1. Пролог
Без вечерней прогулки Мартин мог проплакать всю ночь. Зато сейчас малыша убаюкал свежий воздух, и он мирно посапывал на руках. Прижимая сыночка к груди, я тихо поднялась на третий этаж таверны. Именно там находились наши, хозяйские, комнаты. Проходя мимо столика, я увидела открытую шкатулку. На алом бархате лежал кулон с красным камнем.
– Что это? Подарок от Ричарда? Это же так дорого… – растерянно пробормотала я.
Ну, надо же! Год женаты, а Ричард продолжал баловать. Не муж, а мечта. И молодой, и заботливый, и живем неплохо: вон, таверна в три этажа, где на первом кормим гостей, а на втором сдаем комнаты. С улыбкой я надела кулон, держа Мартина одной рукой.
И тут раздался стон. Женский. Протяжный. Из нашей спальни. Я рванулась туда, распахивая дверь. И замерла в дверном проеме.
Ричард нависал над какой-то распутной девкой, а она стонала и извивалась. Еще бы! Обнаженный, с играющими под загорелой кожей мышцами, он напоминал молодого хищника. Еще гибкого, стройного, но уже начавшего крепчать. На широкие плечи мягким шелком спадали русые волосы, слегка золотящиеся в свете свечи. А сильные руки ласкали любовницу, в которой я узнала…
– Викки?! – ахнула я.
Сладкая парочка отпрянула друг от друга. Ага, ну, точно мартовские коты, которых веником шуганули! Моя подруга вжалась в изголовье кровати, натягивая простынку на обнаженную грудь. Какая целомудренность и чистота, сейчас расплачусь! А муж начался путаться в штанах. И где наша грация гордого хищника, а?
– Элизабет, ты… я могу все объяснить! – у Ричарда даже румянец на щеках полыхнул.
– На том свете объяснишь! – с обидой выпалила я.
На руках заплакал Мартин. А я его столько укачивала! Взгляд метнулся по сторонам. Под руку попалось висящее у зеркала полотенечко для умывания. Перехватив его, я замахнулась на Ричарда. Он отскочил, глядя на меня во все глаза. Но меня этими серыми глазищами не разжалобить, нет уж!
– Ты что себе с мужем позволяешь? Неудивительно, что он от тебя налево ходит! – завизжала Викки, уже выпрыгнувшая из постели и натягивающая платье.
Я развернулась, чтобы стегануть уже нее. Благо, подруга у меня оказалась менее проворная, схлопотав по плечу и ойкнув.
– А это у нас игры такие… постельные! Извращенцы мы! – прошипела я, решив поиздеваться. – А еще нас удушение заводит! Хочешь попробовать, подруженька?
Я уперла бы руки в боки, но в одной у меня был ребенок, во второй – полотенце. Но видно, видок все равно получился грозный. Ведь стоило двинуться на Викки, как она, пискнув, выскочила за дверь.
Я ме-е-едленно повернулась к Ричарду. Уложила Мартина в большое мягкое кресло, а потом перешла в нападение, подойдя ближе.
– Ты переспал с моей подругой, пока я гуляла с нашим ребенком?! – я гордо выпрямилась, задрала подбородок, чтобы взглянуть в глаза этому скоту.
– Викки зашла в таверну, она замерзла и… – неловко начал Ричард.
– И ты ее согреть решил? Телом своим?! – со слезами выпалила я.
Пусть бы хоть на колени бахнулся! Пообещал, что больше никогда!
– Я предложил ей чай! Мы поднялись наверх и… потом все как-то само собой получилось, – повел плечами Ричард, а потом невозмутимо встряхнул волосами. – Так бывает! У меня свои потребности, я же мужчина.
– А я женщина! Очень злая женщина! – взревела я. – Так что собирай вещи и выметайся подобру-поздорову!
Я махнула полотенцем в сторону двери. Ричард отвел взгляд, будто подбирая слова. Чтобы умолять меня о прощении?
