«Он заплевал меня грязными поцелуями…»
Энколпий, злосчастный герой романа Петрония «Сатирикон», попадает в дом развратной Квартиллы. А там, среди прочих напастей, «явился кинэд в зеленой одежде из мохнатой шерсти, подпоясанный кушаком. Он то терся об нас раздвинутыми бедрами, то пачкал нас вонючими поцелуями». Пир разгорелся, и тут «снова объявился и кинэд, пошлейший из людей, великолепно подходящий этому дому… Он заплевал меня своими грязными поцелуями; после он и на ложе взгромоздился и, несмотря на отчаянное сопротивление, разоблачил меня. Долго и тщетно возился он с моим членом. По потному лбу ручьями стекала краска, а на щеках было столько белил, что казалось, будто дождь струится по растрескавшейся стене».
Что же за тип так «достал» бедного Энколпия, который, впрочем, и сам отнюдь не возражал против однополой любви и был не на шутку влюблен в красивого и порочного мальчишку Гитона?
Феминизация мужчин
В эллинскую эпоху взгляды на идеал мужской красоты претерпел значительные изменения, и они стали особенно благоприятны для развития определенной категории мужской проституции – кинэдизма. Входит в моду брить лицо (и даже выщипывать волосы). И на смену мужественным бородатым грекам приходит гладкощёкое поколение. В ход идет, выражаясь современным языком, макияж: волосы окрашиваются в светлый цвет, брови разрисовываются, используются румяна, духи, благовонные мази и пахучие масла. Мужчины становятся изнеженными и женственными. Гомосексуальная мужская любовь у греков и римлян, а вслед за ней и мужская проституция прочно входят в повседневный быт.
Странствующие актеры и рабы для разврата
Проституирование свободных от рождения мужчин подвергалось строгим наказаниям, что подчас не было сильным сдерживающим фактором: Петроний описывает соблазнение свободных от рождения мальчиков (даже из знатных фамилий), находящихся в «страдательном возрасте», а Аристофан бичует такую проституцию.
И все же основной контингент проституции составляли рабы, военнопленные и чужестранцы. А среди последних «элиту» составляли кинэды – странствующие актёры, шуты, танцоры, исполнители на лире и цитре. Кинэд мог в публичном месте или у винной лавки под звуки песен и музыки начать свой похотливый танец. Типичной фигурой для Рима был старый, «выслужившийся» кинэд. Такой, видимо, и приставал к Энколпию на пиру у Квартиллы.
Ввоз в Рим иностранных юношей-рабов для разврата производился с огромным размахом. По свидетельству Сенеки, «их отделяли по национальности и цвету, чтобы у всех была одинаково гладкая кожа, равной длины первый пушок, одинакового качества волосы на голове». Цены на рабов для разврата достигали невероятных высот. Плиний осуждающе пишет об одном случае покупки: «Поистине за сладострастие, а не за красоту было заплачено, когда Луториус Прискус купил Пецона, одного из обрезанцев Сеяна, за 5 миллионов сестерций (!). И эта позорная покупка прошла для него безнаказанно!» Особенно ценились рабы из Египта, известные своими едкими остротами и находчивостью. Из них, вероятно, могли получиться неплохие кинэды.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
