* * *
В самом темном углу, куда почти не проникает свет желтых ламп, сидит за столом человек. Перед ним – полный бокал пива. В полумраке зала негромко играет музыка: скрипично-гитарные мотивы, какие обычно звучат в пабах. У барной стойки двое мужчин курят и смеются, один гогочет особенно громко. Раз в полчаса бармен с непроницаемым лицом пополняет им бокалы. Больше в заведении никого нет. Официантка со своего поста подозрительно косится на человека в углу: вот уже минут пятнадцать, как он заказал пиво, но даже не пригубил. К счастью, если с напитком что-то не так, он уже за него расплатился.
Любопытство официантки вызвано и обликом посетителя. Он одет не по сезону и не по моде, в широкий черный плащ и широкополую шляпу, которые так и не снял. Сидит прямо, не шевелится. Выражения лица, скрытого тенью, не разобрать. Обе руки в черных кожаных перчатках лежат на столе почти безжизненно. Официантка беспокоится: может быть, ему плохо, надо же что-то делать!
Заметив взгляд официантки, человек медленно поднимает руки. Сидя прямо, не меняя положения головы, он стягивает одну перчатку, потом другую, кладет их рядом на стол и снова опускает руки по сторонам от своего бокала. Тогда официантка подходит к человеку: может быть, ему нужна помощь? Человек поднимает взгляд. Темные глаза, лицо с выразительным прямым носом. Отвечает, что все в порядке, и снова отворачивается.
Распахивается дверь, в помещение влетает гул зимнего ветра. С ним входит девушка, невысокая, совсем юная на вид, даже слишком юная для баров. Она бедно одета: пуховик непонятного серого цвета с торчащими клочками белого синтепона, на ногах сморщенные сапоги в пятнах… Скорее всего, она зашла погреться, а в паб, ходят, чтобы пить, или хотя бы платить за пиво и смотреть на него, как тот человек в углу, – думает официантка. Девушка скидывает с головы капюшон с облезлой меховой оторочкой и растерянно останавливается. Тугая темная коса выныривает из капюшона и падает поверх меха. Официантка спешит к ней, чтобы сообщить: несовершеннолетним нельзя посещать такие заведения без сопровождения взрослых. Но тут девушка, обводя взглядом зал, угадывает в темноте силуэт человека в шляпе и, будто найдя, что искала, направляется прямиком к нему. Официантка замирает: ситуация становится более интересной. Поравнявшись с ней, девушка тихо произносит:
– Я к нему.
Официантка дежурно улыбается и возвращается к своему посту, чтобы издалека наблюдать за этой странной парой.
Девушка здоровается с человеком и о чем-то спрашивает его, он кивает. Тогда она стягивает пуховик, с аккуратностью бедняка кладет его на скамейку и садится напротив человека.
* * *
Он смотрит на девушку, ожидая ее вопросов, а она обязательно будет спрашивать. Девушка опускает глаза. На ней теплое, но очень потрепанное темно-синее платье и синяя же шаль, которую она тут же снимает и пристраивает на пуховик. Потом она кладет руки перед собой и принимается в волнении теребить рваные манжеты. Тугая коса темных волос жгутом спадает по ее шее на спину. А эта шея, такая худая и бледная, торчит из широкого стоячего воротника платья, как тонкий стебель из керамического горшка. Этой девушке не больше пятнадцати-шестнадцати. Наконец, она собирается с духом, быстро вздыхает и усилием воли поднимает взгляд на человека в плаще. Под ее темно-синими глазами – тени голода и тяжелой бедной жизни. Скулы резко выделяются на худом белом лице. Немного асимметричные брови делают выражение этого лица напряженным и недоверчивым. Она смотрит так, как мог бы смотреть на вторгшегося человека забитый щенок из своего маленького, обжитого логова.
Она так и не может задать свой вопрос и опять вперивает взгляд в манжеты. Тогда человек начинает первым:
– Может быть, вы хотите горячий напиток?
Девушка, помедлив, кивает. Холодная ночь измотала ее. Человек подзывает жестом официантку, заказывает кофе и шоколадный десерт. Девушка бросает на него изумленный, почти испуганный взгляд. Он говорит, что так будет лучше. Официантка медлит, желая рассмотреть девушку. Но та молчит и больше не поднимает глаз.
– Итак, вы ищете брата, – говорит человек, когда официантка, наконец, уходит.
Девушка как будто вздрагивает, потом вся собирается, подается вперед, шире распахивает глаза.
– Да. – Тихо и твердо отвечает она. – Его зовут Том. Томас Алинор Маргори. Вы ведь что-то знаете о нем, так? То есть… я имею в виду… Вы ведь знакомы? Я нашла его письмо, он вам писал, и я подумала, что… ну, он же не просто так вам писал.
– Мне многие пишут, вы же понимаете.
– Но вы были в переписке, вы ему отвечали. Я читала письмо… Вы… вы звали его к себе. Понимаете, он как бы пропал…
– Как бы?
– Ему пришлось уехать из нашего города, и с тех пор я не могу его найти. Уже два года прошло. Я… вы, наверное, последняя моя надежда.
– А вы уверены, что он хочет, чтобы вы его нашли? Раз он уехал.
– Послушайте… я понимаю, это все может казаться странным… Но мне нужно найти его.
– К сожалению, я не могу сказать вам, что среди моих близких знакомых есть человек с таким именем. А тех, кто зачем-то ко мне обращается, много, и некоторым я действительно отвечаю. Таких тоже немало.
– Давайте, я… давайте, я вам о нем расскажу.
Человек молчит. Девушка снова вздыхает.
– Я вам о нас расскажу, – задумчиво произносит она. – О себе и о том, что произошло. Может быть, вам потом захочется написать об этом книгу… А мне давно хочется кому-нибудь обо всем рассказать. Можно это будете вы?
– Можно, – отвечает человек очень серьезно.
Официантка ставит перед ними кофе и блюдце с тортом и снова немного медлит, прежде чем уйти. Человек пододвигает все это к девушке:
– Угощайтесь.
Она с готовностью делает большой глоток горячего кофе и морщится, обжегшись. Потом берет ложку и робко ломает маленький кусочек десерта. Смотрит на человека: он одобрительно кивает. Свое пиво он так и не пьет.
– Я с готовностью вас выслушаю, – говорит он. – У меня время до самого утра. У меня всегда есть время до утра, так что рассказывайте хоть всю ночь. Постараюсь вам помочь, если смогу.
