– Пааап! Дай мне попить! – при этих словах Яне прилетело по ноге пластиковой бутылкой минералки. – Я же просила подать ее мне, а не бросать ею в меня! Нормально сделать нельзя?
– Прекрати орать, достала уже со своими криками! – заступился за отца Максим.
Макса до белого каления раздражало желание сестры со всеми ругаться, отыскивая для этого малейший повод. Хотя сам всегда сам был не прочь поддеть ее, спровоцировав новый виток конфликта.
Алиса устало закатила глаза. За семь лет брака с Максимом, она примирилась с тем, что конфликты между братом и сестрой не закончатся никогда. Для этих двоих общение на повышенных тонах было не выражением крайней степени раздражения, а манерой ведения диалога. И поэтому, не желая вступать в дискуссию об интеллектуальных способностях в рамках отдельно взятой семьи, Алиса пошла в машину за плеером, в надежде, что музыка в наушниках сможет заглушить крики спорщиков.
– Ты чего не спишь? – невнятно пробубнила Света, лениво приоткрыв один глаз. Она вовсе не хотела занимать на ночлег машину, но стоило залезть в теплый комфортный салон с телефоном в руке, как ее разморило от духоты и ей стало так лениво устанавливать свою палатку, с нею же столько возни. А тут только и надо свернуться калачиком на заднем сиденье и можно спать.
Все-таки как Алиса не старалась аккуратно снять наушники со сладко спящей подруги, но одно неловкое движение и все усилия насмарку. Светка осоловело моргала глазами, пытаясь спросонок понять, что от нее хотят.
– Я слишком много выпила кофе, чтобы так рано лечь спать, ты спи, а я пойду, посижу еще немного, – улыбнувшись, Алиса тихонечко прикрыла дверцу машины, оставив подругу досматривать сны.
Алиса уже не первый год вынашивала планы по исследованию старых заброшенных деревень, которых уже и не наносят на современные карты. Ее манили их полуразрушенные вросшие в землю домики, с поросшими травой и деревьями крышами. Алиса находила в этих развалинах своеобразное очарование старины. Воображение рисовало ей картины того, как там когда-то жили, рождались и умирали истории целых семей. Хотя, если быть честной с собою до конца, то в глубине души Алиса надеялась отыскать там настоящий клад в виде забытой старыми владельцами брошки или, может быть, шкатулку. На худой конец, она была согласна и на ржавую подкову. Алиса уже как-то раз пришла в неописуемый восторг, обнаружив такую, у тети в огороде, посчитав находку мистическим «приветом» из времен ушедших, так как уже в помине нет ни лошади, ни ее владельца, а подкова вот она, целехонька. Ну, подумаешь, проржавела вся, но это ведь не так уж и важно. Но мечтам Алисы до настоящего времени не суждено было сбыться из-за лени и упрямства мужа, который не разделял ее стремлений лазить по ветхим чердакам и затхлым подвалам, находя это занятие не столько скучным и бессмысленным, как откровенно опасным для здоровья. «А вдруг ты упадешь и свернешь себе шею?», было его излюбленным аргументом. Куда же проще взять мангал, мясо, квас и рвануть на речку, это и ближе и удобнее, а самое главное безопаснее. А тут вдруг случилось настоящее чудо: Максиму подарили туристический комплекс, состоящий из двух палаток, объединенных общим тентом, складного столика и четырех маленьких складных стульчиков. Конечно же, Максим немедленно предложил опробовать свой подарок в деле, и Алисе только и оставалось, что предложить нужный для себя маршрут.
Эх! Недаром она столько времени с пеной у рта убеждала коллег мужа, что палатка на день рожденья – это вершина его мечтаний.
И теперь она, улыбаясь до ушей, сидела у костра, зная, что завтра сможет, наконец-то, осуществить свою давнюю мечту и побывать в одной такой заброшенной деревеньке, заодно обследовав домишки на наличие несметных сокровищ, если таковые там имеются. Алиса ни в коем случае не считала это мародерством, ведь ей не нужны были жемчуга и изумруды, а всего лишь подкова или какая-нибудь безделушка, хотя чего душой кривить, жемчугам и изумрудам она бы обрадовалась не меньше, чем ржавой подкове.
Алиса провела эту ночь у костра в беспокойном ожидании рассвета. Пару раз она уговаривала себя пойти в палатку к мужу под бочок и попытаться поспать хотя бы часок, но внутри палатки было слишком душно, а муж храпел слишком громко, чтобы уснуть с ним рядом, и она снова возвращалась к костру. Под утро, когда сонный лес проступил в рассветной мгле, ей уже начало казаться, что сучья закончились в радиусе двух километров от костра, так как за время своего ночного бдения она собрала все, что только может гореть.
Первой из палатки появилась зевающая во весь рот Яна, причем появилась она сразу с ковриком для йоги под мышкой, сделав приветственный взмах рукой, она молча скрылась за палатками, желая оставаться наедине с собой и со своими мыслями. Максим и глава семейства Андрей Афанасьевич проснулись одновременно, в аккурат, когда утренний воздух наполнился звуками мантр, которые нараспев читала Яна. Что и послужило поводом для очередных препираний между ней и братом, который наотрез отказывался понимать, зачем в пять утра выходного дня, нужно делать упражнения и громко возмущался, оглашая лес своим зычным голосом, пеняя на то, что именно тихое пение сестры не дало ему досмотреть седьмой сон.
На их крики из машины буквально вывалилась на занемевших ногах Светлана, взлохмаченная и недовольная. Но ее мягкий характер не позволял высказать свое мнение, по поводу утренней свары, и только сведенные брови выдавали ее истинное отношение к происходящему.
– Доброе утро! – поздоровалась она. – Вы, я смотрю, в хорошем настроении с самого утра?
Андрей Афанасьевич молча развел руками. Он никогда не встревал в распри, не желая принимать огонь на себя, вот и в этот раз он предпочел оставить свое мнение при себе.
И незачем нервничать, это был самый обычный день…
К тому времени, когда все закончили завтрак, умылись, полежали и еще раз позавтракали, настал полдень. Алиса, молча не переставала негодовать, и когда ее нетерпение достигло апогея, Максим наконец-то объявил «Мы идем или как?». Собственно идти было недалеко, к месту их ночевки вела хорошо укатанная дорога. Это объяснялось тем, что рядом было озеро, куда рыбаки приезжают рыбачить, а потому доехать сюда проблем не составило. Проблемы возникли тогда, когда начали выяснять, кто останется сторожить палатки, а кто поедет в деревню. Естественно, оставаться не хотел никто, тут свое упрямство проявили все члены группы. Яна молча залезла в машину и подняла тонированные стекла, чтобы даже не смотреть на оставшихся в лагере членов группы. Алиса, и подавно, не собиралась оставаться, в конце концов, это она их сюда притащила, а значит, она априори должна ехать. Максим, просто встал позади Алисы и сказал, что ее одну он не ни за что не отпустит и буквально поволок ее за руку к машине. Миролюбивая Света, пожала плечами, сникнув, пролепетала, что она, конечно же, может остаться, но сделала она это просто мастерски и по ее лицу сразу было понятно, она очень и очень расстроится, если останется тут. И пусть все едут, она принесет эту жертву ради общей идеи. Андрей Афанасьевич, поглядел в Светины зеленые щенячьи глаза, махнул рукой, и сказал, что тоже остается, дескать, нельзя ей одной оставаться, мало ли, что может случиться с одинокой девушкой в лесу, а раз уж он остается, то пускай Света едет со всеми.
