День близился к концу. Пройдя от храма Шивы до побережья, к заброшенному причалу Каньякумари, я проделал путь ещё метров в пятьсот, словно по мосту из камней, вглубь моря. На причале не было никакой тропинки, лишь камни, по которым временами приходилось прыгать, чтобы попасть дальше и добраться до конца пирса. Достигнув маяка, я уселся на большой валун и в ожидании заката стал наблюдать за волнами, бьющимися о скалы. Гладь трёх морей озарилась мягким сиянием. И раскалённый огненный шар где-то возле горизонта с лёгким шипением погрузился в тёмно-синие воды. Рожками вверх пришпилился к небу резвый полумесяц. Время сгустилось до состояния звёздного покрывала, с которого, поблёскивая, начали отщёлкиваться мелкие бисеринки и, падая, тонуть в тех же волнах, в которых только что исчез золотой диск.
Истинное счастье, думал я, – получать удовольствие от своего пути. Безмятежно стоять перед великим океаном, и не жалеть ни о чём…
В этот самый момент откуда-то с неба послышался тревожно-возбуждённый шёпот:
– Дима, Дима! Просыпайся, у тебя же съёмка с утра!
Я приоткрыл левый глаз. Надо мною нависала женская грудь. С потолка небольшой комнаты с обшарпанными обоями тускло светила одинокая лампочка. Позади виднелось небольшое насквозь обледеневшее окно.
– Где я? – застучала в висках тревожная мысль. – Нет, нет, надо спать дальше. Это не то, я не здесь… Блин, капец… Как такое может быть-то?
Заснуть с такими мыслями что-то не получалось.
– Дима! Тебя же уволят из газеты, а ты только недавно устроился! Дуй быстро в «Вестник»! – снова услышал я звонкий голос.
Я открыл глаза и увидел девушку лет двадцати пяти. Она была красивая, высокая и абсолютно голая. Порядком ошарашенный, я начал боком сползать с кровати.
«О как! Это что-то новенькое. Так сплю я или не сплю?»
Девушка бросила мне штаны.
Её глаза весело искрились. Она запустила свои длинные изящные пальцы в мои волосы и начала их теребить.
– Давай уже вставай, курунишка!
– Ок, уже собираюсь и бегу, – смущённо пробормотал я. – А еда какая-нибудь есть?
– Ну чо ты разокался, шуруй уже. Потом на Фрунзе чебурят поешь.
«Чебурят?! Боже, что это? Ладно, надо уже сваливать отсюда. Потом со всем разберусь, потом…»
– Найду я хоть, куда идти-то? – непроизвольно вырвалось у меня.
– Когда же ты наконец запомнишь дорогу? Трамвай рядом – третий номер до Плеханова. Найдёшь!
Пока я натягивал штаны и свитер, она принесла мне пальто из маленькой прихожей, больше похожей на шкаф.
– Холодно сегодня, минус двадцать восемь. И ещё до тридцати пяти мороз обещают, – девушка уже вовсю заматывала мою шею большим шерстяным шарфом.
«О, боооги… Ну да ладно, посмотрим, как пойдёт. Если что – вернусь самолётом. Только куда? И кто она?».
– Ладно, побежал!
– Ну погоди уж, дай поцелую, засранец! – она подошла и, голая, обняла меня, уже одетого в пальто.
Хлопнула дверь подъезда, я шёл в морозной дымке на трамвайную остановку, снег похрустывал под подошвами ботинок. И только одна мысль робкой бабочкой кружила в моей голове: «Я, наверное, поживу тут… Немного».
Простуженным женским голосом динамик из кабины водителя объявил остановку «Улица Плеханова». Я выскочил из железного брюха трамвая в звенящий мороз и двинулся вперёд по ходу трамвайных путей. Это было удивительно, но ноги сами шли в определённом направлении, будто зная, куда именно мне нужно. Выйдя на проспект и свернув направо, я упёрся в парадный вход шикарного отеля.
– Даров, Димон, – из дверей отеля вышел мужчина лет сорока, подошёл ко мне и протянул руку.
– Привееет, – я протянул свою в ответ.
В это мгновение в ушах раздался резкий свист. А потом меня накрыло волной кисло-сладкого дежавю: перед глазами вспыхнул какой-то старый знакомый образ и к горлу подкатила тошнота. Колени подогнулись, я схватился за поручни крыльца.
– Ой-ёй-ёй-ёй! – запричитал мужчина, подскочил ко мне и взял под локоть. – Дима, ты что, с похмела?
– Не, Артур, не знаю, что со мной, – сдавленно прошептал я, отметив про себя, что его имя явилось в мой мозг прямиком из недавнего дежавю.
– Димон, пойдём-ка в «Сиб-бистро»: посидишь, оклемаешься, а потом – в редакцию. Ты там недавно, никто тебе ничего не скажет, если опоздаешь.
– Идём, Артур, нужно поговорить.
Мы шли вдоль проспекта, забитого трамваями и львовскими автобусами, продираясь сквозь свежий трескучий морозец. Через несколько сот метров нырнули в советского типа чебуречную и сели за столик в углу.
– Ну так что ты вчера делал? – спросил Артур, заказав нам две порции мини-чебуреков и два чая.
Я принялся сбивчиво объяснять:
– Артур, понимаешь, я не помню. То есть, помню, но только то, что… Ты только не смейся. Помню, что я был в Индии, а потом рррраз… И здесь оказался.
– А что тут смешного, Димон? Ну да, ты сюда к нам из Индии свалился. И все вокруг охреневают, как у тебя тут всё быстро завертелось.
– В смысле – из Индии? – кусок чебурека попытался застрять в моём горле, но был тут же смыт в пищевод половиной стакана чуть тёплого чая, – Артур, я, может, головой во сне стукнулся, но у меня всё путается. С памятью что-то. Будь человеком, объясни мне всё подробно. Так, как будто ты это кому-то другому рассказываешь.
– Окей, Дима, – Артур уселся поудобнее. – Насколько я понимаю, ты из Питера. Хотя слухи про тебя разные ходят, но ты мне сам говорил, что из Питера. У тебя там жильё есть, как минимум. Ты вроде как путешествовал по Индии и поехал домой через Сибирь.
– Да, да, конечно, я из Питера! – с готовностью подтвердил я, чтобы не казаться совсем уж безумным. – Про Томск расскажи.
Артур продолжил:
– Ну так вот, Димон. Мы с тобой познакомились на фестивале путешественников, совсем недавно. Там же ты и с Ленкой своей познакомился. Всё у вас сложилось, как я понимаю, и ты решил остаться с ней в Томске.
– Спасибо, Артур, я и правда, наверное, башкой стукнулся. Сейчас вроде припоминаю что-то. Просто куски сна накладываются на реальность, и мне сложно определить, что сон, а что явь. Теперь, кажется, разобрался.
– Дим, скажи честно, ты что-то принимаешь? Препараты какие-нибудь? Психотропы, галлюциногены? Ну, феназепам там, галоперидол? Всё останется между нами.
– Разочарую тебя, Артур, но нет.
– Да я только рад, Дима. Я же за тебя волнуюсь.
– Нет, точно нет, я за реальные ощущения.
– Ну и хорошо. А то я ж тебе с работой подсобил. Ты уж меня не подставляй, – Артур покачал головой.
