1. Глава 1
Аня
- Добрый вечер. Букет для Анны Шархир. От мужа, - говорит парень из доставки, когда открываю входную дверь.
Улыбка невольно трогает губы. Не забыл про годовщину. Мои любимые розовые розы. Я думала, что в командировке забудет. Да и не был он никогда романтиком. А тут... Хочется, как маленькой, захлопать в ладоши и прыгать от радости.
- Распишитесь, пожалуйста, - протягивает планшет поверх букета, видя, что я растаяла от неожиданного подарка.
- Да, конечно, - ставлю подпись и уже хочу закрыть дверь, как парнишка продолжает.
- С букетом еще вот. Держите. Хорошего вечера, -вручает мне толстенький конверт и захлопывает за собой дверь.
Бросаю конверт на столик в гостиной и иду на кухню за большой вазой.
Странно, конечно, что в этот раз Рэм прислал цветы в упаковке, знает же, что не люблю ее, и никогда не дарил вот так. Ой, ладно, не буду заострять на этом внимание. Сегодня утром он приехал из командировки и сразу в офис с самолета. Возможно, вообще, его секретарь выбирала. Да, точно, секретарь.
Для мужа я всегда была удачной сделкой с моим отцом, но для меня он всегда был чем-то большим. Суровый, большой, красивый, никогда ласкового слова не скажет, но тянет меня к нему. Влюбилась, как глупышка в кусок камня, вместо живого человека.
Может, стоит постараться наладить отношения? Мы живем, как соседи, только что спим в одной постели, но вместе не проводим время. Никогда. Дежурные фразы, которые ловлю с затаенной надеждой, услышать что-то большее. Это все, что есть у нас.
- Ты должна быть ласковой и мудрой, дочка, - пару месяцев назад сказала мама. – Твоему мужу сейчас не просто. Дай ему время. И сама будь активнее, - намекнула на постель.
А мне стыдно. Не знаю почему, но мне безумно стыдно за свои желания, которые просыпаются, едва он касается обнаженной кожи, чертит дорожки поцелуев от ушка к шее. Я ведь хорошая девочка, так не должно быть. Да и Рэм говорил, что ему нравится моя скромность, и за это он меня уважает.
Но все же, что-то странное происходит в последнее время. Он отстранился от меня еще сильнее. Не трогает. Вообще. Никаким образом.
Возможно, мама права, и надо хоть что-то менять. Только Рэм не говорит, что не так. А когда решилась спросить, что между нами происходит, подавая кофе и теплый завтрак месяц назад, услышала сухие фразы, резанувшие по сердцу.
«Все в полном порядке. Не забивай голову всякими глупостями»
Похоже, ему и впрямь было сложно в последнее время, и этот букет согревает душу и дарит надежду, что все наладится. В прошлые разы я напоминала ему о праздниках, и он, естественно, делал подарки, но про годовщину молчала. Хотела понять, что для него наша семья.
Он вспомнил, значит, мы не просто сделка.
Осталось меньше часа до его прихода, раз не прислал сообщения, что задержится. Поэтому спокойно возвращаюсь в гостиную. Розы сладко пахнут, заполняя комнату приятным ароматом. Пока жду супруга, решаю все же сейчас взглянуть, что же скрывает пухлый конверт. Не дождусь его, слишком любопытно.
Потираю ладошки и беру в руки конверт.
- Посмотрим, чем черствый муж решил меня порадовать.
Поверх огромных снимков, уж фотобумагу я узнаю даже вслепую, лежит записка. Откладываю ее в сторону, и начинаю с фотографий.
Едва взгляд касается первого снимка, на глаза наворачиваются слезы.
- Этого не может быть. Это розыгрыш.
Откидываю фотографии на пол одну за другой, и с каждым увиденным снимком, чувствую, как острый кинжал все глубже вонзается в любящее сердечко, разрушая его. Задыхаюсь от собственных слез. Хочу сдержать рвущуюся наружу истерику, но ничего не выходит.
Судорожный всхлип, снимки падают на пол и рассыпаются веером, позволяя посмотреть на все сразу.
На то, как подруга танцует ему откровенный танец. Как он сжимает ее в своих объятьях, когда они танцуют на палубе корабля, совершенно одни.
- А мне ты говорил, что не любишь танцевать, и поэтому на свадьбе у нас не было танца молодоженов.
Горько усмехаюсь воспоминаниям. Теперь вся наша семейная жизнь видится мне в ином свете. Я – сделка, балласт, груз, мешающий ему развлекаться и жить на полную катушку. Глупая, успела понадеяться.
Плачу и смотрю дальше. Вот Марина жмется к нему в одном купальнике. А на следующем они в номере для молодоженов. Как же хочется, чтобы снимки оказались старыми, сделанными еще до нашей свадьбы. Но нет. Одно фото рушит все.
Они у бара. На нем рубашка, которую я подарила ему перед поездкой. На воротнике нашивка серебряными нитями. Я сама утвердила рисунок. Не спутать. Так вот, что за командировка.
И вот почему на его день рождения он пообещал вырваться всего на три дня, идя на уступку моим «детским капризам». Уходить в отпуск каждый месяц слишком для него.
Меня колотит изнутри. Кажется, что сердце сейчас остановится от перенапряжения. Голова горит, в висках пульсирует дикая боль. Я сейчас сойду с ума. Помогите. Пожалуйста.
Обхватываю голову руками, пытаясь не реветь белугой. Скверно выходит. С каждой секундой истерика усиливается.
Трясущимися пальцами беру со столика записку, и развернув ее, вижу заключение врача. «Томина Марина Алексеевна. Беременность десять-двенадцать недель». Слева вверху под скрепкой прикреплен снимок УЗИ. Слезы капают на копию заключения, и мне становится еще больнее, хотя, казалось, что больнее уже некуда.
Открепляю черно-белый снимок, и вместе с ним на колени падает маленький квадратик для записи розового цвета.
«Так и будешь нам дальше мешать, подруга? Не противно быть моей заменой просто потому, что у твоего отца толстый кошелек?»
И розочка внизу.
- А-ааа, - кричу так громко, насколько могу, выпуская наружу всю скопившуюся боль.
Кричу раз за разом, потому что не становится легче. Вранье все.
Кидаю вазу с цветами в стену, получая ненормальное удовольствие от звона дорого хрусталя и снова кричу, потому что душу раздирает дикая боль. Хочется расцарапать грудь, заглушить душевную боль физической. Но разве получится?
- Это все не со мной. Этого не может быть.
Шепчу дрожащими губами, плюхаясь попой на прохладный пол. Опираюсь локтями о колени, и зарываюсь пальцами в волосы, оттягивая их до боли. Хочу хоть как-то отвлечься, не помогает. Я плачу и плачу. Не могу остановиться.
Глупая, наивная девчонка, мечтающая стать идеальной женой и надеющаяся, что однажды и муж ее полюбит.
- Аня? Что здесь произошло?
Надо мной гремит грозный голос мужа. Вскидываю голову, и смотрю, как он проходит в гостиную.
- Если не понравились цветы, могла бы просто выкинуть в мусор, а не устраивать детскую истерику, разбивая коллекционную вазу о стену.
Рэм подходит все ближе. Смотрю на мужа и не могу и слова сказать. Голос пропал. Но кажется, ему ничего не нужно объяснять.
