Адель Барабаш - Кинематографика любви

Кинематографика любви
Название: Кинематографика любви
Автор:
Жанры: Киберпанк | Юмор и сатира | Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Кинематографика любви"

Вторая книга автора. Вечная любовь в страшной реальности начала XXI века. Энергия света над пропастью, в которой бушуют вихри безумия, кибернетичеких кошмаров, модного абсурда и первобытной злобы. От сказки к сказке, от эссе к эссе проносятся кадры пробитые светом любви, перемигиваясь с классиками русской литературы и мирового кинематографа. Книга содержит нецензурную брань.

Бесплатно читать онлайн Кинематографика любви


Редактор Дмитрий Барабаш

Корректор Елена Дубинина


© Адель Барабаш, 2023


ISBN 978-5-0062-0737-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВМЕСТО ВСЕГО

Так, наверное, любили первобытные боги, как любит автор мужчин, женщин, лошадей, хряков, опарышей, мух, тараканов, айтишных уродцев, русалок и водяников, чертей и пророков, Россию, жизнь в духе и во плоти, растворяясь во всех и в каждом своём герое, переливаясь волнами от плодородной боли до солнечного экстаза.

Солнце – его кинопроектор, и в каждом кадре играет жизнь, смеётся светом над мраком и пустотой.

Любовь без жалости к фальши, к вранливой морали, к фи́говой этике, к стыдливой эстетике смрада. Прах – в прах! «Рабы всегда были рабами, как рыбы – рыбами». Они предали нас. Они отказались от света, радости и любви.

Любовь без страха к насмешкам дикарей, пожирающих друг друга, к их острозубым угрозам.

Любовь, как искусство жизни, причастности, секса, творчества и благодарной молитвы за наш восхитительный мир, как бы мы не омрачали его ужасами и скорбью. Любовь – нашим стараниям вопреки.

Мы – в тёмном зале. Над нами стрекочет солнечный луч. На экране – любовь.

Всмотрись! Вспомни! Оживи!

Узнавай слова.

Дмитрий Барабаш

ПАСТУРЕЛЬ

Мне всегда хотелось быть теми, на кого ты смотришь, кого изучаешь, кого разглядываешь.

Мне казалось, что для твоего внимания мне не хватает их ума, их опыта, их красоты, красноречия и прочего, прочего. Ты разглядывал их как насекомых, а мне казалось, любуешься или ищешь то, чего у меня нет.

Когда я видела, что ты смеешься над их историями и похождениями, то решила, что личный опыт, даже дурной, – большая ценность.

Помню меня покоробила гадкая, страшная тема, разговор о том, что происходит с отставными гэбэшниками. Друг спросил тебя, кем они становятся, когда теряют должности, и ты ответил: «Никем не становятся: скалываются, спиваются, забываются». Что, казалось бы, ужасного? А страшно было от неуместности этого вопроса, когда мы в полете, когда все прозрачно, вдруг появляются эти гребаные гэбэшники с их искореженными судьбами. А ты так долго и подробно отвечал на этот недобрый вопрос, что меня охватило какое-то отвратительное чувство, ужас немой и бестолковое охуение.

Я стала обращать внимание на подводные, черные темы, не так как мы с тобой раньше это делали – изучали судьбы великих – изломы, изгибы их путей, а иначе – не сверху, а откуда-то из темной глубины смотрела и начала придавать значение пустому. Так появились тени.

Помнишь, мы познакомились с одним таким бывшим – спившимся, знавшим наизусть Ельцинские переводы китайской поэзии, он что-то даже декламировал нам и по старой привычке тайком, разобрал наши зажигалки на маленькие детали и высыпал их обратно в карманы – искал жучки. Потом умер. Игорь Петрович, по-моему.

Не знаю, стоит ли вообще все это припоминать. Ты скажешь мне про ушедшие поезда, про то, что нужно смотреть вперед и никогда туда – в ушедший поезд.

