1 часть
– Ишь, чего удумал, башка мутноумна! Едва от горшка вырос на два вершка, как уж на войну засбирался! – матушка Горислава сильно расстроилась, едва узнав, что единственный сын Клим, её ненаглядная кровиночка, объявил ей, что будет челом бити князю Андрею, бажая к нему во кметы идти!
– Вот батюшка твой узнает про то, он тя, вояку, поучит уму-разуму! По спине вожжама!! Целу седьмицу спати на животе будешь, и на гузно не сядешь! – никак не могла успокоиться Горислава. Ей, как и любой матери, сама мысль о том, что её дитятко выбрало ратную службу, была очень тяжела, почти невыносима. Даром, что "дитятко" уж выше её на голову, и крупнее, больше, чем в два раза! Клим, которому уж минула пятнадцатая весна, для своего возраста был высок, плечист и крепок. Думку о княжьей дружине он лелеял едва не с пелёнок! Уж как любы ему были выезды княжьей дружины в город по праздникам или в походы – ряды стройные, кони один к одному, гладкие да ухоженные, ратники, как на подбор, богатыри! Шеломы, колонтари войлоком насветлены, сияют ярче солнца! И взлетало сердечко мальчишечье от восторга под облака, и мнилась ему мечта сладкая, что придёт день, и он, Клим, вот также, гордо подбоченясь, будет выезжать со двора княжьего на защиту родной Руси от злых ворогов… И с раннего детства, с утра и до вечера, каждый день, разве что не в большие престольные праздники, шёл Клим к своей мечте. Меч, лук, копьё, кинжал, топор, палица были у него сначала маленькие, игрушечные… Он видел, как дружинные бьются в потешных боях на ярмарках и праздничных гуляньях. И всё, что он видел, впитывал в себя, как сухой мох впитывает воду. Мотал на ус! Его ровесники и друзья, Ванька и Петька, тоже сыновья купцов и соседи по Купеческой слободе, в дружину ко князю не хотели, но с удовольствием осваивали владение оружием вместе с Климом. Трудились усердно! А то, бывало, накладут каменьев в ивовые короба, закинут их за спину – и несутся наперегонки вдоль слободы, на потеху местным собакам! Только пятки сверкают!.. И всё бы хорошо да ладно, будь Клим сыном простого дружинного ратника, не говоря уж о десятниках или выше. Его мечта осуществилась бы сама собой. Но он был купецкий сын! Потомственный! Торговали его прадед, дед и отец. И, конечно, его батюшка Еремей ни за что не согласится благословить единственного сына, наследника богатого купеческого рода, на службу в князеву дружину!.. Однако Клим проявил характер, не убоявшись отцовского гнева, посмотрел в глаза свому батюшке прямо и твёрдо:
– Батюшка Ерёма, благослови мя во дружинные ратники ко князю Андрею!
– Ишь ты! В ратники восхотел! А торговать кто будет, когды я не смогу? Кому я всё передам? – усмехнулся Ерёма.
В глубине души он давно всё понял, многажды наблюдал, как Клим ни себя, ни другов своих не щадит в овладении ратным ремеслом. "Саврасов род!" – подумал Ерёма – "Все мы упрямцы до едина. Если задумаем чего – так хоть камни с неба, а будем добиваться своего! Тут ни вожжи, ни батоги не помогут, хоть совсем убей его, а не изменит сын своё решение"…
– Батюшка, возьми сестру мою Олисаву! Ей торгово дело любо допрежь всего. Славна купчиха будет! И замуж токмо за купца пойдёт, сама не раз говорила… – молвил Клим и поклонился отцу.
– Ладно, сыне! Про Олисаву ты всё верно говоришь. Благословляю тебя в просьбе твоей! Служи князю верно, честно! Да не испачкай позором наш род Саврасов! – чётко и торжественно произнес Ерёма. А Клим, приготовившийся было к долгим увещеваниям и не ожидавший столь скорой победы, молча кинулся батюшке в ноги… На следующий день он уже стоял на широком княжьем дворе, зорко высматривая в толпе снующих туда-сюда холопов и княжеской прислуги знакомый богатырский рост воеводы Прова Никитича. Если он не появится, то Клим сам к дружинным пойдет его искать!
2 часть
Постоял-постоял Клим, да всё без толку – не видать нигде воеводы! Пошёл к дружинным. Ладно рубленная изба, высокое крыльцо и тяжёлая тёсанная дверь с толстым железным кольцом, отполированным ладонями ратников до блеска. Клим решительно толкнул её плечом и едва не потерял равновесие, она распахнулась неожиданно легко. В светлице было чисто, в середине стоял большой стол и было много широких лавок. Русская печь в левом углу, а под потолком большие полати. Стены были увешены оружием. Человек с десяток мужиков, одетых по-домашнему в длинные холщовые рубахи и штаны, занимались своими делами – кто чинил конскую сбрую, кто штопал одежду, кто правил лезвия ножей, а четверо сидели у стола и играли в кости. Проигравшие песни пели, плясали, кукарекали! Дружинные развлекались, как умели…
– Буди здравы, дядьки дружинные! Я до воеводы Прова Никитича! – постарался придать своему голосу крепости Клим.
– Здоров, отроче! Зачем те Курган надобен? – отозвался высокий молодой ратник, сидевший за столом.
– Во кметы хочу! Челобитную князю Андрею подать! – Клим поклонился говорившему с ним дружиннику.
– Во кметы?? Гли-ка!! А что знаешь-умеешь по ратному делу? И мамка с тятькой тебя сюда искать не прибегут? – рассмеялся ратник, и его поддержали товарищи. Все десять пар глаз теперь с интересом, испытующе смотрели на Клима. Но парень был не робкого десятка, не смутился и улыбнулся в ответ:
– Батюшка благословил мя на службу ратную. А знать-уметь… Пойдём на волю, тамо и покажу, чего самоуком постиг…
Дружинники подхватились, побросав свои дела, и скоренько на выход. За караульной избой была ровная лужайка с кругом для поединков и разными приспособами для занятий ратным делом. Высокий дружинник подошёл к деревянной стойке под навесом, и приглашающе махнул рукой Климу:
– Ну, отрок, показывай, что умеешь. С лука начнём. Видишь во-он там соломенное чучело? Сумеешь в него попасть?
Чучел было три, они стояли рядком метрах в тридцати от стойки. Клим взял лук, и одну за другой выпустил шесть стрел, почти не целясь. Дружинники только ахнули: все трем чучелам стрелы Клима пробили "голову" и "сердце".
– Ого! Да ты меток вельми, отроче! И всё самоуком, говоришь?! А ну, сулицей* в среднего? Сколь далече можешь?
Клим схватил сулицу, коротко разбежался и метнул её в цель. Под одобрительные возгласы дружинных он пробил среднему чучелу "грудь".
– Ну, малой! Удивил, так удивил! – протянул ему руку высокий,
– Знакомы будем. Я Бор, десятник княжьей дружины!
– Я Клим, купецкой, Саврасов сын! – пожал Клим руку десятнику.
– Во как! Из купцов, да в ратники метишь?! А тута добра половина воёв с радостию ба в купцы пошли, явись им такая справа! – от души расхохотался Бор, и снова его смех поддержали ратники. Клим только улыбнулся да плечами пожал – мол, кому что любее! Никто и не заметил, как за углом караульной избы остановился высокий, плотного сложения воин с густой, начинающей седеть чёрной бородой…
