В горле пересохло. Вокруг – никого. Нос горячо втягивает воздух, в животе – боль, левая нога не слушается. Земля сухая и потрескавшаяся, горячий ветер гоняет по ней перекати-поле. Небо хмурит серое лицо. Запёкшаяся кровь под носом не даёт пошевелиться губам. В голове – никаких мыслей, тишина. Рядом лежит меч с чернёной рукоятью. Нужно встать и идти. Встать и идти.
Левая нога затекла, но правая и руки – работали, так что можно приподняться. Захватив в руку клинок, мужчина пополз по земле, нога стала понемногу «просыпаться»: тысяча колючек, впившихся в неё, возвещали об этом. Ничего, через пару минут можно будет встать и поискать воды.
Человек вдруг почувствовал: сзади кто-то есть. Он медленно обернулся: метрах в десяти от него стоял красный бык и сердито смотрел на незнакомца. Мускулистые ноги были неподвижны, но через мгновение задрожали, переступили, зверь вскинул правое копыто в воздух, громко ударил им о каменную землю, потом ещё и ещё, быстрее и быстрее.
Мужчина поднял меч, хоть и не мог встать. Бык сорвался с места, пыль взметнулась за ним. Человек медленно поднялся на ноги, широко расставил их, взял замах сбоку. Заглянул в чёрные крупные глаза противника и старался не моргать. Не отпускать их.
Он рассчитал удар и замахнулся на убой. В метре от цели бык резко свернул в сторону и вдруг оказался позади человека. Удар был сильным, долетел до животного и высек груду искр, врезавшись в рога.
На удивление бык не рассвирепел, смотрел спокойно и сердито, но не атаковал. Вдруг он развернулся боком и подставил спину незнакомцу. Боль в животе проснулась с новой силой, тело ослабело от шока и минувшей опасности и упало прямо на животное.
Зверь спокойно зашагал по пустыне, неся мужчину. Меч в руке волочился по закаменевшей земле, скребя, издавая жуткий звук. Бык продвигался вымеренным шагом долго, незнакомец заснул, а когда открыл глаза, они всё ещё шли, но впереди уже виднелся лес: невидимая граница разделяла пустынную выжженную землю и наполненный жизнью мир.
Они пересекли черту, бык подогнул колени и принялся пить, кажется прямо из травы, мужчина скатился с его спины и увидел своего двойника в маленьком ручье, спрятавшемся в растительности. Грязное узкое лицо с высокими скулами, тонким носом и кустистыми бровями. Рот и нос испачканы кровью, а синие глаза вяло цепляются за собственное отражение.
Он коснулся губами воды, коричневая, присохшая кровь начала стекать мутной слизью и уноситься вдаль, в неизвестность. Силы наполняли его, распространяясь из живота в разные стороны, но и боль зашевелилась снова. Мужчина сел на колени и оглянулся – спасителя поблизости не было. Тоскливые иголки сдавили сердце, от того, что сильного существа больше нет рядом: оно исчезло, даже не получив благодарности.
Человек, скрюченный болью, встал, пошатываясь, и пошёл в лес – пустыня его не манила. Незнакомец выбрал неизведанную прохладу и свежесть, мягкую и мелкую траву, запахи деревьев и цветов, смешавшихся в сладковато-терпкий аромат. Пара шагов, и справа открылся вид на поляну. Возле самого большого дерева с серым прямым стволом и тёмной кроной показалась старая женщина. Один её глаз был закрыт, а второй белёсо светился на морщинистом лице. Волосы тоже отдавали сиянием. Правая рука приросла к дереву, а ног не видно, будто вместо них корни. Женщина не двигалась, словно навсегда застыла в одной позе. Рот её вдруг раскрылся, и из него полился глубокий низкий голос, тяжелый и успокаивающий, ровный и гулкий:
– Моё имя – Этхалиот. Знаешь, всё возвращается.
– С чего ты взяла? – первое, что сказал незнакомец.
Он не понимал, нравится ему Этхалиот или нет.
– Это очевидно.
– Нисколько.
– Наша планета круглая. Любая твоя мысль, слово или поступок извлекают из груди невидимую нить. В зависимости от силы, она с выбранной ею скоростью может опоясать планету и вернётся к тебе, причём за время путешествия нанизает похожие мысли, слова и поступки других людей, летя сквозь них. Нить пройдёт через все существа, что встретятся на пути и это будут самые разные создания, с разной силой мысли. Добрые и злые, коварные и светлые. Берегись!
– Меня это не касается, я с другой планеты, – он просто так сказал это.
– Тем хуже.
– Почему?
– Потому что Вселенная тоже круглая. И её населяют куда более сильные существа и энергии. Твоя мысль или слово пойдут через всю Вселенную, чтобы вернуться.
– Почему ты говоришь мне об этом? Я не спрашивал.
– Это беспокоит тебя больше всего.
Этхалиот смотрела на него своим нереальным синим глазом. А может, и не на него. Сразу и не скажешь, что видит этот кусок нездешнего неба: тебя или другие миры, планеты, жизни. Пришелец не выдержал:
– Ты ведь тоже не отсюда.
– Но и не оттуда, откуда ты.
– Что со мной случилось?
– Лучше тебе не знать. И лучше, чтобы никто не узнал.
– А кто я?
– Скоро поймёшь.
– Я ничего не понимаю, не помню, не узнаю эту местность, и у меня болит живот. Благо, понимаю твою речь.
– Потому что я не говорю, а мыслю. Мысли понятны всем.
– Но ты открываешь рот, и слова выходят из него.
– Конечно.
– А здесь все так «мыслят»?
– Нет. Но я научу тебя понимать всех на этой планете.
– Почему ты решила научить меня?
– А что, не надо?
– Надо, благодарю.
– Ты должен вдыхать мысли собеседника. Смотреть пару секунд не моргая в глаза человека, когда он говорит, и вдыхать мысли, вылетающие из них. Это несложно.
– Что? Вдыхать мысли? – незнакомцу вдруг показалась, что он попал в какую-то ненастоящую жизнь, что это какой-то жуткий эксперимент.
– Раз ты оказался здесь, будь добр, прими правила планеты, если хочешь остаться живым.
– Почему ты боишься за мою жизнь?
– Я не боюсь, мне всё равно. А вот тебе можно было бы и испугаться.
– Что мне грозит?
– На твоём месте я бы больше задумалась о том, как говорить, чтобы тебя понимали. Твои слова слабы, ты мыслишь тускло, даже мне сложно с тобой. Здешние тебя не поймут.
– Как сделать, чтобы поняли?
– Попроси меня, тогда скажу.
– Почему я должен тебе верить? – неприятное чувство вновь зашевелилось в груди незнакомца.
– Я бы не стала помогать, если бы тебя не привёз бык. Сам бы ты не нашёл меня, да я бы и рада тебя не видеть. Но он просто так никого не приводит. Попроси меня.
Мужчина молчал.
– Если не попросишь, я не смогу сказать. Это закон, – старуха сказала это так просто.
– Пожалуйста, научи меня говорить так, чтобы жители планеты меня понимали, – он выплёвывал слова медленно, вяло и сухо, словно губы слиплись от сомнения.