Я старалась брать все, на что ты смотришь, все от тех, на кого ты смотришь: вот они вольны, самостоятельны, независимы, вот они могут тебе перечить, вот они могут то, могут се, и я могу – смотри. Ты разглядывал их как насекомых, а мне казалось – любуешься.

Вот так, принимая и перенимая, впитывая всякую гадость как губка, я превращалась в насекомое с тысячью лапок и усиков. Откусывала одну – вырастали еще две.

Ты говорил, что если отклониться от пути, потом не хватит жизни, чтобы вернуться обратно.

Ты давно этого не повторял. В последнее время всё чаще я слышу: пока человек жив – у него есть шанс.

Что толку кричать, что мне ничего не нужно. Что толку говорить! Если все понимая, видя в деталях эту нечеловеческую трагедию, я шевелю бессчетными лапками, чертовыми усиками, подпрыгиваю за мухой, раскачивая паутину.

Что должно произойти, чтобы то, что я знаю, я знала, как знаю, а не так, как помнила, да забыла.

Ты скажешь: «Лети» – и я полечу, как пчела, как муха. Пусть насекомое раздавить легче, чем человека. Зато я лечу! Но потом ты снова скажешь что-то хорошее о человеке, о человечестве, и я снова захочу стать им, ими.

И ты скажешь: «Не желай».

А я желала.

Желала стать толстой, а потом похудеть, чтобы ты сказал: «Вот какая умница, молодец, посмотри».

Я хотела сойти с ума, а потом снова обрести разум, чтобы ты сказал: «Удивительно сильный человек, что бы с ним ни происходило, он держится».

Я хотела быть певицей, потерявшей голос, подурневшей, чтобы ты при беглом взгляде сказал: «Ну что ж, отыграла роль, молодец».

Я хотела быть всем, на что ты смотришь.

А ты глядел на них и пытался найти в каждом ну хоть что-то, за что их можно любить.

А я думала, любуешься, восхищаешься.

И раз я не толстая, не потерявшая, не сумасшедшая, не пытающаяся куда-то вскарабкаться, что-то преодолеть, то чего и смотреть на меня? Не достойна твоего внимания.

И я старалась.

Вместе со всеми их ожирениями, неудачами, потерями я приобрела и все, что у них внутри: зависть, уныние, горечь, разочарование, лень, подозрительность.

А потом ты сказал: «Как же они мне все надоели, как хорошо, что есть ты у меня».

И ты обращался ко мне, к той, которая не имела к ним никакого отношения – счастливой, свободной, веселой, ничего не растратившей, любящей эту жизнь. Но я-то была уже толстой, потерявшей голос и разум…

И я заплакала, и захотела вернуться обратно, поскольку ты смотрел теперь на меня, а меня не было.

Зато у меня были теперь их заслуги, их преодоления и противостояния, их рухнувшие надежды и несбывшиеся мечты.

А я просто хотела, чтобы ты любил меня.

Я ревновала тебя к ним ко всем, к каждому. Не только к живым, но и к мертвым. К тем, кто хорошо писал, кто не очень хорошо писал, но удостоился твоего внимания, твоей похвалы.

Не раз представляла себя умершей и тебя, который посмотрит на меня, на сделанное мной, улыбнется и скажет: «Молодец».

Я стала молодцом.

Однажды ты сказал, как бы мельком, так же бегло, как обо всем остальном, что касается их, что ты разочарован в женщинах.

А я ведь тоже немного женщина. И потому решила, что ты разочарован и во мне.

Я была подавлена и уничтожена. Я была тем, в чем ты разочарован. И это было большим горем.

А ты через минуту уже не помнил ни эту свою фразу, ни того разочарования, которое посетило тебя внезапно и так же легко испарилось.

Я редко говорила, что люблю тебя, чтобы быть/казаться сильной, волевой, не распускать сопли.

