Я шла сквозь пока еще совсем голый после зимы лес, кутаясь в тонкое пальто и прислушиваясь к неуверенному свисту птиц. Здесь уже пахло весной, то есть, землей и свежестью, но местами еще виднелись свалявшиеся кучки грязного снега. Корни старых необъятных деревьев, выползающие на поверхность, норовили зацепиться за каблук и вынудить меня растянуться на земле во весь рост, тонкие ветки низких кустарников в свою очередь хватались за подол длинного платья, но я торопливо продвигалась вперед, не обращая на них внимания и только стараясь ставить ногу аккуратнее. Солнце клонилось к горизонту, и хотя пока оно красиво просвечивало сквозь деревья, заставляя их отбрасывать длинные тени, я понимала, что уже вот-вот оно скроется, а найти искомое в темноте станет гораздо сложнее. Я и так сомневалась, что иду в верном направлении. В конце концов, я никогда раньше не бывала в этом лесу, как и вообще в землях Стихийных Богов.
– Сколько можно тебя ждать?
Ворчливый голос за моей спиной прозвучал так громко и так неожиданно, что я вздрогнула, едва не подпрыгнув на месте. Резко обернулась, подавляя рефлекс выставить перед собой щит. Дядя потом засмеял бы, называя меня трусихой.
Высокий и широкоплечий, он стоял, скрестив сильные руки на могучей груди и привалившись спиной к толстому дереву, которое я только что прошла мимо, и хитро улыбался. Специально спрятался, подкараулил и напугал! Я бы обиделась, но дядя Корд, которого я привыкла называть Охотником, пришел сюда, чтобы помочь мне, и заметно рисковал. Земли жрецов Богини Варрет не входили в Объединенное Королевство, а на него приглашение верховного жреца не распространялось, так что находиться в этом лесу он не имел права. Я провела его сюда через свой портал «контрабандой».
Я вообще-то тоже не имела права быть здесь, потому что меня вместе с отцом пригласили на обед в дом верховного жреца, который остался далеко позади. И едва ли шед Карлайл обрадуется, узнав, что я отправилась бродить по территории его имения без провожатого. Даже если я скажу, что меня сюда послала сама Богиня Воды Варрет, которой он служил. Скорее всего, если я заявлю такое, больше меня на территории Стихийных Богов вообще не пустят.
– Ты собралась лезть в хранилище в этом?
Дядя окинул скептическим взглядом длинное узкое платье из золотистой ткани и остановил его на неудобных туфлях. Точнее, скользить по паркету в объятиях кавалера в них было очень даже удобно, а вот идти сквозь лес – нет.
– А по-твоему, я могла прийти на вечеринку в доме папиного коллеги в штанах и ботинках? – парировала я.
Корд вынужденно согласился, отлип от дерева и жестом поманил за собой. Хотелось верить, что за те пару часов, которые длился обед, он успел найти то, ради чего мы сюда явились, рискуя навлечь проблемы не только на свои головы, но и на дом Фолкноров в целом.
Вскоре я в полной мере оценила сомнения дяди: сначала он повел меня сквозь почти непроходимые заросли, где я несколько раз все-таки едва не упала, спасла только вовремя поданная рука, а потом мы вышли к возвышению, похожему на поросший травой склон небольшого холма. Я с тоской подумала, что на него придется как-то взбираться, но дядя показал замаскированный проход внутрь.
– Там довольно узкий коридор и винтовая лестница вниз. Не знаю, насколько длинная, я не проверял, ждал тебя.
Пока мы шли, солнце успело наполовину спрятаться за горизонтом, поэтому стало еще холоднее. Тонкое пальто уже почти не спасало, но если бы я взяла с собой при путешествии порталом более теплую одежду, отец мог что-то заподозрить, а мне этого совершенно не хотелось. К тому же стремительно темнело, а потому следовало поторопиться. Мое отсутствие среди дам рано или поздно заметят.
Я жестом предложила Корду идти вперед и показывать дорогу. Пока он протискивался внутрь, я прикрыла глаза, шепча заклинание и призывая на помощь колдовское зрение. Снова разомкнув веки, несколько секунд привыкала к тому, как изменился мир. Нет, он не стал светлее, он просто стал другим. Я теперь все видела иначе и до мельчайших подробностей: каждую впадинку и каждый выступ стены узкого темного коридора, по которому мы шли друг за другом, пока не добрались до лестницы, а потом и каждую щербинку на ней.
Лестница показалась мне бесконечной. Мы спускались и спускались, с каждым шагом поворачивая вслед за ступеньками. Одной рукой я придерживала длинный подол платья, другой – хваталась за стену, чтобы не потерять равновесие. Голова слегка кружилась от спертого, затхлого воздуха и постоянного движения по спирали. Чем ниже уводила нас лестница, тем сильнее казалось, что подняться обратно мы не сможем. Интересно, получится ли открыть портал со дна этой пропасти? Здравомыслие подсказывало, что страж, спрятавший здесь души своего погибшего народа, не оставил бы подобной лазейки. Не зря же Варрет, которую в нашем мире считали Богиней, как и других стражей, спрятала вход в хранилище посреди леса. Если бы она сама не сказала нам, где и что надо искать, мы бы едва ли смогли найти вход.
Мысль о Варрет заставила меня на мгновение погрузиться в воспоминания о Нергардском замке, оставшемся в другом мире. И о том, кого я была вынуждена в нем оставить. Прошло уже несколько месяцев, но боль разлуки не желала утихать. Напротив, день за днем я потихоньку сходила с ума от тоски, все чаще задаваясь вопросом, не совершила ли ошибку, выбрав долг вместо любви. От однозначного ответа на этот вопрос удерживала лишь мысль о родителях и сестрах, которых я тоже очень любила. Однако оказалось, когда сердце разрывается пополам, какую его часть ни выбери, она все равно будет болеть без другой.
Поэтому я спускалась в душное подземелье в кромешной темноте, рискуя остаться там навсегда или поссориться со жрецами Стихийных Богов. Ради шанса найти заключенные в кристалины души – точнее, сущности – чужого народа и… освободить их.
Да, освободить. Я предпочитала называть это так: освободить, позволить им уйти туда, куда они должны были уйти после того, как их мир рухнул. Если мы с Охотником найдем и уничтожим все подобные хранилища, Некрос сможет вернуться в мой мир, не боясь, что его оставшиеся в живых братья используют тела наших людей как вместилища для своего народа. И тогда мы сможем быть вместе. Останется лишь решить проблему с его проклятием.
Разумная часть меня неуверенно шептала, что все не будет так просто, но я не желала ее слушать. У меня был план, позволявший мне держаться, а не разваливаться на части, вставать по утрам, а не рыдать в подушку, очнувшись от сна, в котором мы снова были вместе. И я собиралась держаться за этот план, как бы медленно он ни претворялся в жизнь.
