На озарённый потолок ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног, судьбы скрещенья.
Борис Пастернак
Если бы мне предложили описать Кристину одной фразой, то первое, что пришло бы в голову, – абсолютно уверенная в себе, счастливая женщина.
Ей сейчас около сорока, у неё трое детей, любящий муж, успешный домашний бизнес. И она очень довольна своей жизнью.
Мы познакомились с Кристинкой в то беззаботное время, когда ещё можно увлечённо лепить куличики в песочнице. Нам было лет по пять, её отца перевели служить в наш город. Девочку приняли в детский сад, и она, едва появившись в группе, заявила, что у неё всё самое лучшее: юбочка, заколка, жвачки. Вот так сразу и однозначно.
Приехали Фирсовы из Чехословакии, где родилась их младшая дочь Оля. До этого семью помотало по просторам страны и за её пределами. Кристина появилась на свет в Магадане, а первые годы жизни провела в Улан-Уде. Глава семьи, Григорий Иванович, Гриня, как называли его окружающие, служил прапорщиком и обладал очень ценным для того времени качеством – умел «прибрать к рукам» всё, что плохо лежит. Фирсовы всегда хорошо питались, даже в девяностые годы, когда страна перешла на карточную систему.
Мама девочек, Валентина Александровна, родом из города невест Иванова. Познакомилась она с будущим мужем у родственников в гостях, когда Гриня пришёл в отпуск после окончания военного училища. Парень, недолго думая, начал ухаживать за приглянувшейся Валюшей. А та, с молоком матери впитавшая истину, что ивановские девушки кавалерами не разбрасываются, быстренько на всё согласилась, и из отпуска молодые уезжали уже вместе. Валентину не смутило распределение в далёкий Магадан и тот факт, что она не успела окончить техникум лёгкой промышленности в родном Иванове. Специальность «технолог-конструктор» Фирсова получила уже заочно, выйдя из первого декрета. Работала женщина периодически, меняя место работы одновременно с местом службы Гриши, но её это никогда не пугало, главное, что она была при муже.
В нашем городке работы для Валентины не оказалось, и, лишь когда старшую дочь отдали в первый класс, мать устроилась в соседнем посёлке на завод и в целом была довольна зарплатой и коллективом. Единственным минусом было то, что смены заканчивались поздно, и дочки после садика и школы были предоставлены сами себе.
Кристинка росла самостоятельной с раннего детства; как только родилась Оленька, так сразу и стала старшей и ответственной. В свои семь лет она забирала сестрёнку из садика, приводила домой, кормила ужином и развлекала до возвращения родителей. Оля росла капризной и избалованной, могла закатить истерику по любому поводу. Ей всё прощалось, так как девочка родилась слабенькой, до годика вообще было непонятно, выживет она или нет. Родители тряслись над Оленькой и Кристине внушали, что её нужно защищать, холить и лелеять.
Самое удивительное, что Кристина никогда не проявляла недовольства по этому поводу, не ругала сестру исподтишка и не спихивала с себя обязанности ухаживать за ней.
Когда девочку приняли в первый класс, к обязанностям Кристины добавилась проверка домашнего задания у сестрёнки. Оля ходила в школу неохотно, училась слабенько, но от неё родители и не требовали высоких отметок, тогда как от Кристинки ожидали только «пятёрок» и «четвёрок». Она и была твёрдой хорошисткой, но особо не перетруждалась. Мы просидели с ней за одной партой вплоть до девятого класса, и я уверена, что подружка могла бы учиться на все «пятёрки», если бы у неё было чуть больше времени на себя, ну или если бы возникло сильное желание.
Когда мы были классе в шестом, Валентина Александровна пришла работать в нашу школу, вела домоводство. Слушая её наставления, девчонки на уроках труда осваивали шитьё на допотопной ножной швейной машинке и вышивание крестиком. Женщина заочно окончила педагогический институт и наконец-то осела на одном рабочем месте. Кристинин отец к этому времени дослужился до пенсии и уволился из армии. Сколотил бригаду и занялся ремонтом квартир, благо руки у него были золотые, да и деньги считать Григорий Иванович умел.
Постепенно Кристинка полностью взяла на себя ведение домашнего хозяйства и присутствие матери на кухне воспринимала как досадную помеху. Меня, домашнюю девочку, очень удивляло и поражало умение подружки заниматься заготовками на зиму, варить клейстер для окон и печь какие-то многоярусные торты. Я, конечно, помогала маме, но это было, скорее, по настроению, а не в виде ежедневных обязанностей.
Девчонкой Кристина была крепенькой, среднего роста, с курчавыми, в отца, волосами. Могла за себя постоять да и сестру не давала в обиду. Если кто-то начинал хвастаться новой игрушкой, тут же перебивала его, всегда одинаково начиная фразу: «А вот у меня.» или «У меня лучше.». В детстве это очень раздражало, иногда доводило до слёз, изредка дело кончалось потасовкой. С Кристиной сложно было дружить, но нам с ней как-то удавалось ладить много лет. Нельзя сказать, что за годы знакомства мы стали лучшими подружками, но довольно близкими – это точно.
После девятого класса Кристина ушла в педагогический колледж. Я уже не помню, чем был обоснован её выбор, но явно не любовью к детям. К тому времени у неё уже была оскомина на младшую сестрёнку, ставшую с возрастом ещё капризней. Оля завидовала Кристине, причём абсолютно во всём. Тому, что та старше, что её отпускают на дискотеки, её волнистым волосам и широкой улыбке. Подруга быстро оформилась, к пятнадцати годам выглядела взрослой девушкой, с крупными миловидными чертами лица. Она не была красивой, но умела привлекать внимание парней.
В свои пятнадцать Кристинка чётко понимала, чего хочет от жизни. Прежде всего, она хотела оторваться от родителей, причём не когда-нибудь в далёком будущем, а сразу после школы. Причин для этого было хоть отбавляй. Самое главное – Кристине до ужаса надоело присматривать за вечно хнычущей Олей, которая хвостом ходила за старшей сестрой и, если Кристинка не хотела брать её с собой, тут же начинала ныть и бежала жаловаться родителям. По пятницам и субботам в городе были дискотеки, девчонки собирались группами и шли танцевать. Но какие уж тут танцы, если Олю нужно привести домой к девяти вечера, а потом ещё неизвестно, отпустят ли снова погулять.
А сколько гадостей противная Олька сделала сестре, когда тайком вытащила её дневник (тогда все девчонки обязательно вели дневники, куда записывали свои маленькие и большие секретики)! Она с радостью растрезвонила родителям, что Кристинка уже целовалась с Вовкой из параллельного класса и он её даже домой приглашал, но она пока не согласилась. Отец долго не раздумывал, запер старшую дочку на замок, и она весь август после восьмого класса ходила только на огород и в магазин. Кристина тогда долго сердилась на сестру и поставила себе цель поскорей сбежать из дома.