Ты шутил, что засунуть себе страпон в задницу может каждая, а вот написать хорошую строфу – отнюдь.

А потом говорил, что бляди милей, чем те, которые… и мне хотелось стать блядью.

Это никак не сочеталось с нашей жизнью. Я думала: вот стану блядью, а блядь ведь не может быть блядью с одним, она блядь всегда и со всеми. И как тут быть?


С этой книгой читают
Человечество с успехом пережило первую ступень апокалипсиса – коллапс электронных технологий, но взамен переместилось в Бункерные города.В них всем заправляет Объединение Фракций, и именно под его крылом работает главный герой Ангст. Он занимает хорошую управленческую должность, однако ценой за такую роскошную жизнь является молчание и выполнение разных приказов свыше.В прошлом Ангст прославился безумным ученым за заслуги работы как инженер прогр
Чтиво для конкурса.В бедующем люди живут в огромных кубах-кластерах и вот население одного из них просто исчезает в одночасье. Винят во всем одну девушку…
Древний, но позабытый всеми мир Скифос находится на грани уничтожения. Фрозианские захватчики уже в шаге от того, чтобы окончательно сломить последние очаги сопротивления, а их криооружие не знает жалости. Остались считанные дни до того, как весь Скифос погребет подо льдом. Последние выжившие предпринимают отчаянную попытку обратиться за помощью к Империи, пусть сами до конца не верят, что кто-то решит откликнуться. Однако их призыв внезапно был
Вторая часть цикла «Big Data».Супер компьютер Российский Квантовый – РОК или Искин обзавёлся по всему миру роднёй. Квантовое превосходство России закончилось и виртуальное пространство начало активно застраиваться. Как вы считаете, что произойдёт, если РОК обретет независимый разум: угробит умственно отсталых кожаных мешков с костями или начнёт действовать согласно обретённой совести и морали? Неизвестно.Старые герои из первой части цикла остаютс
Рекомендуется к прочтению взрослым, которые забыли своё детство. Два сорванца приезжают в гости к деду с бабкой. Точнее, привозят их родители, которым надо хоть иногда отдохнуть. Сбагривают их старикам в деревню, и сваливают. Ну а пацаны начинают жить вольной жизнью, донимая деда с бабкой каждый Божий день, доводя их до нервного каления своими пакостями. Самое замечательное – пакости дети творят не специально. У них всё происходит просто потому,
Эссе серии Разномыслие “Бережливость” Понятие бережливости многогранно. Как беречь деньги? Но деньги это время. А время это нервы. Бережливость это важнейший вопрос эффективности. Беречь можно радость, любовь, энергию и т.д. Главной особенностью книг «Разномыслие» является их беспрецедентная честность и многогранность. Никакой цензуры мысли, абсолютная свобода идей и слов. Разномыслие – путеводитель по лабиринтам мысли. Концентрат информации. Вре
- Притворись моей дочкой, - говорит мне брутальный красавчик, лет на 10 старше меня. Это шутка такая? Ему на вид не больше 35, мне 24 и я при всём желании никак не смогу потянуть эту "роль". Но прежде чем я смогла сформулировать внятный ответ, он хватает меня одной рукой за локоть, вторую кладёт на плечо, фиксируя на месте, и быстро сдергивает с рубашки новенький бейджик с моим именем. В этот момент к нам подходит очень эффектная блондинка неоп
– Да мне вообще всё равно, выживешь ты или погибнешь! – Тогда зачем ты со мной возишься?! – заорала я в ответ. – Зачем всё это?! – Да чтобы меня вернули обратно! Я – воин! Моё место на поле боя! Вот, что мне важно! А на тебя мне плевать! Медведю даже пощёчину не удалось отвесить, как следует. Только рука заболела, ударившись о огромную мохнатую морду. Медведь не шелохнулся. – А это за что?! – удивлённо рыкнул он. – За правду? Ты и сама это понима