньше я не обращала внимания на то, как произношу этот звук, и все шло хорошо, но в последнее время в горле словно что-то заело или переклинило. Когда слышу или произношу горловое «р», всю передергивает. Как думаешь, – София с интересом посмотрела на мать, – может, это к скорому замужеству?
Мама улыбнулась удачной шутке.
– Определенно, – твердо заявила она.
– Это знак свыше, что француз на роль мужа не пойдет, – София отодвинула пустую тарелку и пододвинула чашку.
– Пожалуй, ты права, – Алиса Сергеевна поднялась и налила кипятка себе и дочке, – нам с отцом трудно будет с французом изъясняться.
– Освоите язык жестов. Он гораздо красноречивей любых фраз, – София потянулась за конфетой, но мама легонько ударила ее по руке.
– Ты об этом языке? – уточнила она.
– Так ты его уже знаешь! – воскликнула дочь, убирая руку.
– Не одной же тебе языками владеть, – мама протянула ей конфету.
– Вот обижусь и приду вместо ужина к обеду, – София подняла брови и скорчила забавную гримасу.
– Напугала! – маму позабавило ее заявление.
– О чем спор, девочки? – в кухню вошел отец.
Его синие глаза с небольшими опущенными веками и веселыми морщинками по углам устремились на жену и дочь. Папа почесал длинную прямую, но уже седоватую бровь и достал из-под стола табуретку.
– Ген, она меня французом пугает, – Алиса Сергеевна подвинулась, чтобы муж сел рядом.
– Вы о Наполеоне, что ли, разговор с утра завели? – мужчина налил себе кофе и сел за стол.
– Если бы, – Алиса Сергеевна опустила голову на руку. – Наша дочь замуж собралась.
– За француза? – отец сдвинул брови.
София по очереди посмотрела на родителей и улыбнулась.
– Если бы Коля слышал наш разговор, он бы решил, что мы спятили, – она быстро встала, убрала со стола лишнюю посуду, поцеловала родителей и вышла.
– Не нравится он мне, – сухо сказал Геннадий Петрович.
