Флориана, мама десятилетней Доминики разыскивала дочь по всему коттеджу. Пора заниматься, а проказница словно в другое измерение провалилась. Ещё бы! Кому понравится дудеть на флейте два часа к ряду! Хуже этого только пение. Правда, французский язык тоже нудная штука, а если вспомнить танцы и рисование… Даже математика лучше. Во всяком случае, учитель, который давал дополнительные уроки, был самый добродушный из всех.
Будто мало ей школы! Доминика посещала элитную гимназию, ей там не нравилось — ни побегать, ни покричать, сиди, как приклеенная, пять уроков подряд. Чтобы оставаться дома притворщица научилась нагонять температуру. Состроить болезненный вид не составляло труда: натрёт щёки шерстяными варежками, нанюхается спрятанного в кулаке лука, скорчит жалостливую физиономию — и готово. Летом, в каникулы, хитрить незачем, но отец велел навёрстывать упущенное и организовал занятия на дому. Как такое выносить?
Девочка сидела на чердаке и прислушивалась. Догадается мама залезть сюда? Вот скрипнули ступеньки, послышались жалобы – забираться по крутой лесенке было трудно, приоткрылась дверца в полу, показалась мамина причёска, высокий гладкий лоб, светлые брови, слегка подведённые глаза.
— Доченька, ты здесь?
Доминика затаила дыхание и пыталась унять громкий стук сердца. Мама поднялась ещё на одну ступеньку, осмотрелась и громко чихнула. Она страдала от аллергии на пыль, а на чердаке давно не убирались. Девочка вздрогнула от резкого звука и сильнее забилась в узкое пространство за креслом, даже неровности досок почувствовала спиной.
— Барбара! — крикнула мама, наклоняясь. — Почему на чердаке такая пылища!
Снизу послышалось бубнение. Доминика тихонько хмыкнула — домработница никогда не сносила замечаний молча.
Вот опять заскрипели ступени, мама спустилась, оставляя дверь распахнутой. Барбаре было велено смести паутину и протереть пол мокрой тряпкой, но Доминика не тревожилась: вряд ли девушка стремглав бросится выполнять поручение, будет время ускользнуть.
Флориана, осмотрев дом и сад, заглянула в каморку, где хранились записи с камер видеонаблюдения, выяснила, что дочь за ворота не выходила.
— Где, скажите на милость, затаилась эта негодница! — воскликнула женщина и двинулась в кабинет жаловаться мужу. Тот организовал летние занятия, а она должна, видите ли, ловить дочку к приходу каждого преподавателя!
Из-за двери слышался громкий смех. Тибора навестил товарищ, с которым они не виделись после школьного выпускного вечера. Портить веселье Флориана не хотела, но оправдываться перед учителем — щекастым строгим флейтистом — не хотелось ещё больше.
Улыбавшиеся мужчины обернулись к входящей в кабинет хозяйке. Спиридон выглядел значительно старше Тибора, не верилось, что они ровесники. Такое впечатление создавали гладко зачёсанные волосы жемчужного цвета и бородка с усами — аккуратно постриженные, но тоже будто седые.
— Погляди, какой богатырь стал! — воскликнул супруг, указывая на товарища. — А в школе его Скелетом дразнили.
Бывший Скелет улыбнулся ещё шире, поднялся с дивана, учтиво поклонился.
— Простите ради бога, — воскликнула женщина, отводя взгляд от нового знакомого, и обратилась к супругу, — Тибор! Это невыносимо! Каждый раз одно и то же — Доминика прячется! Теперь от флейтиста.
Флориана надула щёки для наглядности.
Муж нахмурился. Чуть поразмыслив, махнул рукой:
— Не сегодня, Лора! Сейчас отменю занятия.
Он взял сотовый телефон, набрал сообщение. Флориана пожала плечами и пошла к дверям, но задержалась, услышав обращение Спиридона:
— Трудности? Я — детский психолог, разрешите помочь. По дружбе — бесплатно.
Тибор и Флориана переглянулись. Дело было не в деньгах, уж очень обидные «диагнозы» те ставили Доминике. Подвижную, своенравную девочку специалисты считали избалованной и капризной.
Видя сомнения родителей, гость постарался их успокоить:
— Не навязываю. Но хотя бы поделитесь проблемой.
Спиридон дождался, когда хозяйка займёт кресло и уселся на диван. Тибор хлопнул приятеля по колену и заговорил:
— Никаких интересов у паршивки! Чем только не предлагали заниматься. И фехтованием, и теннисом, и балетом, а ей лишь бы носиться по окрестностям с толпой местной шпаны! — взглянув на жену, которая согласно кивала, он продолжил: — Такую сумму отдали за вокал! Из консерватории приезжала профессорша. А дочь орала дурным голосом, будто ей палец прищемили.
— М-м-м, — помычал Спиридон и взглянул на Флориану.
— Может, не заставлять пока? — робко заговорила та. — Перебесится рано или поздно.
Тибор звонко щёлкнул пальцами и хмуро посмотрел на жену:
— Позориться? Лора, тебе прекрасно известно, что людям нашего круга нельзя упускать детей. На любом празднике, где собираются семьями, Доминике придётся и петь, и танцевать, — он ещё раз раздражённо щёлкнул и заключил: — От её канарейки больше пользы!
Гость встрепенулся:
— Любит животных?
После заминки Флориана заговорила:
— Доминику тянет к технике. Мы пытались привить ей увлечения, подходящие девочке. Разбили цветник, устроили зимний сад, покупали разную живность в надежде, что дочь будет заботиться о ком-то. Но не получается. Каролинка — единственная, кого Доминика терпит в своей комнате.
Она вздрогнула от резкого смеха Тибора:
— Птица подпевает флейте, такие рулады выводит. У Каролины с профессоршей из консерватории дуэт замечательный. Видел бы ты, как злится Доминика, когда они распеваются!
Тибор и Флориана переглянулись. Психолог нехитрыми приёмами сумел выудить то, о чём они старались умалчивать.
Пока взрослые беседовали, Доминика спустилась с чердака и крадучись выбралась из дома. Направилась она не к воротам, а, миновав любимый мамин цветник, добежала до забора. Здесь йоркширский терьер по кличке Альбатрос вырыл такую ямищу, что легко пролезала не только сама Доминика, но и её деревенский приятель Володар, который был заметно крупнее. Смешной лохматый пёсик мог целыми днями рыть землю и, к счастью для ребят, облюбовал неприметный уголок сада. Летел сюда, едва касаясь дорожки короткими лапами, как только ускользал за дверь. Домработница бранилась, не выбирая выражений, когда чумазый пёсик возвращался. Ей приходилось не по одному разу в день купать собаку, да ещё мести дорожки, куда пёс умудрялся натаскать земли, поэтому называла Альбатроса не гордой кличкой, а исключительно Чушкой. Осенью, когда двоюродный брат пристал к Доминике с просьбой подарить ему питомца, та с лёгкостью согласилась, ведь подкоп к тому времени был закончен и даже оформлен — Володар натаскал битых кирпичей, укрепил стенки, чтобы не осыпались, а дно выстелил куском рубероида.
Беглянка, преодолев тайный ход, спускалась к реке по извилистой тропке. На полпути залюбовалась величественной картиной: спокойная река, бесконечные луга на другом берегу, тонким шнурком вьётся дорога, по ней деловито ползут жучками машины, на горизонте тёмная линия леса, словно этюдный набросок мечтательного художника, выше — тщательно прорисованное небо.
