Мир трех лун. Клятва верности.
1257 год летоисчисления Тира
месяц второй весенней луны
Осада Аркина.
Герцогиня Риана Аркинская стояла на самом верху главной смотровой башни центрального замка города. Молодая женщина зябко куталась в обычный гвардейский плащ, который ей на плечи накинул капитан королевской гвардии Дрейк Прин. Весенний вечерний ветерок был еще слишком свеж для нежного тела герцогини. Решение подняться на башню пришло к ней внезапно, и правительница не была готова к капризам природы.
Можно было конечно приказать слугам, чтобы они доставили правительнице более подобающее ее статусу одеяние, или же отложить осмотр на более позднее время. Но слуг ждать было долго – до покоев герцогини от смотровой башни довольно- таки далеко. И даже самого расторопного слугу пришлось бы ждать минут тридцать. Быстрее спуститься и потом подняться по пяти сотням ступенек было невозможно. А менять свое решение, пусть даже из-за очень холодного ветра, было бы глупо. Во-первых, Риана Аркинская уже пересчитала собственными ножками все те же пять сотен ступеней, и уйти обратно ни с чем было бы обидно. А во- вторых, это было бы похоже на прихоть или каприз, которые в сложившейся ситуации правительница позволить себе не могла. Перед лицом опасности негоже первой леди герцогства вести себя подобно сопливой девчонки.
И она смело шагнула на продуваемую всеми ветрами смотровую площадку. Благо, верный Дрейк Прин, знакомый ей с самого детства, поспешил отдать правительнице собственный плащ. Может быть в другой ситуации этот жест выглядел бы вульгарно и неподобающе, но не сейчас. В закатной полумгле никто бы не смог разглядеть герцогиню на вершине смотровой башни. А верный Дрейк, единственный кому позволила себя сопровождать на вершину башню правительница, никогда не обращал на такие вещи особого внимания. Сам он стоял в дверном проеме, под защитой стен. Кого-кого, а Дрейка панорама Аркина удивить ничем новым не могла. Он провел на башне все предыдущие сутки, тревожно всматриваясь вдаль. Да только ничего полезного высмотреть он, к сожалению, так и не смог.
Вид, открывающийся с высшей точки города, был величествен и мрачен одновременно.
Под ногами правительницы лежала столица ее владений во всем своем великолепии. Белокаменные крепостные стены, роскошные замки знати, величественная обитель демиургов – все это было привычно. И именно во всем этом было величие самой богатой и знатной провинции империи.
Ужас же нагоняло творившееся за крепостными стенами.
Аркин – второй по размерам и величию город империи после столицы Тирра, золотого Амелита. Все его богатство и значимость проистекало из-за того, что в незапамятные времена демиурги, не захотевшие селиться в столице, избрали для своей обители ничем не примечательный в те времена город.
С помощью своей силы, местных жителей и щедрых даров правителей Тирра воздвигли они здесь свою обитель. Цитадель магии – альма-матер многих защитников сущего и школа для слуг их верных сионов – опоры спокойствия империи, борцов с колдовскими силами.
Много поколений демиургов было воспитано в стенах обители, и каждый мастер, вышедший из ее стен, по традиции сажал за крепостным валом дерево – молодую вишню. Дерево, почитаемое как символ чистоты, праведности и мирового порядка среди демиургов.
Помимо того, что многочисленные деревья, не старившиеся благодаря магии, вложенной в них при посадке, радовали жителей вкусными и сочными ягодами, они еще и защищали город от любого проявления колдовства. Ни один колдун не мог нанести ущерб городу своими заклинаниями. И ни одно порождение темной колдовской силы не могло переступить магический круг священных деревьев. И вот теперь мощнейшая магическая защита города, возводимая несколько сотен лет, рушилась, подтачиваемая могучим темным колдовством, с коим не могла совладать сама природа деревьев.
Подлый враг выбрал единственный способ, который мог сокрушить защитный магический круг. Священные деревья нельзя было срубить или выкорчевать. Их можно было уничтожить только всеразрушающим колдовским пламенем.
Вишневый сад, белый от распустившихся цветов, пылал. Огонь беспощадного магического пламени заключил город в огромное кольцо, которое медленно сжималось, пожирая деревья.
Налившиеся весенними соками, нестареющие вишни как могли сопротивлялись огню. Их зеленые листья не чернели, а медленно плавились под нестерпимым жаром и тонкими каплями падали на землю. Белоснежные цветы роняли свое лепестки, не столь сильно пропитанные магией, и те сгорали в пламени на лету. Многие же соцветия взмывали, поднятые жарким воздухом на умопомрачительную высоту, а потом долго и траурно планировали вниз, покрывая своими бесчисленными лепестками мостовые города.
Один из самых дерзких лепестков, осмелившийся взмыть на столь запредельную высоту, внезапным порывом ветра бросило прямо в лицо правительнице. Лепесток уткнулся в белокожую щеку Рианы и прилип. Герцогиня аккуратно сняла его со щеки и пристально рассмотрела, держа его на своей ладони. Лепесток был почти совершенен. Нереально белый цвет, почти прозрачная фактура с тонкими прожилками, и чудом сохранившийся на нем аромат цветущей вишни. Только опаленный огнем краешек лепестка делал его немного ущербным.
Риана поднесла ладонь к лицу, надеясь поймать тот еле слышный аромат, который стал ей родным за многие годы жизни в Аркине. Вместо сладкого запаха в нос ударила тяжелая вонь гари. Герцогиня наморщила сой изящный носик и сдула с руки лепесток. Тот, вращаясь и танцуя в порывах ветра, унесся вдаль искать свое последнее пристанище.
Герцогиня медленно начала обходить по кругу смотровую площадку. Она пристально глядела в огненное кольцо, окружающее город, в надежде рассмотреть хоть единую брешь в стене пламени. Тщетно. Ярко- красный колдовской огонь, чадящий черным смолянистым дымом, был повсюду.
Риана невольно поежилась под тяжелым плащом. На сей раз не от холода. Ужас сжимал ее сердце при виде горящего вишневого сада. И темная горькая тоска липкими щупальцами опутывала душу.
«Неужели нет выхода?» – задавал она себе один и тот же вопрос.
И второй вопрос: «Почему я?»
От второго вопроса на душе становилось еще муторней. Ах, если бы рядом был муж, герцог Раган. Он бы придумал, что делать. Да что тут думать, он бы поднял свою верную дружину и королевскую гвардию вместе с сионами и разогнал врага в считанные часы. Опрокинул стройные ряды Тарманских легионов. Изрубил бы проклятых колдунов и развеял их чары в пух и прах. А она бы сидела в своих покоях в окружении подружек, придворных фрейлин, и занималась бы вышиванием, или бы дурачилась с детьми, и даже не подозревала о нависшей над городом опасности.
