Утро. Солнце едва просачивается сквозь серый туман городского купола. Непонятно, будет ли дождь сегодня. Люди на всякий случай выходят с зонтиками из своих квартир.
– Следующий!
Дверь скрипнула, в проеме показался сухопарый мужчина, с легкой проседью, создающий впечатление хилого старичка, скованного и испуганного.
– Я к вам по делу!
– Тут все по делу.
– Нет, у меня дело общественной важности!
– Какое еще?
– Я военный, подполковник в отставке, отдал службе тридцать лет своей жизни! А что взамен? Бесстыдство!
– Без тирад, пожалуйста, – чиновник моргнул и равнодушно глянул на человека.
– Где уважение? – проситель двинулся вперед, сопровождая шаги взмахами правой руки.
– Уважения, очевидно, не имеется.
– Это вы верно подметили! Кругом ложь! Никто не смотрит по сторонам! Люди думают лишь о себе!
– Что у вас?
– Обман! Скотство! Тьфу!
Он сплюнул в сторону в потоке раздражения, чего никак не ожидал от себя. Бойкость моментально улетучилась, и мужчина сконфузился, выжидательно таращась на служащего. Тот задержал взгляд на месте, куда сплюнул гость, затем глянул на него самого и принялся что-то чиркать в своих бумагах.
– Простите, мне сказали, что нужно быть смелым и напирать на свое. Я что-то переусердствовал слегка…
– Не расскажете, что у вас стряслось? Присядьте.
Чиновник налил ему стакан воды и показал рукой на стул. Гость присел, все так же сконфуженно.
– Тяжела жизнь, молодой человек, тяжела она… И кто бы что ни говорил, палки в колеса ставим себе мы сами, а не кто-то иной, – он помолчал, подбирая в голове слова. – Вчера я проиграл деньги в карты, у меня не осталось с собой и копейки. Понимаете, я азартный человек, – гость сделал паузу и шмыгнул носом. – Сын настоятельно говорил мне, чтобы я прекратил играть, даже запирал меня. Слышали ли вы когда-нибудь, чтобы родной сын запирал отца в комнате? – мужчина усмехнулся и глянул на слушателя. – Вряд ли, кхе-кхе. А я все равно играл. Ведь как это в жизни: даже призрачный шанс победы пленит и уволакивает за собой, а я человек податливый… Стыдно было вчера домой приходить: пошел в магазин, а по дороге проиграл все деньги. Эх, а ведь до этого зарекся играть… – он потрепал рукой свои волосы. – И знаете: самое трудное – это вынести не крики и оры, бесчисленные укоры и обвинения, а разочарованный взгляд любимого человека. И тут меня как сковало всего. Всю ночь я продумал, глядя в потолок, и решил наутро прийти в канцелярию и отыскать работу. Вышло не очень хорошо, – мужчина снова ухмыльнулся.
– Карта не идет?
– Что, простите?
– Почему проигрываете? Карта не идет?
– Да кто его знает… Вроде бы сначала идет, а потом не идет… Это карты, там ничего не понятно до самого конца, черт бы их побрал!
– Понятно, – пауза. – Так вам нужна работа?
– Пожалуй, чтобы отвлечься напрочь.
Чиновник порылся на столе, оглядывая бумаги.
– Вот, пожалуйста, охранник на складе – это у нас четвертая категория, – он протянул одну из них.
– Хорошо, вполне подойдет, спасибо. Что я должен делать?
– Расписаться и выйти завтра на работу.
Проситель выполнил первое условие.
– Удачи вам и больше не играйте!
– Постараюсь уж.
Мужчина как-то слишком тяжело поднялся, но на лице у него проглядывалась победная улыбка. Победная прежде всего над собой. Хлопнула дверь.
– Позовите следующего.
– Хорошо, господин Р.
Вошел молодой парень.
– Я знаю, как у вас все работает, просто дайте мне первую форму, не нужно сцен, – он был серьезен и настойчив.
– Уверены? – служащий не поднимал головы от кипы бумаг.
– Да, без сцен, прошу.
– Наша деятельность…
– Я знаю, говорю же вам. Просто дайте эту бумажку.
Работник поднял голову: лицо его слегка исказилось, но он быстро совладал с собой. Долго всматриваться в этого гражданина не представлялось возможным – он был отвратительный и омерзительный на вид. Кривоватое лицо с глазами разного цвета, большой орлиный нос, пересохшие губы; перекошенные плечи, сгорбленность, грязная одежда – все это полностью не соответствовало тому переливчатому спокойному тенору, которым он изъяснялся. Минутная пауза.
– Мне знаком этот взгляд. Да, я неприятен и вполне осознаю это. Поэтому, чтобы не утруждать вас, господин Р., моей компанией, поспешу быстро удалиться, получив нужное мне.
– Но работа по первой форме часто заканчивается…
Проситель опередил слова, протянув развернутую бумагу.
– Уверены?
– Я устал, поэтому да.
– А если я найду аргументы?
– Не думаю, что вы скажете что-то новое для меня после всех других, я уже столько наслушался.
Внешний вид его лишь поначалу вызывал отвращение. С течением времени, пленительно и спокойно, он располагал к себе. И в душе оставалось лишь сожаление, доброе и чистое. Вся его фигура словно бы просила о помощи, вопила и взывала к сердцу.
– Я вас не знаю, вашей истории, поэтому вряд ли имею права вас отговаривать. Это полностью ваш выбор, – в голове мелькало что-то похожее, где-то уже виденное и отразившееся в памяти. – Просто знайте, что вы не один на всем свете, как можете думать.
– Один.
– Позвольте, минуту.
Чиновник встал и открыл картотеку. Долго листал, прежде чем нашел одну карточку.
– Вот, пожалуйста, возьмите.
Проситель дрожащей рукой взял карточку и уставился нее. Молча он развернулся и медленно вышел из кабинета, оставив дверь чуть приоткрытой. Работник стоял, глядя ему вслед, и мысленно ликовал.
Раздался голос по телефонной связи.
– Господин Р., люди просятся.
– Пускайте следующего.
Дама с младенцем на руках. Она неслышно подплыла к столу, укачивая ребенка.
– Вам что угодно?
– Форму.
– Зачем она вам? – он изумился.
– Один гражданин… – начала было она, – согласился нам помочь, но прийти не смог сам…
– Какой гражданин?
– Сосед.
– Так-так.
– Он согласился помочь нам…
– И?
Женщина собралась с духом, чтобы сказать все разом.
– Я пришла взять форму для него, потому что он не может.
– Как это не может?
– Он работает…
– И хочет взять новую работу?
– Видимо…
– Вам нет необходимости обманывать меня.
– Я и не обманываю, нам просто нужна работа… – глаза ее увлажнились, и голос осекся; она повернулась уходить, в смятении и недовольная результатом, не желая больше притворяться.
Чиновник задумался на мгновение.
– Постойте. Матерям у нас положено денежное довольствие при рождении младенца, – быстро вынул из кармана почти всю наличность и сунул в конверт, лежащий неподалеку на столе.
– Не слышала, – она обернулась.
– Вот, возьмите пока что. Через месяц можете прийти снова.
Вне себя от радости она обняла служащего и разрыдалась.
– Спасибо! Спасибо вам огромное! Вы так нас выручили!
– Не стоит, это всего-навсего наша работа.
Она выпорхнула из кабинета.
– Ну и работенка, совсем не тем мне надо бы заниматься… Но куда бы я дал ей форму? Она же женщина, родила только что этого пухляка, – рассудил он. – Пять минут перерыв, пожалуйста, – попросил в телефон.