– Что ты мнешься? – крикнула я, сжимая кулаки. – Напомнить, где трусы лежат? Убирайся или я…
Ричард жестко усмехнулся, и я осеклась. Ведь он изменился в одно мгновение. И уже я попятилась, стоило ему шагнуть навстречу. Но за спиной оказалась стена. К ней Ричард и прижал меня, перехватив за плечи. Он склонился ко мне, проводя губами по шее, будто наслаждаясь сбитым дыханием, безумно бьющейся ниточкой пульса.
– И что же ты? – промурлыкал Ричард опасно и бархатно. – Позовешь стражу и скажешь, что не можешь выгнать меня из моего же дома? Это моя таверна, Элизабет. Если ты забыла. Поэтому давай без сцен?
Он поймал меня за подбородок, провел с нажимом пальцем по губам. Будто нарочно разомкнул их для поцелуя, которым заткнул мне рот. И все бы ладно! Радоваться можно, когда тебя целует такой красавчик, еще и полуобнаженный! Только этот красавчик зажимал в постели мою подругу! С ней, значит, дело до конца не довел, решил на жену переключиться? Безотходное производство? Да щас-с! Я резко дернулась в руках Ричарда, отталкивая его со всей силы.
– Тогда уйду я! И ты больше никогда не увидишь ни меня, ни ребенка!
Я ждала раскаяния. Рыданий у моих ног. На худой конец, неуклюжего мужского: «Ну, это… того… прости меня». Но Ричард застыл в шаге. Молча. Стало больно дышать. От осознания, что я абсолютно не нужна ему.
Схватив на руки Мартина, я побежала прочь. Душили рыдания, а разреветься при Ричарде – сомнительное удовольствие! На лестнице я зажала рот ладонью, давясь всхлипами. Перед глазами стояла та отвратительная сцена в спальне.
Тихо заскулив, залившись слезами, я сразу и не заметила, как камень в кулоне загорелся красным. А потом вдруг резко полыхнул. Яркая неуправляемая магия хлынула волной. Да так, что стены таверны затряслись! Казалось, она вот-вот сложится, как карточный домик!
«Нет! – в панике подумала я. – У меня же на руках малыш! Мы не успеем выбраться отсюда!»
Алый свет затопил таверну. По стенам вокруг расползлись красные молнии. Они трещали и сверкали, а весь дом ходил ходуном. Сверху посыпалась пыль, какое-то мелкое крошево. Мартин зарыдал у меня на руках. Прижимая его к груди, пытаясь прикрыть собой, я сбежала вниз по лестнице.
– Не бойся, не бойся, малыш! Мы выберемся отсюда!
Прямо перед моим носом грохнулась люстра: деревянное колесо с закрепленными на нем свечами. Хорошо, хоть не горящими! Я шарахнулась назад. Сердце безумно колотилось. Нас едва не придавило!
Молнии на стенах то и дело взрывались яркими красными вспышками. От них все вокруг взлетало на воздух. Мимо меня пролетели стулья, разлетаясь на щепки. Один из столов, как подхваченный ураганом, грохнулся на барную стойку. А от второго я едва успела увернуться. Он ударился о стену, брызнули щепки. Я едва успела отвернуться, закрывая Мартина собой. Но плечо все равно полоснуло болью. Мое простое коричневое платье порвалось, светло-русые волосы растрепались.
Наверху послышались крики. Перепуганные постояльцы ринулись вниз. Меня чуть не сбила эта толпа, бросившаяся к выходу. Среди грохота, топота, криков, прочего шума вдруг послышалось отчаянное:
– Помогите! На помощь!
2. Глава 1
Крик доносился со стороны кухни. Я бросилась через толпу, и меня едва не сшибли с ног. Мартин кричал у меня на руках, сучил ручками, а его личико стало красным от слез. Нам нужно было выбираться отсюда! Но кто-то из постояльцев явно заблудился в панике! Немудрено запутаться в темном доме, освещаемом лишь зловещими вспышками.
